Array Array - Комбинат Эскулапа

Через каждые пять минут он подходил к аптечке, рылся в ней, словно крот в мультфильмах, доставал одну, какая понравится, и ел. Лежал и смотрел свое любимое кино "День Сурка".

Пока не доедал все. Названия он читал уважительно, но они не откладывались в памяти, тесть не такой уж большой любитель чтения. Кое-что почитывал, но единственной настольной книгой я всегда у него замечал сочинение "Автомобиль ВАЗ №....."

Тогда он ложился навзничь и начинал стонать, говоря жене: "Галина, ты бы, что ли, в аптеку сходила, таблеток мне каких принесла".

Галина не без покупательского удовольствия-спроса брела в аптеку в оптовом настроении духа. Почему-то в особом почете все держали эритромицин.

Хотя, уверяю, никто даже не представлял... ну, пропустим. Ведь это все не при чем.

Папа немедленно брался за дело.

Все жидкое он по привычке смешивал на манер коктейля и выпивал на манер портвейна. Никогда он не пил за свое здоровье искреннее, чем в эти окаянные дни.

Но главным лекарством был вьетнамский бальзам Звездочка.

С первыми же признаками недомогания папа натирался им от корней волос до мозольных ороговелостей, и можно было пойти повеситься, благо недалеко всегда, в любом доме.

Ну, пора и о медицине немного.

Сейчас в некоторых больницах возникло поветрие, охота на свеженькие, не слишком тяжелые инфаркты. На них испытывают какую-то херню.

И если клиент подходит, то доктору, который его привез, выплачивают 2 тысячи рублей.

В первом случае доктор не спорил, там было немного хуже, чем хотелось.

И во втором не спорил, потому что вдруг выяснилось, что клиент прибывает в сопровождении диабета.

А третий случай был идеальный! Обизывать пальчики! 70 лет, все умеренно - красотища. Доктор умозрительно включил означенную сумму в семейный бюджет. И вдруг все пошло прахом. Точнее, в его направлении, в сторону Свана.

Давление полетело вниз, клиента перевели на искусственную вентиляцию, да десять фибрилляций в машине...

Сдали живым.

Ночью было прохладно, но шмотки свои доктор сушил. На батарее.

Ночь. Улица. И как положено. Подстанция, в общем.

Дежурный доктор СП - Скорой Помощи, а не Союза Писателей - заснул-таки на обломовском диванчике. Но хрен ты, дохтур, покемаришь, накануне обломанный. Звонок.

Звонят обеспокоенные коллеги: что им делать? Тоже бригада, но не легла на диванчик, а приехала на суицид, отравление крысиным ядом. Мужчина лет пятидесяти. Мосты через Неву разведены, токсикологический центр - на другом берегу. "Там, на том берегу", - поет Юрий Антонов. "Седой паромщик", - поет его сослуживица. В общем, центр.

Чем же травят крыс? Вот оно, клиническое мышление, и дохтур, порывшись в памяти, ответил бригаде: "Наверное, каким-нибудь кумарином: дня через два обоссытся кровью, а через пять - помрет. Так с крысами и бывает, в аннотации написано".

Этого самоубийцу куда-то свезли и сдали. Нашли местечко. Доктор уснул.

Снова будят, докладывают!

Вы, говорят, правы - действительно, каким-то кумарином. Антидота нет. Лечат чем попало.

Ну, это они напрасно. И капельницу, и витаминчики - лечили хорошо.

Дома у самоубийцы нашли записку, составленную по всем правилам. "Дочка, прости меня! Я плохо относился к твоему мужу. Я больше не буду вам мешать."

Между тем, когда ему кололи и капали, посекундно любопытствовал:

- А что вы мне вводите? У меня на многое аллергия!!...

Тем, кто читал у Ф. Сологуба "Мелкого беса", нет нужды объяснять, кто такой Передонов и почему я решил отождествиться с этой фигурой. А кто не читал, тому и не надо, потому что Передонов - Главный герой нашего времени и всех остальных времен.

Короче говоря, я поступил, как сделал бы он непременно, и ситуация была такая.

Мне понадобилось сдать анализ мочи. Вернее, это не мне лично понадобилось его сдать, а дочке, но сдавать-то, нести - все равно, мне, так что не вижу особой разницы. Дело это, доложу, не такое простое. Надо поднять эту самую дочку в шесть утра - начать, во всяком случае. Ибо только до школы реально. Выслушать все, что положено, применить силу, загнать в душ, и все это с женой совместно, с повышенными интонациями. Чтобы дитё, уже все отлично знающее, там совершило самостоятельное омовение и на особый манер измочилось в специально купленную баночку из-под детского пюре, которая стоит, между прочим, двадцать рублей, а та, с горчицей, что купил я, жену рассердила и не устроила, хотя разницы никакой. И банка еще кипятится перед этим. В общем, настоящий ритуал. Ибо дочерь моя весьма и весьма строптива и несговорчива, особенно по утрам.

Наконец, дело сделано. Баночка наполнена и завинчена. Я заполняю бланк "на руки"; упаковываю в мешочек. Сижу, дожидаюсь положенного часа. Ребенок в школе, жена на работе. Я тоже начинаю писать про крестьян костромской области, увлекаюсь, гляжу - пора бежать! Слава богу, поликлиника рядом.

Беру я баночку в узелок, будто ежик в тумане, и отправляюсь на третий этаж. Поликлиники.

Поднимаюсь и вижу: "В четверг, 24 февраля - санитарный день".

Стою. Вокруг - никого. Подхожу к дверям лаборатории: они притворены, но не заперты; в щели виднеется радостный электрический свет цвета мочи. А дверь лаборатории открывается наружу.

Я аккуратно вынимаю баночку, приотвинчиваю почти до конца крышечку и ставлю на пол прямо под дверь, супротив щели.

Кто посмеет меня упрекнуть?

На то и название, чтобы отразить мероприятие.

Как будто я не знаю, что у них там.

Выходной.

И Соня выходная, и чайник.

Лекарь выдавливается из меня по каплям, в миллимолях.

Еду в метро.

Идет торговец транспортным дерьмом.

Гляжу: хорошо, отмечаю, фингал уже прошел.

Бывают ситуации, которые разрешаются мгновенно, бесповоротно и бездумно.

Например, лечь ногами к ядерному грибу.

Когда все ясно с первого взгляда.

Вроде укола заскорузлой любви.

Я заканчивал школу. Пришел домой и увидел отчима, выпивающего на пару с мужчиной неопределенных лет и столетий. Все, что я помню - грива седых волос и лицо, изборожденное следами всех мыслимых пороков, похожее от морщин на мошонку.

Они как раз чокались.

Сразу следом за мной явилась мать. С порога она басом заорала:

- Вон!!!.....

Отчим вскочил:

- Это же Жора... мы с ним в Тихвине... три года под одной шинелькой, на скорой помощи...

- Вон!!!.... - заорал мать.

Она что-то знала. И Жора что-то знал. Потому что разстворился в секунду.

И отчим знал что-то.

Кто грозится мне в окне

Красной бритвой на ремне?

Это он, это он: почтальон.

Я рассылал свои книжки почтой и полностью перекрыл траффик в очереди. Ну в самом деле - откуда мне знать, куда влагают опись, а откуда извлекают запись? Какие трупные фрагменты из бланков надо наполнить жизнью, вдохнуть в них душу? Чем отличается ценная бандероль от драгоценной и бесценной заказной?