Андрей Дельвиг - Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. [litres]

В конце 1825 г. мать моя, узнав о тяжкой болезни своего друга С. П. [ Софьи Петровны ] Боборыкиной, ездила за нею в Нижний Новгород, откуда перевезла ее в топленой карете в Москву. Вместе с ними приехали муж Боборыкиной и их дети, а сестру мою мать взяла к себе. Боборыкина вскоре умерла.

В начале 1826 г. мать моя взяла меня из заведения Д. Н. Лопухиной, и для сестры и для меня пригласили учителей; по ее бедному состоянию плата им за уроки была выше ее средств.

Закону Божию учил нас священник Московского коммерческого училища Соловьев {151} 151 Соловьев Михаил Васильевич (1791–1861) – законоучитель (преподаватель Закона Божия) и настоятель Моск. коммерческого училища. Получил образование в Славяно-греко-латинской академии. Его сын, Соловьев Сергей Михайлович (1820–1879), – видный и авторитетный историк, проф., затем ректор (1871–1877) Имп. Моск. ун-та, действ. член Российской академии наук. Основной труд: «История России с древнейших времен». Михаил Васильевич отличался начитанность, свободно говорил по-франц., хорошо знал др. – греч. яз., всю жизнь пополнял личную библиотеку. В коммерческом училище был преподавателем Закона Божьего у И. А. Гончарова. , отец известного профессора и историка; учиться танцевать меня и сестру возили к Гвоздевым н, у которых было много детей. У них же вместе с нами учились сын и дочь князя А. С. Меньшикова {152} 152 Меншиков Александр Сергеевич, кн. (1787–1869) – русский воен. и гос. деятель, генерал-адъютант (1817), начальник Главного морского штаба (с 1827), адмирал (1833), член Гос. Совета (1830), морской министр (1836–1855), генерал-губернатор Финляндии (1831), главнокомандующий сухопутными и морскими силами в Крыму (1853–1855), где, по мнению историков, проявил себя крайне неумелым руководителем: «Меншиков ничего не успел или, точнее, не сумел сделать для серьезной защиты русских берегов» – чем, впрочем, отличался и в предыдущей своей деятельности: «На протяжении более двадцати лет Меншиков побывал и начальником морского ведомства, удивляя моряков полным незнанием дела, и одновременно он был финляндским генерал-губернатором, не интересуясь Финляндией даже в качестве туриста… В 1853 г., столь же бестрепетно, без всяких колебаний, согласился ехать чрезвычайным послом в Турцию. От природы он был, бесспорно, умен; был очень образован» , но отличался самоуверенностью и тщеславием ( Тарле Е. В. Крымская война: В 2 т. Т. 1, гл. 2; Т. 2, гл. 1). В 1855–1856 генерал-губернатор Кронштадта. , из которых ничего путного не вышло; сын {153} 153 Меншиков Владимир Александрович, светл. кн. (1816–1893) – родители: Александр Сергеевич Меншиков (1787–1869) и Анна Александровна Протасова (1790–1849). Генерал от кавалерии, генерал-адъютант, участник Кавказской и Крымской войн. Праправнук Александра Даниловича Меншикова, последний в этом роду по прямой муж. линии. теперь генерал-адъютантом, а дочь {154} 154 Меншикова (в браке Вадковская) Александра Александровна, светл. кнж. (1817–1884) – дочь Александра Сергеевича Меншикова и Анны Александровны Протасовой; муж: Иван Яковлевич Вадковский (1814–1865). Внук Александры Александровны (сын дочери Анны) Иван Николаевич Корейша в 1897 принял титул, фамилию и герб светл. кн. Меншиковых. была за Вадковским [ Иваном Яковлевичем ]; они приезжали с матерью; отец [ светлейший князь Александр Сергеевич Меншиков ] их был послан тогда в Персию и привез войну, так же как из посольства в Константинополь в 1853 г.

Из учителей заведения Лопухиной были приглашены для обучения математики адъюнкт-профессор Московского университета Кацауров {155} 155 Коцауров (Кацауров) Николай Васильевич (1798– после 1848) – магистр физико-математических наук, адъюнкт математики в Имп. Моск. ун-те. В 1830 принимал вступительные экзамены в университет у М. Ю. Лермонтова. и для рисования Сухарев н. Я уже пять лет учился у последнего, но не оказал почти никаких успехов, и это продолжение учения было для меня бесполезно. Насколько я имел дарования для изучения наук, настолько же или еще более не имел способностей к рисованию, черчению и вообще всему, для чего требовалось участие рук. Мать моя для развития во мне способности к ручной работе купила картону, цветной бумаги, клею, ножей и т. п., но сколько я ни пробовал резать и клеить, все было неудачно.

При выходе из заведения Лопухиной я полагал необходимым подарить что-нибудь своим прежним товарищам; мать моя согласилась дать на это небольшую сумму; я уже покупал разные вещи и между прочим очень хорошенькие тросточки с стальными молоточками на верхнем кончике, как было вся покупка приостановилась. Тетка моя княжна Татьяна за год перед этим была в Москве и сшила мне хороший сюртук для ношения его по праздникам вместо курточки, в которой меня отпускали из заведения. Во время поездки матери в Нижний Новгород я взял сюртук в заведение и там его подарил кому-то из воспитанников на память обо мне, а взамен получил какую-то безделицу. Этот невыгодный обмен, но всего более мое самовольство, очень рассердили мать мою, которая меня сильно бранила и грозила высечь; не понимаю, каким образом и на этот раз я избегнул сеченья. Вследствие умилительной моей просьбы мать меня простила; все было забыто и пошло по-прежнему.

В это время мать моя, чтобы приучить к хозяйству мою сестру и чтобы иметь свой угол, купила небольшое имение с. Чегодаево в 45 верстах от Москвы, в Подольском уезде. Оставление моей матерью с. Студенец было очень чувствительно не только для крестьян этого села, но и всех окрестных деревень. Она подавала им добрые советы, лечила их домашними средствами, так хорошо действующими на простые их натуры, и сберегала их деньги, которые они ей отдавали на хранение, как в самые верные руки. Скольких она через это оберегла от пьянства, скольким сохранила их состояние, в особенности в 1819 г. при перемене формы государственных ассигнаций {156} 156 Именной Указ императора Александра I, данный Сенату: «О перемене гос. ассигнаций» (№ 27784, от 1 мая 1819). В указе введенные ранее (1786) гос. ассигнации менялись на новые, достоинством 200, 100, 50, 25, 10 и 5 руб. По правилам обмена крупных ассигнаций (100, 50 и 25 руб.) это можно было сделать только с 1 июля 1819 по 1 янв. 1820 (т. е. только полгода), ассигнации же меньшего достоинства оставались в обращении до нового указа (Полн. собр. законов Российской империи: В 45 т. Собрание первое: 1649–1825 гг. Т. 36. Ст. 159–165). ! Известно, что большое число крестьян пропускают сроки для обмена старых ассигнаций на новые и через это теряют весь нажитый тяжкими трудами капитал. Конечно, ассигнации тех крестьян, которые их отдавали на хранение моей матери, были обменены своевременно, а прочим соседним крестьянам было постоянно внушаемо, чтобы они не пропускали срока их обмена.