Семен Резник - Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Здоровья, берегите себя. С. Н.

Не перечитываю.

20 июня 2011 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Поздравляю с выходом дневника 2004, выход книги для нашего брата всегда событие! Буду с нетерпением ее ждать.

У меня, после необычайно обильного урожая прошлого года, вероятно, долго не будет новых книг. Сейчас я занят неожиданной работой. Дело в том, что во время оно, то есть еще до эмиграции, я написал небольшую книжку об академике Парине [100] Семен Резник. Лицом к человеку: Подступы к биографии академика Парина // М., «Знание», 1981. , крупном физиологе, который отправлял первых собачек, а потом и первых людей в космос. Она была издана в изд‐ве «Знание», но меня заставили вынуть из нее большую главу — о его аресте и семи годах заключения во Владимирской тюрьме. Перед отъездом из России семья Парина просила меня не публиковать эту главу на Западе, опасаясь, что это может повредить каким‐то их действиям по увековечению его памяти. Я это им обещал и не стал эту рукопись фотокопировать и пересылать (это было трудное дело) и начисто забыл, кому оставил рукопись. Теперь эта рукопись нашлась, крамольную главу мне переслали и вот я готовлю ее к публикации, т. е. сверяю то, что писал по устным рассказам его друзей и учеников, с тогда недоступными, а теперь опубликованными архивными материалами, из‐за чего тогдашний текст обрастает примечаниями.

Я изрядно забыл свой собственный текст и перечитывал его так, словно видел впервые. Ну, а закулисная сторона, восстанавливаемая по архивам, во многом для меня совершенно новая. Получается все это довольно любопытно. Когда закончу, пришлю Вам.

Что до того материала о Ленине, то это, конечно, фальсификация, но довольно ловкая. Меня она позабавила, я послал ее Вам тоже, чтобы Вас позабавить. Но вообще такие вещи наводят на грустные мысли. Эти интернетные фокусники делают всех нас беззащитными. Завтра может появиться любая гнусность за Вашей, моей или еще чьей‐то подписью, неизвестно кем и для чего состряпанная. Она расползется по свету, и ничего не докажешь. Case in point, как говорят американцы: вчера мой друг Борис Кушнер, профессор математики Питтсбурского университета, он же поэт, очень талантливый, и публицист (о нем есть очерк в моей книге «Сквозь чад и фимиам» [101] «Борис Кушнер — математик, поэт, публицист» // С. Резник. Сквозь чад и фимиам, С. 387–421. Борис Кушнер скончался 7 мая 2019 года после тяжелой мучительной болезни. Мой некролог в сетевом журнале «Мастерская»: http://club.berkovich‐zametki.com/?p=47319 . В трех выпусках того же издания «круглый стол», посвященный памяти Бориса Кушнера: http://club.berkovich‐zametki.com/?p=47486 ; http://club.berkovich‐zametki.com/?p=47521#4 ; http://club.berkovich‐zametki.com/?p=47525 . См. также: Семен Резник. Прощание с Борисом Кушнером // День русской зарубежной поэзии 2020, С. 162–172 / «Литературный европеец», 2020, составители Владимир Батшев и Виктор Фет. ), прислал мне видеоролик, гуляющий по интернету под эгидой радио «Свобода». На ролике пожилой человек в очках, с обритой головой, ностальгически рассуждает о распаде СССР. Это, как сообщил мне Борис, питерский поэт Александр Кушнер. Но на экране крупными буквами значится: «математик, поэт, публицист БОРИС КУШНЕР». Что с этим делать? Я ему посоветовал послать грозное письмо руководству «Свободы» и пригрозить судебным иском, если они немедленно не снимут этот ролик. Но пока они прочухаются, черт знает сколько времени пройдет, а за это время его могут многократно скопировать, он так и будет путешествовать по киберпространству до скончания веков. И ведь никто от этого не защищен!

Здоровья Вам, энергии и новых книг!

Ваш С. Р.

5 июля 2011 г.

Дорогой Сергей Николаевич!

Только что получил Вашу книгу — дневник 2004 г. [102] Сергей Есин. Дневник ректора 2004 // М., Издательство Литературного института им. А. М. Горького, 2011.

Меня несколько озадачила дарственная надпись, которая гласит: «Дорогая Галя, ну разве теперь все, что пишу, обойдется без Вас? С благодарностью С. Есин». Если я что‐то понимаю в этой жизни, то экземпляр, предназначавшийся мне, отправлен этой самой Гале? Ну да пустяки, такие накладки случаются. Главное, что книга вышла, с чем Вас поздравляю. Приятно, что Вы обо мне не забыли.

Сердечное спасибо, буду читать!

Римма передает Вам привет.

Ваш С. Р. [103] В пристежке публикация в сетевом журнале «Семь искусств» о В. В. Парине.

Семен Резник

Академик Парин и «дело КР»

От автора

В 1975 году, во время моей недолгой работы в редакции журнала «Природа», мне довелось готовить к печати подборку материалов об академике В. В. Парине. Я познакомился с его вдовой Ниной Дмитриевной и их младшим сыном Алексеем Васильевичем, который жил вместе с матерью в большом академическом доме на Беговой улице. В ходе наших контактов Нина Дмитриевна предложила мне написать книгу о В. В. Парине, обещая всемерную помощь.

У меня это предложение вызвало двойственное отношение. Из того немногого, что я успел узнать о Василии Васильевиче, сложилось о нем впечатление не только как о выдающемся ученом‐физиологе и организаторе науки, но и как об очень симпатичном, обаятельном человеке, который за жизнь никому не причинил зла, зато очень многим помог словом и делом. Десятки ученых считали себя «состоявшимися» в науке благодаря В. В. Парину.

Однако я тогда работал над биографией В. О. Ковалевского, которой требовалось отдать еще несколько лет, так что в ближайшее время книгой о Парине я заняться не мог. Смущало и то, что с академиком Париным я встречался всего два раза по вполне официальному поводу (брал, а потом визировал короткое интервью для «Комсомольской правды»); между тем, были писатели, которые общались с ним регулярно в течение многих лет — им бы и карты в руки.

Но Нина Дмитриевна твердо сказала, что с другими иметь дело не хочет. Она знает мои книги о Вавилове и Мечникове и хотела бы, чтобы книгу о Парине написал я.

Я продолжал изредка бывать у Париных, беседовать, знакомиться с материалами, но ко времени завершения книги о Ковалевском мои литературные интересы значительно изменились. Я углубился в практически запретную тему российского антисемитизма, взялся за исторический роман о кровавом навете (Велижское дело), собирал материал для другого романа — о Кишиневском погроме. Однако надежды на публикацию этих произведений почти не было, никакой штатной должности после ухода из «Природы» я не занимал, зарплаты не получал, ранее полученные гонорары быстро таяли. Надо было браться за нечто более надежное.

А Нина Дмитриевна Парина оказалась очень деликатной, но настойчивой женщиной. И, в конце концов, я понял, что пути к отступлению отрезаны.