Сергей Беркнер - Жизнь и борьба Белостокского гетто. Записки участника Сопротивления

Другой бой разгорелся в районе огородов юденрата на улице Новогрудской. Гитлеровцы направили сюда танк и значительное число карателей. Против них сражалась группа Иосифа Каве, Юдиты Новогрудской и Израиля Марголиса. Особенно яростно дралась здесь группа мясников во главе с Моисеем Татой. На танки полетели гранаты. Здесь тоже погибли многие восставшие. Еще одна группа во главе с Зельманом Фельдером и Зорахом Зильбербергом овладела фабрикой металлических изделий фирмы «Ханс Отто Больдт» на углу Полесской и Смольной и забаррикадировалась там. Здесь завязался бой, в котором был убит офицер из части, атаковавшей фабрику. Через некоторое время фабрику разбомбили немецкие самолеты. В развалинах фабрики погибли все ее защитники. Ночью в районе улицы Хмельной собрались уцелевшие во время дневных боев члены различных групп, в том числе и большая группа под предводительством Юдиты Новогрудской и Нахума Абелевича. Восставшие возобновили попытку прорваться через забор гетто. Разведчики группы Юдиты Новогрудской — Сурайский и Колтун — подкрались к забору гетто и нашли законспирированный выход. Они вышли, осмотрели местность и вернулись доложить об увиденном. Однако они совершили роковую ошибку: забыли закрыть этот тайный выход. Вскоре патруль немцев нашел его, и гитлеровцы открыли сильный огонь. Одним из первых погиб соратник Юдиты Новогрудской Нахум Абелевич. Погибло много других подпольщиков. Ночной бой продолжался некоторое время, однако боеприпасы скоро кончились.

В ночь на 17 августа несколько групп самообороны проникли на правый берег речки Бялки, в пустующую центральную часть гетто. Им удалось ворваться на некоторые фабрики, в частности трикотажную и кожевенную. Здесь они забаррикадировались и днем отстреливались, пытаясь удержать здания.

Кожевенную фабрику защищали рабочие во главе с В. Гефоном и А. Гольдштейном. Когда каратели ворвались на фабрику, ее защитники погибли в неравной борьбе. Такое же упорное сопротивление оказывали рабочие трикотажной фабрики, главным образом женщины. Руководили ими Таня Сегал и Рита Варшавская. Когда немцы вошли на фабрику, они нарвались на засаду, и несколько карателей были убиты. Остальные отступили. Получив подкрепление, они овладели фабрикой, и все ее защитники погибли. Этой же ночью Даниель Мошкович организовал нападение на временный склад оружия и боеприпасов в районе Купеческой. Благодаря внезапности операция поначалу развивалась успешно. Затем фашисты ввели новые силы и овладели ситуацией. На другом участке Купеческой сопротивление немцам оказывали еще две группы повстанцев — рабочие мебельной фабрики во главе с Шимоном Файерштейном и рабочие фабрики щеток под руководством Елены Ниренберг (учительницы по профессии). Часть повстанцев погибла, другую часть немцы отправили в концлагерь.

Вооруженные стычки произошли также на улице Польной и у бункера на улице Хмельной, 7. Этот бункер имел три потайных выхода, в том числе через колодец во дворе. В бункере находилось 72 человека, среди них известные подпольщики Зелман Фельдер, Хана Кенигсберг, Гедале Шаяк, Херш Розенталь, Яков Гольдман, Фрида Рыбаловская, Анела Айзенштейн, Гольдберг и другие. В бункере имелись оружие и взрывчатка. Повстанцы ночью выходили из бункера и нападали на немецкие патрули. В дальнейшем они планировали прорваться в лес. Но 19 августа фашисты обнаружили колодец. Подавив сопротивление людей в бункере, каратели вытащили их наружу и расстреляли. В тот же день была предпринята еще одна попытка штурма забора гетто. Большинство членов этой группы, включая ее руководителя Юдиту Новогрудскую, погибли.

