Дарья Донцова - Записки безумной оптимистки. Три года спустя: Автобиография

Капа, наоборот, обожает гостей. Если в нашем доме появляется незнакомец, Капулька залижет его, залюбит до смерти, писаясь от счастья. Капидель у нас без особых комплексов, она считает, что люди живут на свете лишь по одной причине: они созданы для того, чтобы обожать Капульку, а главное, кормить ее вкусностями. А вкусно Капендели все! Она способна, жмурясь от удовольствия, слопать репчатый лук и чеснок, а если на пол падает некий предмет, Капулечка мигом слопает его, потому что великолепно усвоила правило: в большой семье зевать нельзя, мигом прилетят члены стаи и завладеют добычей. Иногда, впрочем, проглотив «конфискованное», Капочка впадает в изумление и начинает думать: «Что это такое я схомякала, может, не стоило это даже нюхать?» Но размышлениям Капудель предается уже после того, как набила живот.

Спустя некоторое время в нашем доме абсолютно незапланированно появился йоркширтерьер Ириска, затем возникли черепашки Че и Ге, их полные имена Герасим и Че Гевара. Красноухую окрестили Герасимом за немоту, а клювоносая Че получила кличку за революционный характер. Самым последним в дом прибыл кот британской породы, абсолютно черного цвета, он отзывается лишь тогда, когда вы с почтением произносите «Сан Саныч», просто на «Саню» он и ухом не поведет, а если услышит «Санька», то обидится сверх меры.

У каждого животного свой характер, о том, какие истории случаются с членами стаи, как они живут вместе, дружат, ссорятся, мирятся, хитрят, безобразничают, расстраиваются или ругаются, я могу рассказывать часами.

Может быть, когда-нибудь напишу книгу «Даша и ее звери», этакую смесь из рассказов о домашних любимцах и практических советов для тех, кто надумал доставить себе радость приобрести животное. Но пока я не готова к подобной работе, а формат одной главы не дает возможности к детальным излияниям.

Наша жизнь течет по-прежнему, дети учатся, работают, Александр Иванович пишет учебники, внуки потихоньку подрастают, друзья приходят в гости. Случаются и неприятности, но все живы, следовательно, плакать нет причин.

Весной 2005 года мы наконец-то въехали в новый дом. Наша семья разрослась, и, как это ни странно, уже взрослые дети ни за что не хотели покидать родителей, поэтому и было затеяно возведение «родового гнезда». Шло оно три с половиной года, может, когда-нибудь я опишу строительство дома, ввергну Евлампию Романову, давно желающую жить на природе, в процесс, только пока мне жаль Лампу. Чего мы только не вытерпели за годы строительства, нас обманывали практически все, назывались друзьями, моими фанатами, обещали горы «конфет», брали деньги и исчезали. Батареи переделывались трижды, электропроводку меняли пять раз, под видом нового газового котла нам всучили отработавший агрегат, потом мы обнаружили, что забыли проложить телефонный и телекабель и вдруг вместо дубового паркета нашли на полу нечто непонятное... А окна! А крыша! А двери! Я возненавидела всех, кто работает с деревом. Первым делом, войдя в дом, они заявляли:

– Проем нестандартный, цена в три раза больше. – Затем, получив предоплату, выполняли заказ не десять дней, а четыре месяца, постоянно ноя: —У нас сломалось. – Или: – Нам не привезли.

Последней каплей стал упавший на землю недавно сделанный забор. Подул сильный ветер, и решетки, словно костяшки домино, начали рушиться. Как потом выяснилось, их просто забыли закрепить. А еще с нас по два-три раза брали деньги за одну и ту же работу... В общем, если хотите сохранить психическое и физическое здоровье, не став при этом полнейшим банкротом, никогда не начинайте стройку. Впрочем, сейчас я знаю, что трубы канализации не должны быть, как у нас, проложены под потолком и что нормальные строители знают предварительно схему электроразводки. Но мы с Александром Ивановичем, увы, связались с некомпетентными людьми и мошенниками, быстро сообразившими, что кабинетный ученый вкупе с писательницей – это парочка идиотов, не отличающих тачки от крана. Грех не наживиться в таком случае.

