Патрисия Познер - Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса

Капезиус быстро понял зачем Крафт и его друзья его искали.

– Доктор Кляйн дал им одно задание: где бы они ни были найти доктора Капезиуса, освенцимского аптекаря, его земляка из Ройсмаркта, – рассказывал Капезиус годы спустя в третьем лице. – Они должны были сказать ему, что [Кляйн] спокойно ожидает собственной смерти, что он, Кляйн, просто рад, что его ходатайство в Освенциме сможет его, доктора Капезиуса, защитить.

Также Крафт сообщил Капезиусу, что Кляйн просил передать: Ева Ситрон-Бард, любовница аптекаря, пережила войну. Кляйн видел ее в Бельзене, и когда она заболела тифом, он делал все, что мог, чтобы достать ей еду и лекарства.

– Он сделал это по доброте, как последнюю услугу доктору Капезиусу, потому что знал, что доктор оценил бы это [274] Капезиус цитируется в: Schlesak, The Druggist of Auschwitz, Kindle Edition, 2332 of 5519. .

Вскоре после этой встречи англичане перевели Капезиуса в Нойенгамме на севере Германии, бывший концлагерь, который англичане превратили в большой изолятор. 17 апреля 1946 года англичане выпустили декрет, согласно которому все призванные на службу в СС этнические немцы, вроде Капезиуса, считались обыкновенными немецкими солдатами. Это означало, что принадлежность к Ваффен-СС больше не являлась автоматической причиной заводить расследование или продолжать держать в заключении. Пять недель спустя, 25 мая 1946 года, англичане, не зная сколько крови было на его руках, отпустили Капезиуса [275] Текст обвинения, составленный прокурором Иоахимом Кюглером в ходе Франкфуртского процесса об Освенциме, Mulka et al., 4 Ks 2/63, Landgericht Frankfurt am Main, May 13, 1965; однако Schlesak, The Druggist of Auschwitz, Kindle Edition, 1377, 2557 of 5519, указывает дату освобождения британцами 23 мая, а не 20 мая, как у франкфуртского прокурора. Сам же Капезиус в прокурорском допросе назвал обобщенно, что это было где-то в июне 1946 года, Staatsanwaltschaftliche Vernehmung, 4. Документы, представленные в деле по денацификации Капезиуса 1947 года, подтверждают, что его выпустили на свободу 25 мая. . Он пробыл в лагерях чуть больше года.

Освобожденный и счастливый Капезиус перебрался в Штутгарт. Город еще только-только восстанавливался после потери 70 % зданий в бомбежке союзников. Там аптекарь под своим настоящем именем снимал маленькую квартирку в доме 48 по улице Бисмаркштрассе [276] Письменное заявление Виктора Капезиуса от 22 августа 1946 года, включено в «War Crimes Central Suspect and Witness Enclosure», Headquarters, Civilian Internment Enclosure, APO 205, US Army, page 9, December 20, 1946, maintained in Dossier 76950, May 17, 1951, Subject, «Capesius, Victor Ernst», рассекречено 1 апреля 2016 года по запросу автора, NARA. . Хотя Капезиусу не терпелось вернуться в Румынию к жене и дочкам, эту идею пришлось отбросить: он узнал, что суд Клуж-Напока, столицы его родной Трансильвании, признал его и еще 184 этнических немцев, работавших с нацистами, виновными в совершении военных преступлений [277] Письменное заявление Виктора Капезиуса от 22 августа 1946 года, включено в «War Crimes Central Suspect and Witness Enclosure», Headquarters, Civilian Internment Enclosure, APO 205, US Army, page 9, December 20, 1946, Dossier 76950, May 17, 1951, Subject, «Capesius, Victor Ernst», рассекречено 1 апреля 2016 года по запросу автора, NARA. . Суд заочно приговорил его к смертной казни, пока он находился в плену у англичан [278] Автор впервые получил доступ к документам судебного расследования в Клуж-Напока на 112 страницах из Национального архива министерства внутренних дел, Бухарест. В суде были представлены свидетельские показания против обвиняемых, большая часть которых отсутствовала на процессе. Капезиус не был представлен защитой. .

