Федор Раззаков - Нежность

В отличие от других тогдашних звезд советского кино (М. Ладыниной или Т. Макаровой), Орлова даже в ролях простых советских тружениц несла в себе «голливудское» начало – была кукольно красива (ее рост 1 м 58 см, талия – 43 см) и музыкальна. Правда, часть зрителей именно за эту чужеродность ее и не любила, однако число горячих поклонников актрисы было значительно больше. Среди женского населения тогдашнего СССР даже обозначилась душевная болезнь, которую медики нарекли синдромом Орловой. Она выражалась в маниакальном желании во всем походить на знаменитую актрису (для этого фанатки специально высветляли себе волосы) и причислении себя к ее близким родственникам: сестрам, дочерям и т. д. Известны случаи, когда эти больные женщины, узнав адрес актрисы, приезжали к ней домой на Большую Бронную или на дачу во Внуково. Среди них были две особо назойливые дамы, которые долго не давали Орловой спокойно жить. Одна из них постоянно звонила актрисе по телефону и, копируя ее голос, произносила целые монологи из ее ролей и даже пела.

С 1951 года Александров начинает преподавать во ВГИКе, тогда же получает звание профессора, а в 1954 году вступает в КПСС. Вместе с женой он разъезжает по миру, всем своим видом демонстрируя торжество советской демократии. В личных друзьях кинозвезд числятся уже многие мировые знаменитости, в частности Чарли Чаплин. Однако в самом СССР, в киношной тусовке, у этой «звездной» пары практически нет настоящих друзей. Может быть, поэтому все встречи Нового года они предпочитали проводить вдвоем, причем всегда одинаково: за десять минут до боя курантов супруги выходили из дома во Внукове (улица Лебедева-Кумача, 14), поздравляли друг друга, целовались и молча стояли, держась за руки. Затем гуляли по парку.

Еще при жизни Орловой многие отмечали, что про нее никогда не ходило грязных сплетен. Ее союз с Александровым был настолько прочен и идеален, что ни одна худая молва к ним не приставала. В связи с этим хочется отметить просто беспрецедентный нюанс в биографии актрисы: ни в одном фильме ее героини ни с кем не целуются!

Между тем уже тогда среди киношной братии ходили разговоры о том, что великая любовь Орловой и Александрова – не что иное, как легенда, которую они сами усиленно пестуют. Во всяком случае, многие из тех, кто бывал в их доме, удивлялись тому, что супруги спят на разных кроватях в разных комнатах, обращаются друг к другу исключительно на «вы».

Вспоминает Н. Гришина: «Брак с Александровым был для Орловой ширмой. Орлова хоть и была, как ее называет внук Григория Васильевича, «великой гадиной» (она удостоилась этого прозвища за то, что запретила мужу общаться с сыном), но Александрова по-своему любила. А вот детей Орлова ненавидела. Она ненавидела себя беременной, а беременной при этом была несколько раз. Но она делала аборты, потому что ненавидела себя в положении и никогда не хотела иметь детей…

Орлова сильно избаловала Александрова. Все по часам – завтрак, обед, ужин… По утрам за ним обычно приезжала мосфильмовская «Волга» и везла на работу. Александров брал портфель, выходил из дома, а вся семья должна была стоять на ступеньках и махать ему ручкой. Что мы и делали. Как же, Дедушка идет на работу! Он был одним из тех людей, кто не впускал в себя отрицательные эмоции, потому что они вредят здоровью. Он не хотел знать ни о чем плохом…»

Практически всю свою кинокарьеру Орлова боролась за то, чтобы выглядеть на экране красивой. С годами это превратилось чуть ли не в маниакальную болезнь. Александров, снимая ее, прибегал к различным ухищрениям: например, с помощью специальной подставки поднимал ее стул, чтобы камера светила ей в лицо. Свет как бы разглаживал ее морщины, которых с возрастом становилось все больше. Когда и это перестало помогать, Орлова (наверное, одна из первых советских киноактрис) стала прибегать к пластическим операциям. Из своих поездок за границу она привозила не только редкие по тем временам туфли на прозрачных каблуках, но и специальный крем для лица и рук (руки у нее испортились еще в юности). Из страха показаться некрасивой Орлова панически боялась фотографироваться, сниматься на видеокамеру, всегда скрывала свой истинный возраст. Когда в феврале 1972 года ей исполнилось 70, она лично попросила высоких начальников ни в коем случае не упоминать ее возраст. Поэтому ни в одной газетной или журнальной статье, ни в одной телепередаче истинная причина внимания к актрисе так и не была упомянута.

В конце 1974 года Орлова в очередной раз угодила в больницу. Врачи обнаружили у нее рак поджелудочной железы, но от нее диагноз скрыли. Они сообщили эту скорбную новость только Александрову, а тот сказал жене, что у нее камни в почках. Но Орлова, судя по всему, догадывалась, что дни ее сочтены.

Врачи разрешили актрисе на пару дней вернуться домой, чтобы встретить Новый год вместе с мужем. В первых числах января Орлова снова вернулась в больницу. А спустя несколько дней ее состояние резко ухудшилось. Как утверждают очевидцы, Орлова уже догадывалась, что умирает, что жить ей осталось совсем немного. В эти дни к себе в палату она не допускала никого, кроме врачей и мужа. Александров приезжал к ней каждый день и находился в палате до позднего вечера, после чего уезжал ночевать в их квартиру на Бронной.

Орлова умерла 26 января 1975 года. Александров узнал эту скорбную весть дома, от врача, который позвонил ему по телефону. Похороны знаменитой актрисы состоялись 28 января (по роковому стечению обстоятельств в этот день покойной должно было исполниться 73 года). Все три дня, пока тело Орловой находилось в морге «кремлевки», над ним колдовали гримеры – по желанию близких, они должны были сделать так, чтобы усопшая и в гробу выглядела как молодая. Было привезено большое количество париков, из которых предстояло выбрать один – самый достойный. Похоронили Л. Орлову на Новодевичьем кладбище.

После смерти жены Г. Александров прожил еще восемь с половиной лет. Он пережил даже своего сына Дугласа, который в 50 лет умер от инфаркта (в сентябре 1978 года). После этого Александров оформил брак со вдовой сына Галиной Крыловой, чтобы оставить ей все свое наследство.

Вот как об этом вспоминает внук кинорежиссера Григорий Александров-младший: «Это решение повергло коллектив «Мосфильма» в негодование. Многие сочли поступок Григория Васильевича аморальным. Хотя никто не имел права осуждать ни моего деда, ни маму. Это сугубо личное дело касалось только нашей семьи. Впрочем, могу объяснить, почему дед решился на этот шаг. Он не привык жить один и просто не мог себе представить, что теперь о нем некому будет заботиться. После смерти Любови Петровны у деда не осталось никого, кроме нас, и мама стала для него всем – домохозяйкой, поваром, шофером, медсестрой, другом. Она потратила три года, чтобы перепечатать несколько десятков его дневников и привести в порядок архив. Дед решил отблагодарить маму, сделав ее своей наследницей. Лично я считаю это совершенно нормальным поступком. Возможно, ему не давала покоя мысль, что в свое время он многого не сделал для сына. Ведь Григорий Васильевич если и переживал, то внешне никогда этого не показывал…»