(В дальнейшем мне стала известна другая, еще более драматическая и запутанная версия о том, как немцы нашли бункер на Хмельной, 7. В соответствии с ней немцы что-то пронюхали о существовании в гетто крупного, хорошо замаскированного бункера. Они стали усиленно искать его, допрашивали задержанных, однако о бункере и его точном расположении знали немногие. Наконец немцам удалось найти человека, который, не выдержав побоев, сообщил им ходы, ведущие в бункер. Об этом рассказал на процессе после войны палач Белостокского гетто Фриц Густав Фридль. Фамилии человека, выдавшего бункер, он не помнил, однако вспомнил, что в сумке задержанного нашли сапожный инструмент. Кто выдал немцам бункер, осталось неизвестным.

А через несколько лет в Польше произошла следующая история. Польские власти арестовали уцелевшего узника Белостокского гетто Берла Шацмана, предъявив ему обвинение в выдаче немцам в августе 1943 г. бункера на Хмельной, 7. Обвинение это энергично поддерживали известные подпольщицы Белостокского гетто Рива Войсковская и Марыля Ружицкая (обе они в августе 1943 г. находились в лесу, в партизанах, а не в гетто). В пользу обвинения говорили две важные улики: во-первых, показание гестаповца Фридля о том, что человек, выдавший им бункер, имел при себе сапожный инструмент, а Берл Шацман был сапожником; во-вторых, 19 августа 1943 г. Шацман был в бункере. Гитлеровцы расстреляли всех вытащенных из бункера, кроме Шацмана. Как будто один из немцев шепнул что-то старшему офицеру, указав на Шацмана. Офицер приказал вывести Шацмана из строя обреченных.

Тем не менее эти улики были косвенными. Сапожников в гетто было много, а Шацман был не просто сапожником, а мастером высшего класса. Он изготовлял великолепные сапоги, и немцы это знали и пользовались его услугами. Кроме того, не было доказано, что Шацман покидал бункер (а только так он мог выдать немцам его расположение). Поэтому подпольщики и партизаны Павел Кожец и Калмен Варакин (юрист по образованию) настойчиво защищали Шацмана. Я познакомился с Берлом Шацманом весной 1944 г. Наши девушки-подпольщицы помогли ему бежать из тюрьмы, в которой немцы держали ценных специалистов. Девушки помогли уйти из города еще одному еврею, кузнецу по специальности (он прятался в подвалах костела Святого Роха). По просьбе девушек я встретил Шацмана и кузнеца в лесу у Белостока. Когда в штабе бригады, в котором я тогда находился в должности разведчика, узнали, что Берл Шацман — сапожник высшей квалификации, его через некоторое время переправили в штаб командующего Белостокским партизанским соединением генерала Филиппа Капусты. Там он шил сапоги для высших партизанских командиров. Надо признать, что Шацман был очень ловким и изворотливым человеком. В декабре 1945 г. я встретился с ним в Москве, в которой он временно жил до отъезда в Польшу. Используя репутацию бывшего подпольщика и партизана, Шацман познакомился с некоторыми деятелями Еврейского антифашистского комитета. Он сказал мне, что со мной хочет встретиться крупный деятель еврейской культуры, литературовед и писатель профессор Нусинов (позже репрессированный). Профессор принял нас очень тепло и попросил меня рассказать о буднях партизанского отряда «Форойс» — Нусинов собирался написать пьесу о еврейских партизанах. Думая о Берле Шацмане, я вспоминаю, что всем своим обликом и поведением он вызывал отрицательные эмоции. Он был очень низкого роста, с хитрым, плутоватым лицом, маленькими бегающими глазами. К тому же был хвастлив и не внушал доверия. И тем не менее я склонен поддержать Павла Кожеца и Калмена Варакина: косвенные улики, неприятный характер и нерасполагающая внешность не могут заменить прямых доказательств. Вина Шацмана не была доказана.)