Вскоре он узнал от друга семьи как это все произошло. Румынка, пережившая Освенцим, Марианна Вильнер, вернулась домой после войны и вышла на работу рентгенологом в сигишоарской клинике, которой во время войны пользовались немецкие и румынские солдаты. Стараясь поскорее скрыться от советских солдат, нацисты оставили многие документы там, где они лежали. Вильнер рассказывала:

– Я нашла в одном из ящиков два интересных документа: эсэсовскую книгу и румынский военный буклет с фотографией и подписью Виктора Капезиуса. Как только я увидела фотографию, сказала мужу: «Это он проводил отбор в Освенциме».

Она отлично помнила «широкоплечего офицера СС с мужественными чертами лица, который прекрасно говорил по-венгерски». Марианну привезли в Освенцим в июне 1944 года, она вместе с другими женщинами, оказалась на платформе перед эсэсовцем. Он был «дружелюбен и очарователен. Он смеялся, держался бодро, казался счастливым. <���…> Все уставшие должны идти на другую сторону [сказал он]. Там был лагерь отдыха. Хороший и комфортный. Там мы сможем встретиться с родными. Многие мои друзья пошли. Я – нет, инстинктивно. Я хотела остаться с друзьями, которые не ушли. Сотня женщин на моих глазах ушла на верную смерть».

Позже в Освенциме студентка, изучавшая медицину, рассказала Вильнер, что «этот офицер родом из Трансильвании, поэтому он так хорошо говорит по-венгерски, это аптекарь Капезиус <���…> [она] знала, потому что ее отец тоже был аптекарем» [279] 16 ноября 1964 года, показания Марианны Адам, урожд. Вилльнер, 4Ks 2/63, Гессенский архив. .

Вильнер знала – в ее родном румынском городке «все уже были осведомлены, что Капезиус был в Освенциме». Женщина предполагала, что он мог погибнуть. Но все же решила, что правильнее будет «передать документы румынским государственным властям в Сигишоаре». Этого было достаточно, чтобы завести вновь застывшее было расследование, вылившееся в тот самый смертный приговор. Фритци была разбита этими новостями. Она ни на секунду не сомневалась, что ее муж не мог совершить этих преступлений, но знала, что теперь они не могли воссоединиться у него на родине. А коммунистическая власть запрещала гражданам миграцию на запад [280] Hans Nogly, «Die Mörder sind wie du und ich», Stern, No. 10, 1965. 66. .

Мало того, что в родной стране Капезиуса приговорили к казни, ею, как он выяснил, овладела Красная армия; в середине января 1946 года из Румынии стали депортировать в СССР некоторых этнических немцев. День, когда это началось, этнические немцы назвали «Черным воскресеньем». Жена Капезиуса не могла отделаться от мысли, что все это сильно напоминало, как немцы несколько лет назад собирали евреев на депортацию в Освенцим [281] Фредерика Капезиус цитируется в: Schlesak, The Druggist of Auschwitz, Hardcover Edition, 343. .

По-прежнему один в Штутгарте Капезиус жаждал поскорее вернуться к нормальной жизни – такой нормальной, насколько это возможно. Но сделать это было не так-то просто: он понимал, что бывшему эсэсовцу в послевоенной Германии будет сложно [282] Staatsanwaltschaftliche Vernehmung, 4. См. Представление дела прокурором Иоахимом Кюглером, Mulka et al, 4 Ks 2/63, Франкфурт-на-Майне, 13 мая 1965 года. . Было очевидно, что положение не изменится, пока он не пройдет сложный и продолжительный процесс денацификации, учрежденный союзниками. Эта программа должна была усложнить возвращение бывших нацистов к успешным довоенным карьерам.