Федор Раззаков - Страсть

По словам самой актрисы, она всегда была чрезвычайно влюбчивой. «С детства я влюблялась на всех перекрестках и во всех киногероев, если «у него были зубы як мел, усы як у Буденага», – вспоминает Гурченко. – Короче, во всех «чернявых орлов».

Когда в 1953 году Гурченко поступила во ВГИК, где «чернявых орлов» было хоть пруд пруди, она влюблялась буквально на каждом шагу. Прошел красавец – сердце тут же екало! Однако все эти увлечения были из разряда мимолетных. И только на втором курсе к ней пришло настоящее чувство – она влюбилась в молодого, но уже известного кинорежиссера Василия Ордынского. Тот даже собирался снимать ее в главной роли в фильме «Человек родился» (ее партнером должен был стать Олег Ефремов), но в дело вмешались интриги. В итоге эти роли достались другим актерам – Ольге Бган и Владимиру Гусеву. Но Гурченко не расстроилась, поскольку получила на тот момент приглашение от Эльдара Рязанова сняться в его комедии «Карнавальная ночь», сделавшей ее суперпопулярной. Что касается романа с Ордынским, то он к тому времени успел закончиться, поскольку сердце Людмилы оказалось занято уже другим человеком, который стал вскоре ее первым официальным супругом. Это был 22-летний студент сценарного факультета Борис Андроникашвили, сын расстрелянного в сталинские годы писателя Бориса Пильняка. По словам Гурченко:

«С этим молодым человеком мы подходили друг другу, как в песне: «Мы с тобой два берега у одной реки». Это с теперешней колокольни видно, а тогда… Несмотря на свою изысканную внешность, от которой изначально не ждешь ничего глубокого, это был сложный человек с набором неординарных качеств – больших и малых. Все карманы его были забиты редкими книжками вперемежку с газетами и журналами. Читал все на свете. Обладал особым чувством юмора. Считал, что его личная критика самая точная и оригинальная. Отличался музыкальностью, мужским обаянием. В нем для меня было недосягаемо все. И наоборот. К моей профессии он относился с иронией. Музыкальную картину-комедию считал зрелищем, далеким от искусства. Ну, а успех у публики… Когда я залезала не в «свою» сферу (интересовалась его сложной сценарной профессией), меня всегда поражало, сколько иронии вызывал в нем мой «прыжок» из легкомысленной, примитивной актерской жизни в его таинственный мир… Он как-то талантливо умел жить рядом, будучи только на своем берегу. С невероятной силой воли приходилось учиться жить вдвоем в одиночестве…

С моим папой они были антиподами. Не симпатизировали друг другу с первой минуты. Всю дипломатическую сторону отношений приняла на себя мама…»

На момент своего романа с Андроникашвили Гурченко, снявшись в звездных фильмах «Карнавальная ночь» и «Девушка с гитарой», была уже достаточно известной актрисой. Правда, в 58-м слава вышла актрисе боком: на нее ополчилась центральная пресса. В «Комсомольской правде» был опубликован фельетон про Гурченко (речь шла о ее «левых» концертах), а журнал «Советский экран» поместил на своих страницах обидную карикатуру на нее. Тогда Людмила не могла взять в толк, за что ее так «припечатали», и только много позже узнала правду. Оказывается, на нее осерчал КГБ за то, что она отказалась сотрудничать – следить за иностранцами, приехавшими в Москву в 1957 году на Фестиваль молодежи и студентов.

Гонения на Гурченко были в самом разгаре, когда осенью того же 58-го она забеременела. Весной следующего года она отправилась в Харьков к родителям, чтобы родить ребенка в домашних условиях, в кругу родных. Однако спокойных родов не получилось. Актриса вспоминает: «Когда я попала в роддом, роженицы разделились на тех, кто любит меня и кто не любит. После газетных статей не любивших меня было подавляющее большинство. Пришлось уйти в другую палату…»

Несмотря на то что наша героиня мечтала о мальчике (даже имя ему придумала – Марк, в честь отца), 5 июня 1959 года на свет появилась девочка. Назвали ее Машей.

Оставив ребенка на попечение родителей, Гурченко вскоре вернулась в Москву, чтобы продолжить актерскую карьеру. Собственной жилплощади супруги долго не имели, поэтому им приходилось жить где придется. Особенно тяжело было Гурченко, которой никак не удавалось выбить себе московскую прописку. Ситуация изменилась в лучшую сторону лишь после того, как в конце 50-х на молодую актрису посыпались новые предложения сниматься в кино.

С первым мужем Гурченко прожила до 1962 года. Затем супруги подали на развод. Пишет сама актриса: «Поразительно, как долго я не могла постигнуть, что, начиная с головы и кончая кончиками пальцев – отсюда и досюда, – Борис не мой человек. Прекрасен, но – чужой. Очень, очень трудно понять самой, а еще труднее объяснить другим, как кончаются долгие отношения. Страстно хотелось счастья, и в этом было мое несчастье…

До сих пор невозможно понять и поверить, что такому умному, тонкому человеку, самому выросшему без отца, так легко далась фраза: «Ну что ж, она будет расти без меня… У нее ничего от меня не будет… собственно, это уже будет не моя дочь». Испытание своей силы? Игра в мужественного супермена в двадцать шесть лет?..»

После развода Гурченко досталась 13-метровая комната в общей квартире на первом этаже многоэтажного московского дома на одном из проспектов. Сюда из Харькова вскоре была привезена и трехлетняя дочка Маша, которая в столицу ехать откровенно не хотела. Со стариками она чувствовала себя куда как свободней и веселее. Как вспоминает Людмила Гурченко:

«Боролись мы долго – кто кого. До изнеможения. Несколько ночей мы почти не спали. Тупо смотрели друг другу в глаза. И молчали. Потом враз обе, обессиленные, уснули. Я – в кровати, она – в кресле. Из протеста не ложилась в кровать. Ведь кровать – это все-таки этап смирения. Кровать – это уже что-то окончательное. Ранним утром я открыла глаза. На меня был устремлен чистый и ясный взор моей ох какой загадочной дочери: «Мамочка, я хочу питиньки».

В 1963 году Людмила устроилась на работу в театр «Современник», один из самых популярных в стране, и там вскоре едва не обрела нового возлюбленного. На эту роль претендовал актер Игорь Кваша. Судя по мемуарам М. Козакова (он тоже тогда работал в «Современнике»), Кваша всерьез увлекся Гурченко, даже выбрал ее себе в партнерши в спектакле «Сирано». Во время гастролей театра в Саратове Игорь объявил друзьям, что собирается жениться на Людмиле, хотя на тот момент был уже несколько лет женат. Однако в результате Кваша так и остался со своей женой, а Гурченко вскоре вышла замуж за Александра Фадеева-младшего – сына писателя Александра Фадеева и актрисы МХАТа Ангелины Степановой. Он тоже был актером (окончил Школу-студию МХАТ), однако малоизвестным. Из Театра Советской Армии, где он служил, его выгнали после того, как он отказался задержаться на несколько лишних минут на репетиции. По словам близко знавшего его Александра Нилина: «Фадеев ни в малой степени не интересовался ни литературой, ни искусством. Достоинства, несомненно ему присущие, лежали совершенно в иной области. Однако самое удивительное, что проявил он себя в полном блеске именно в кругу артистов и прочих деятелей художественного мира.