Семен Резник - Логово смысла и вымысла. Переписка через океан

Заключив договор с издательством «Знание», я приступил к работе. Но так как б о льшую часть времени и душевных сил у меня занимали писавшиеся «в стол» исторические романы, то книгу о Парине я, вероятно, так бы и не написал, если бы не настойчивость Нины Дмитриевны. Время от времени у меня раздавался телефонный звонок, и я слышал ее вежливый, но твердый голос:

— Семен Ефимович! Я договорилась с профессором Шиком, он будет ждать вас завтра в три часа дня у себя в институте. Вам это время подходит? Если нет, я договорюсь на другое время.

И я ехал беседовать с профессором Шиком. И с профессором Конради. И с академиком Черниговским. И с профессором Меерсоном. И с академиком Неговским. И с академиком Газенко. И с космонавтом Борисом Егоровым… Я познакомился со многими сослуживцами и учениками Парина, с друзьями его семьи, с его личным шофером, с его сокамерником, для встречи с которым ездил во Владимир; тот, в свою очередь, познакомил меня с тюремным врачом, которая оказывала Парину медицинскую помощь… У каждого из моих собеседников было что рассказать о Василии Васильевиче. Книгу я решил построить в основном как перекличку голосов его сослуживцев, знакомых, друзей, так, чтобы мой собственный голос звучал в ней как можно реже и приглушеннее.

Обязательные для биографии сведения — об основных датах жизни, о научных званиях, высоких постах и служебных перемещениях, другие данные справочного характера выносились мною в подзаголовок каждой главы, чтобы затем уже на это не отвлекаться. В центре внимания была личность Парина, его взаимоотношения с людьми, стиль работы, душевное состояние, поведение в разных обстоятельствах и в разные периоды жизни.

Наиболее последовательно этот прием выдержан в главе, которая в книгу не вошла по, увы, не зависевшим от автора обстоятельствам…

Уезжая из страны, я раздал свои рукописи друзьям, а кому что, — прочно забыл. После падения советской власти у меня не раз возникала мысль о том, что та «крамольная» глава может быть интересна читателям, а повредить уже никому и ничему не может. Но рукописи у меня не было, я понятия не имел, где она, сохранилась ли вообще. Только недавно выяснилось, что рукопись сберег мой школьный товарищ Александр Клейнерман. Ему моя глубокая благодарность и низкий поклон.

В перестроечные и последующие годы, появился ряд содержательных публикаций о В. В. Парине и о так называемом «деле КР», с которым связаны трагические страницы его жизни. Теперь можно заглянуть за кулисы событий, о которых мне по памяти рассказывали свидетели тех тяжких лет, друзья и ученики Парина. Фондом Александра Яковлева опубликовано «Закрытое письмо ЦК ВКП(б) о деле профессоров Клюевой и Роскина» от 16 июля 1947 г., в то время строго секретное [104] http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues‐doc/69339 . То, как возникло и разворачивалось дело КР, детально прослежено по архивным документам в двух книгах В. Д. Есакова и Е. С. Левиной [105] В. Д. Есаков, Е. С. Левина. Дело КР. Суды чести в идеологии и практике послевоенного сталинизма, М., ИРИ РАН, 2001. В. Д. Есаков, Е. С. Левина. Сталинские «суды чести». Дело КР, М., «Наука», 2005. Должен также указать на обстоятельную статью Е. С. Левиной в журнале «Вопросы истории естествознания и техники», 2000, № 1. .

Сопоставив свой давний текст с этими и другими материалами, я увидел, что кое‐что в нем следует уточнить и дополнить. Но это надо было сделать так, чтобы не заглушить живые голоса моих собеседников. Поэтому, не меняя ничего в тексте тридцатилетней давности, я вклинил в него пояснения. Все они набраны мелким курсивом и отделены от основного текста, да и сильно отличаются от него по стилю, нося в основном характер сухих деловых справок.

И, наконец, поскольку публикуемая глава — это фрагмент биографии Парина, пришлось обрамить его вступлением и заключением, дабы придать публикации законченность. Я постарался сделать это обрамление предельно коротким.

С. Р.

Вступление

Василий Васильевич Парин родился в 1903 году в Казани в семье профессора хирургии Василия Николаевича Парина, который и стал его первым учителем. В 1920 году Василиймладший поступил на медицинский факультет Казанского университета, но через год семья переехала в Пермь, и Парин перевелся в Пермский университет. Отец требовал, чтобы сын пошел по его стопам, то есть стал хирургом, но Паринамладшего увлекла физиология. В 1925 году, с дипломом врача, он возвратился в Казань и поступил в аспирантуру по кафедре физиологии, которой руководил крупный ученый А. Ф. Самойлов. По окончании аспирантуры Парин вернулся в Пермь, где стал доцентом (затем и.о. профессора) и заведующим кафедрой физиологии Пермского пединститута. Здесь он выполнил ряд пионерских работ по физиологии кровообращения. В 1933 году Парина откомандировали в Свердловск, в только что основанный медицинский институт. Его назначают заведующим кафедрой нормальной физиологии и деканом лечебного факультета. Через год он заместитель директора, а в 1940 году — директор.

Несмотря на растущий объем административных обязанностей, он продолжает научную работу, закладывает основы своей научной школы, защищает докторскую диссертацию, становится ведущим в стране специалистом по физиологии сердечной деятельности и кровообращения. Немалая часть заслуги в этом принадлежала его жене — ассистенту кафедры. Она готовила к экспериментам подопытных животных, и в нужный момент, независимо от срочности дел, которыми он был занят, или важности совещания, в котором участвовал, она решительно распахивала дверь и громко, строго официальным тоном, говорила:

— Василий Васильевич, кошка готова, надо начинать опыт!

Парин извинялся и, на ходу надевая халат, спешил в лабораторию.

(Надо сказать, что, будучи заядлым охотником, он обожал собак, поэтому ни он сам, ни его сотрудники, никогда не проводили «острых» опытов на собаках, а только на кошках или кроликах.)

В 1941 году он стал директором и заведующим кафедрой Первого московского мединститута, крупнейшего в стране. Вспыхивает война, враг подходит к Москве. На плечи Парина ложится срочная эвакуация огромного института в Уфу, а затем его возвращение в Москву — все это при продолжении учебного процесса. В 1942 году, Парин, оставаясь директором и зав. кафедрой мединститута, становится заместителем наркома здравоохранения по науке, возглавляет работу по перестройке и переориентации медицинского образования и медицинской науки всей страны на нужды войны.

В 1944 году создается Академия Медицинских Наук, Парина избирают ее академиком‐секретарем. Президентом АМН становится академик Николай Нилович Бурденко (1876–1946), к тому времени уже очень пожилой и часто болевший, так что основная организационная работа ложится на Парина.