Наталья Старосельская - Людмила Чурсина. Путь к себе

В интервью Галине Смоленской Людмила Чурсина рассказывала, что, в январе вступив в труппу Театра Советской армии, уже 14 февраля уехала с группой в Афганистан: «Там была очень сложная ситуация, начались пластиковые бомбы, которые разбрасывали на дорогах, взрывалось все… И обстрелы, и все прочее. Ночевали в бочках, в горах… Как говорится, Бог спас!..»

И это были не просто встречи зрителей с любимой актрисой, только-только переступившей порог Театр Армии, но и выступления, и монологи, и — главное! — долгие и так необходимые этим людям беседы о жизни, о будущем, о судьбе России, о культуре и искусстве как важнейшей необходимости развития души…

Здесь нельзя не позволить себе небольшое, но необходимое отступление, связанное с Людмилой Чурсиной, Борисом Морозовым и другими артистами и работниками театра, — вспомнить имя Алексея Дмитриевича Попова и его программу развития Театра Красной армии, как он именовался тогда.

А. Д. Попов пришел в Краснознаменный зал Центрального Дома культуры армии, где располагался тогда совсем недавно родившийся театр, а огромное, непривычное по архитектуре здание на площади Коммуны (ныне — площади Суворова) еще только начинали строить. Пришел уже достаточно опытным актером и режиссером, проработавшим в МХТ, Театре Революции, в Костромском драматическом театре, в Театре им. Евг. Вахтангова.

«Гигантские масштабы сцены и зрительного зала меня тогда изрядно страшили, — писал А. Д. Попов в своей замечательной книге, нимало не утратившей своего значения, „Воспоминания и размышления о театре“. — Я лазил по лесам строившегося здания на самый верх, смотрел оттуда через сеть лесов на сцену и видел там каких-то копошившихся муравьев: это работали электросварщики. „Вот так будут выглядеть мои актеры“, — думал я. И почему-то все-таки не сбежал от этой перспективы. Почему? Думаю, из упрямства и потому, что вошел в азарт. Кроме того, к этому времени я уже был захвачен чрезвычайно заразительным процессом общения с армией, нашим зрителем. Этот острый интерес к новому зрителю я всегда ощущал… а здесь была совсем особая аудитория. Хотя ЦТКА широко открывал свои двери для всех, был у нас свой зритель, ради которого в первую очередь был основан театр и перед которым мы много и часто выступали.

Я убежден, что такой тесной связи со своим зрителем не имел ни один театр. Ежегодно актеры выезжали в самые различные воинские округа, начиная от Мурманска на севере до границ Средней Азии на юге, от Белоруссии на западе до устья могучего Амура на Дальнем Востоке. На всех этих гигантских просторах Советского Союза жила, училась, работала Красная Армия всех родов оружия — летчики, танкисты, пехота, артиллерия.

Мы приезжали к бойцам не в качестве туристов и не как кратковременные гастролеры. Мы жили в их среде, спали в палатках, обедали вместе с бойцами в лагерных столовых, ходили все лето в военном обмундировании, чтобы не выглядеть „белыми воронами“ и чтобы нас не задерживали каждые десять минут как незаконно попавших в военный лагерь.

Надо сказать, что такое сближение с людьми армии не преминуло сказаться на наших „военных“ спектаклях — они становились точнее, глубже, конкретнее. Эта конкретность в создании образов наших бойцов и командиров повлияла и на другие, „гражданские“ театры, которые ставили военные пьесы.

…

Театр Красной Армии, руководимый Главным политическим управлением, ясно понимал свои художественные задачи и трудности. Ведь театр подобного типа создавался впервые в мире, и у нас не было опыта, на который можно было бы опираться. Мы должны были найти пути к сценическому воплощению людей особого склада. И для этих целей создавался театральный коллектив, изучивший армию не поверхностно, а изнутри, во всех сложных процессах формирования и становления психологии бойца и командира, их взаимоотношений, их внутренней сути. Во имя этих целей и был организован ЦТКА.

Театр этот был особенным еще и в другом отношении. Принципы воспитания человека в армии во многом распространялись и на нас, режиссеров и актеров театра, входивших в систему армии… Мы ощущали себя частью армейской семьи.

…

Вначале… меня смущал „ведомственный“ характер театра. Я опасался, что это неизбежно должно было отразиться на его тематике, сузить репертуар и т. п. Но на самом деле оказалось не так».

И далее Алексей Дмитриевич подробно, перечисляя названия спектаклей, говорит о четырех направлениях развития ЦТКА, первым из которых было освоение современной военной темы, вторым — военно-исторические спектакли, посвященные защите Родины, третьим — произведения отечественной и мировой классики, призванные поднимать культуру, наконец, четвертым — повествующие о проблемах жизни советского общества.

«Такой широкий охват тем исключал узкую специализацию театра; я всегда считал это единственным правильным путем, — продолжал А. Д. Попов. — Но время от времени находились люди, которые утверждали, что наш театр должен ставить исключительно военные пьесы, не его дело играть классические и современные произведения, на это есть другие театры.

Едва ли стоит говорить о том, насколько ошибочна такая мысль».

И чрезвычайно важной представляется восьмимесячная поездка на Дальний Восток с октября 1937 по июнь 1938 года, предпринятая по инициативе народного комиссариата обороны, в которую театр вез 12 спектаклей и несколько концертных программ. Кроме того, режиссеры и артисты проводили семинары для участников самодеятельности, встречались с жителями разных городов для бесед и пропаганды искусства, предназначенного совсем не только для военных. Результатом поездки стал показ более пятисот спектаклей и пятисот с лишним концертов…

Впервые (и, полагаю, это был единственный случай!) театр выехал на столь длительные гастроли в полном составе, работая ежедневно от Николаевска-на-Амуре до Владивостока, от Татарского пролива до Благовещенска.

Я столь подробно остановилась на этом этапе развития и жизни Театра армии, потому что он представляется мне чрезвычайно важным особенно сегодня. Тогда, в те далекие времена, Алексеем Дмитриевичем Поповым определялась и формировалась эстетическая и идеологическая программа, рассчитанная на много десятилетий вперед. Но и сегодня, когда времена изменились до полной неузнаваемости, очень многое значило то, что руководил коллективом именно Борис Морозов — не только выходец из военной семьи, хорошо понимающий и твердо осознающий, что, как гласит древняя мудрость, не время проходит, а мы проходим. Вот потому и важно оставаться верным идеалам и принципам, впитанным с молоком матери. К тому же, Борис Морозов — верный ученик сына Алексея Дмитриевича, уникального советского артиста Андрея Алексеевича Попова…