Лив Нансен-Хейер - Книга об отце (Ева и Фритьоф)

Но это было не единственное, что заботило Еву. Ее родные ожидали, что она будет венчаться в церкви, Ева же опасалась, что Фритьоф, как раз задумавший выйти из государственной церкви, не захочет и слышать ни о чем, кроме гражданского брака. Она не привыкла задумываться над подобными вопросами, а теперь оказалась между двух огней.

Всю неделю она страшно тосковала по Фритьофу. Так глупо пропадают чудесные дни. Неужели этот Хейердал не может писать побыстрее?!

«Ненавижу Хейердала!» — писала она Фритьофу.

Однажды вечером оба в одно и то же время сели писать друг другу, и письма одновременно пришли к адресатам. Фритьоф рассказывал, что только что получил письмо от Оссиана Сарса.

«Он обрисовал мне отрицательные стороны выхода из государственной церкви. Я прекрасно отдаю себе отчет в этом, но иначе не могу. Ева, что-то во мне сопротивляется этому. Между тем мысль о тебе заставляет меня колебаться. Он пишет о тебе, а это больное место, до которого нельзя касаться. Я могу ради того, что свято и дорого тебе, сделать все, только не могу перестать быть самим собой. А если я так поступлю, то буду чувствовать, что изменил себе. Ну, у меня есть еще время для раз­мышлений такого рода».

Ева, же писала:

«Кроме того, что мне недостает тебя, меня еще изо дня в день терзают разговорами о нашем гражданском браке. Особенно огорчаются домаш­ние — Эрнст, Оссиан и мама. Все они считают, что ты неправ.

Мама просит, чтобы я попыталась отговорить тебя. Но я не могу, Фритьоф. Что-то во мне этому сопротивляется, мне кажется, я не должна оказывать какого-либо давления на тебя в этом деле.

Я могу только повторить, что во всем с тобой соглашусь без тяжких вздохов.

Но ты подумай еще раз об этом ради себя самого, чтобы тебе самому не пришлось слишком плохо из-за этого в будущем.

Ты и правда считаешь, что это ужасно — пойти в церковь? Эрнст и Оссиан говорят, что если бы им пришлось жениться, они с радостью пошли бы туда и последовали бы старому обычаю вопреки своему неверию.

Помни только об одном: не беспокойся ни о чем, поступай так, как ты сам считаешь правильным».

Бракосочетание все-таки состоялось в церкви. Народу было столько — и в самой церкви Ураниенборг, и на улице перед нею,— что матушку Сарс чуть было не задавили. Увидев это, невеста закричала, и жениху пришлось вызволять тещу.

Обвенчавшись, они отправились в свадебное путешествие по Европе; Фритьофу предстояло выступить в нескольких странах с докладом об экспедиции в Гренландию.

Ева разделяла со своим супругом все — и его планы, и мысли, и его аскетические привычки. Ради него она ела простую и не­вкусную пищу, которой он придерживался, и ради него она мерзла первый год супружеской жизни, так как жили они в деревянном домике в Люсакере, где дуло изо всех щелей и где за ночь вода в кувшине промерзала до дна. «Мы никогда не были так здоровы, как в ту зиму»,— утверждал Фритьоф, считавший, что сквозняк и холод — самое полезное для здоровья.

Ему-то самому было жарко от работы. Он заканчивал объеми­стые книги «На лыжах через Гренландию» и «Жизнь эскимосов», последнюю к тому же он писал и по-норвежски, и по-английски. Несколько научных статей о результатах экспедиции он также на­писал на двух языках. В соавторстве с профессором Гюльдбергом он подготовил большую книгу «Строение и развитие кита» и вместе с тем же Гюльдбергом и профессором Вилле [77] Вилле, Нурдаль (1858—1924),— норвежский ботаник, про­фессор; с 1894 г. вместе с Г. А. Гюльдбергом и Ф. Нансеном создал биологическую станцию в Дрёбаке, а в 1913—1914 гг.— Ботанический музей. открыл новую биологическую станцию в Дрёбаке.

Помимо этого надо было следить за постройкой дома в Люсакере у залива Свартебукте. Бьёрнстьерне Бьёрнсон окрестил его «Готхоб», архитектором же был кузен Евы — Ялмар Вельхавен. Впоследствии он же строил дом в Пульхёгде, задуманный отцом в итальянском стиле. Он был женат на Харриет Баккер, сестре Агаты Баккер-Грендаль, подруге тети Малли. Помню, что Ялмар Вельхавен очень любил плавание и не бросал купаться даже в пе­риод ледостава, что, как ни странно, вызывало глубокое презрение отца: ведь это всего лишь спорт!

Отец получил теперь должность препаратора в Христианийском университете, и работать там приходилось много. Но больше всего его занимала подготовка к экспедиции на Северный полюс. Надо было обдумать великое множество вопросов, и он думал о них днем и ночью. Порою он просыпался, вспомнив о какой-нибудь мелочи, которая может случиться во время путешествия, зажигал стеариновую свечу на ночном столике и тут же записывал эту мысль.

Все-таки они часто совершали прогулки в лес и поля. Тогда Фритьоф забывал на время о своих заботах и был свободен и счастлив. Ева оказалась прекрасным товарищем. На охоте и на рыбалке, в пеших прогулках и на лыжах она не отставала от него. Однажды, вскоре после женитьбы, он ради шутки решил испытать ее. На полной скорости он съехал на лыжах с вершины Холменколлена, не оглядываясь назад.

«А когда спустился, она была рядом»,— рассказывал он.

Смолоду, так же как и у Фритьофа, у нее был сознательный и продуманный взгляд на лыжный спорт и на его значение для здоровья народа и воспитания молодежи. Ева считала, что лыж­ный спорт особенно полезен молодым женщинам, поскольку он укрепляет здоровье и воспитывает самостоятельность. Это видно из опубликованной ею в марте 1893 года в газете «Вердене Ганг» [78] «Вердене Ганг» — газета партии Венстре, основана в 1864 г. как еженедельник, с 1885 г. стала выходить ежедневно. статьи в защиту права женщин ходить на лыжах. Это было пер­вым и последним ее выступлением в прессе, которое к тому же относилось к моменту, когда, казалось бы, у нее не было на это ни особенных причин, ни лишнего времени. Я только что появи­лась на свет и требовала много внимания, а до отправки Фритьофа в экспедицию на «Фраме» оставалось всего несколько недель, так что все это не должно было оставлять в ее сердце места для чего-нибудь другого. Она горячо отстаивает право женщины само­стоятельно совершать походы в лесу и в поле и не видит в этом повода для обвинения в вызывающем поведении. Право женщин заниматься спортом — это их человеческое право. Словом, статья была вызовом обществу, в котором господствуют мужчины, и ее личным вкладом в дело эмансипации женщин. Неожиданное уча­стие в этом деле одной из известных певиц страны произвело впе­чатление в Христиании.

В новогоднюю ночь Фритьоф вместе с женой совершил переход через гору Нурефьелль. Оба были молоды и легкомысленны и отправились в путь довольно поздно, к тому же не взяв с собой ни­чего съестного, кроме нескольких кусков «противной замазки» — так Ева обычно называла пеммикан Фритьофа. А собирались они добраться до Хегеварде. Но не успели они дойти до вершины, как стемнело, и прекрасный вид и спуск с горы — все исчезло. Ветер хлестал им в лицо, они потеряли правильное направление. Но хуже всего было то, что они то и дело теряли друг друга, и Фритьоф каждый раз пугался и кричал в темноту: «Ева, Ева!» И голос ее доносился откуда-то издалека снизу.