Но наконец-то счастливый день настал. В полдень из ворот съемного дома, где мы жили до этого, двинулась кавалькада машин. Впереди на «шестерке» цвета «гнилая вишня» рулила домработница Наташа, она везла самое дорогое – мои рукописи и кастрюли с кашей для собак. Следом, на «Плимуте», несся ближайший друг Кеши, Костя. Костик всегда перевозит нас с квартиры на квартиру, без него никак. За Костей рулил Кеша с пустыми аквариумами; черепашек, помещенных в трехлитровые банки с водой, доверили Александру Ивановичу. Потом ехала я, на переднем сиденье, усадив себе на колени Никиту и держа правой рукой йорка Ириску. Конечно, перевозить впереди малыша нельзя, но у нас не было выхода, заднее сиденье, пытаясь удержать Мулю, Капу и Феню, занимала Маня. Далее на «Мазде» спешила Оксана с постельным бельем, Денис на «Хонде», заваленной тюками. Замыкала шествие «четверка» семьи Китевых, Маши и Сережи, наших верных друзей. Они записывали на видеокамеру происходящее и пытались утешить отчаянно вопящего от страха кота Сан Саныча. Думаю, им сильно мешала здоровенная пальма, неподъемную кадку мы терпеливо уже который год подряд таскали за собой по всем съемным квартирам и домам.

«Кортеж» шнырял по шоссе больше десяти раз, перемещая узлы и коробки. Около полуночи мы, так и не разобрав шмотки, рухнули в кровати. Я заснула мгновенно, потом неожиданно открыла глаза. Незнакомая, слишком большая комната, новая мебель... Ко всему еще следовало привыкнуть, и вообще я так долго ждала осуществления мечты, что сейчас ум отказывался верить произошедшему. Неужели мы переехали? Теперь будем жить тут всегда, закончились вечные переезды из дома в дом?

Рядом мирно сопели мопсы, я оглядела уставшую от переживаний стаю и вздрогнула: на одеяле обнаружилось... четыре бежевые тушки. Муля, Феня, Капа... Кто еще? Внезапно незнакомый мопс спокойно поднял голову; чтобы не заорать, я вцепилась зубами в плед: прямо передо мной улыбалась... Ада.

Я вытянула вперед руки и погладила Дюшу, пальцы ощутили знакомую, слишком мягкую для мопса шерсть.

– Дюшенька, – прошептала я, – ты вернулась!

Адюша тихо тявкнула, потом лизнула меня в щеку, легко спустилась с дивана и пошла вниз на первый этаж на веранду. Я бросилась за ней, Муля, Феня и Капа ринулись следом. Оказавшись на веранде, Адюша двинулась в сад и исчезла, испарилась среди деревьев. Я села на землю, мопсихи кинулись следом за Дюшей, загавкали и вернулись.

– Девочки, – потрясенно прошептала я, – вы ее тоже заметили!

– Тяв, – ответила Муля, – тяв.

Так мы и встретили рассвет: я – сидя на земле, а мопсы возле хозяйки. После этого совершенно невероятного, нереального события я перестала плакать об Аде, потому что поняла: она тут рядом, впрочем, Черри тоже. Они заходят в дом, иначе как объяснить таинственное и регулярное исчезновение грецких орехов. Их никто не ест, а вот Черри с Адюшей большие охотницы до сего полезного лакомства. И не надо, как Александр Иванович, уверять меня, что орехи воруют прибегающие из леса белки, ну как им попасть в дом! К тому же я частенько вижу улыбающуюся Адюшу то в кресле, то на диване, то у камина, слышу покашливание Черри и ее недовольное ворчание, что Ириска слишком шумно возится с Сан Санычем.