Федор Раззаков - Нежность

И. Понаровская вспоминает: «Меня увезли в реанимацию. Сначала оживили, потом сделали снимок и увидели какое-то препятствие в нижнем мочеточнике. Спустя две недели пришлось лечь на операцию. Как выяснилось, это был не камень, а сужение протока. Его и пришлось оперировать, потому что сердце уже с трудом справлялось с чрезвычайной почечной нагрузкой. Представляете, на операционном столе, когда я была под глубоким наркозом, случилась еще одна остановка сердца. В истории болезни так и написано: две остановки сердца… Но на третий день после операции я уже делала зарядку, чтобы быстрее войти в форму. А из меня в то время во все стороны торчали аж восемь трубок!»

После всего пережитого Понаровская на некоторое время покинула сцену. Ее выздоровление наступило не так быстро, как ей того хотелось. Ирине даже пришлось лечь в больницу в Ленинграде. Видимо, из-за смены климата и серьезной сердечной перегрузки у нее начались сильные отеки. Бывало, она вставала утром с постели, подходила к зеркалу и не видела себя – глаза практически не открывались. Даже руки нельзя было соединить – так они отекали. Порой за день Понаровская поправлялась на 6 килограммов. Устав от всего этого, она параллельно с сердечными процедурами села на свою собственную диету и вскоре пошла на поправку. Когда выписывалась из больницы, одна из женщин-врачей грустно заметила: «Вы уже никогда не сможете родить…» Однако Понаровская ответила: «Вы не правы – у меня будет ребенок!» И слово свое потом сдержала.

В 1981 году Ирина неожиданно влюбилась в чернокожего музыканта Вейланда Родда. Его родители пересекли океан в 30-х годах, познакомились и поженились в России. Отец закончил ГИТИС, играл в театре Мейерхольда, снимался в кино (сыграл Геркулеса в «Пятнадцатилетнем капитане» и папуаса Туя в «Миклухо-Маклае»), мать была пианисткой (она потом уехала обратно в США, живет в Майами).

Вейланд родился в Москве. С 12 лет увлекся карате, джиу-джитсу и восточной медициной. Однако родительские гены взяли свое, и Вейланд ушел в искусство – стал эстрадным певцом.

Семейная жизнь Вейланда была (и остается) бурной. С первой женой – дочерью крупного московского архитектора Надей – он прожил 8 лет. Однако затем она полюбила другого мужчину, с которым уехала во Францию.

Потом был второй брак – с балериной Тамарой, третий – с лингвистом Ириной, четвертый – с адвокатом Натальей, пятый – с балериной ансамбля «Сувенир» Галиной (в этом браке в 1981 году родился ребенок – сын Теодор). И наконец, шестой женой Вейланда Родда стала Ирина Понаровская.

В то время имя Вейланда хотя и не было широко известно слушателям, однако в музыкальной тусовке его знали все. У него была своя команда (возглавлял ее Стас Намин, на бас-гитаре играл Аркадий Укупник), в которой Вэл исполнял функции администратора: набирал артистов, координировал работу. Выступали они тогда в только что открывшемся хаммеровском Центре международной торговли.

В. Родд вспоминает: «Впервые я увидел Понаровскую в конце 70-х по телевизору – красивую, необыкновенную, так страстно поющую. Я не любитель советской эстрады и слушал потому невнимательно. Но меня поразили ее красота и сексуальность, в самом широком смысле. «Хорошо работать с такой женщиной, – сказал тогда я и, подумав, добавил: – А может быть, и жить с ней». (Спустя много лет мне эти мои слова напомнила мама – сам я о них уже и забыл!)

Четыре года спустя мы встретились. Тогда в Москве заправляли София Ротару и Алла Пугачева. Ире места на эстраде вроде как бы и не было. Телевидение особо в ней не нуждалось. Да и на эстраде началась другая волна: женщины укорачивали юбки и хотели выглядеть девочками, а мужики отращивали волосы и начинали работать под попсовых мальчиков. Ира в это не вписывалась.

Сосватал нас друг другу наш общий знакомый. Ира не могла одна «тянуть» два отделения, сильно уставала, вот он ей и предложил: мол, есть такой певец, возьми его к себе. Она согласилась. Когда он мне об этом рассказал, я не поверил, потому что со мной работать редко кто соглашался. Я тогда сказал приятелю: «Эта женщина – звезда. Зачем ей нужна такая сложная натура, как я, да еще с таким цветом кожи?» Но он ответил: «Она не такая, как все…» И я решил: «Ладно, она услышит, как я пою, и на этом все закончится».

А вышло все наоборот. Ира услышала, как я пою, и вцепилась в меня мертвой хваткой. Она оценила меня как женщина, а не как коммерсант…»

Через несколько месяцев после знакомства Понаровская и Родд поженились. Жить стали на два дома: то в трехкомнатной квартире Вейланда, то в однокомнатной на улице Новаторов у Ирины. Вейланд очень хотел, чтобы у них был ребенок, но врачи после той операции в Курске рожать Понаровской запретили. И тогда в их судьбу вмешался случай. Во время гастролей на Урале (в 1984 году) к Ирине пришла незнакомая девушка и попросила удочерить 11-месячную чернокожую девочку Антонику (девушка сказала, что юная мать – пэтэушница – от ребенка отказалась). Ирина согласилась. Взяв девочку, она дала ей новое имя – Бетти. Однако Вейланду этот поступок супруги не понравился – он мечтал о своем ребенке. В конце концов, когда Ирина была на гастролях, он отдал девочку в детдом, а жене потом сказал, что ее якобы забрала внезапно объявившаяся родная мать. Ирина поверила ему, потому что в те дни ее мысли были заняты лишь одним – собственной беременностью. 17 октября 1984 года она родила мальчика, которому дали имя Энтони.

И. Понаровская вспоминает: «Я родила-таки сына. И убеждена, что это стало возможным только благодаря моим системам голодания, питания, потребления соков, регулярной очистке и вышлаковке организма. А может, еще и Господь поддержал меня – наградил сыном за все мои прежние страдания и старания. Ведь я безумно хотела малыша, хотя несколько предыдущих попыток были, увы, безуспешными. Я серьезно готовилась к своей беременности. Голодала по 15 дней несколькими циклами. Помню, были с мамой в Сочи на отдыхе, и, когда ходили на пляж, даже мама не замечала, что я в положении. И за весь срок я так и не узнала, что такое токсикоз. А как красива я была весь период беременности! Да и поправилась всего лишь на 9 килограммов.

В роддоме меня встретили предупреждением: «Вы поздняя мама, не пугайтесь, если придется делать кесарево сечение». А я: «Нет-нет, буду рожать сама!» И никаких проблем у меня с родами не было. Ни стимуляции, ни даже разрывов… А все потому, что все 9 месяцев я сидела на очень строгой диете. Поэтому ребенка не раскормила, и родился он абсолютно нормальным – 2 килограмма 800 граммов…»

Рождение сына на какое-то время поставило крест на творческой карьере Понаровской. Муж, который видел в ней теперь не только хозяйку дома, но и мать своего ребенка, запретил ей выходить на сцену и вообще заниматься каким-либо творчеством. Например, когда Понаровской предложили роль в фильме «Жизнь Клима Самгина», Вейланд порвал ее фотопробы и жену на съемки не отпустил. Но вечно так продолжаться не могло. В 1986 году Понаровской удалось наконец уговорить мужа, и они стали выступать в совместной музыкальной программе.