Наталья Старосельская - Алина Покровская. Дорога цветов

В том же 1971 году Алина Покровская сыграла прямо противоположную Жене Комельковой роль – Щеголеву в спектакле по пьесе Игнатия Дворецкого «Человек со стороны». О постановке этой пьесы сразу в нескольких театрах страны критики почти единодушно писали как о долгожданном событии, о воплотившейся мечте: «Театральный герой шагнул со сцены прямо в жизнь, стал явлением не только художественным, но и общественным. Характерно, что в полемику с Дворецким вступили и коллеги-драматурги. Продолжая линию “Человека со стороны”, они одновременно и спорили с ней. Так, в пьесе Геннадия Бокарева “Сталевары” есть свой “человек со стороны” – Виктор Лагутин, который приходит в дружный, давно сложившийся коллектив и вступает с ним в конфликт, отстаивая высокие нормы морали, рабочую честь. Но оценка автором поступков героя здесь иная, более сложная и диалектичная, чем у Дворецкого. Этим пьеса Бокарева и привлекла главного режиссера Московского Художественного театра Олега Ефремова, поставившего спектакль».

Для драматурга и режиссера спектакля ЦАТСА Александра Шатрина [13] Александр Шатрин – советский театральный деятель, режиссер, заслуженный артист РСФСР. – Прим. авт. важно было то, что становилось созвучно времени, – приходившие «со стороны» на предприятия молодые люди, одержимые самыми благими порывами поднять производство, нарастить его темпы, абсолютно не считались ни с традициями завода или фабрики, на которые приезжали из своего прекрасного теоретического далека, ни с характерами людей, пусть и не слишком хорошо, но выполнявшими свою работу. Надо было находить контакт, не рубить сплеча, но на это Чешковы (как звучала фамилия главного героя) оказывались неспособны. Им было куда как проще конфликтовать, нежели искать возможности взаимопонимания. Сложные условия, в которых молодой инженер Алексей Чешков приступил к исполнению обязанностей начальника литейного цеха крупного завода, требовали своего рода дипломатичности, на которую он оказался неспособен. Да, люди, работающие здесь, привыкли к очковтирательству и штурмовщине. Им казалось, что так или иначе, но все идет на пользу делу, – ведь не станет никто разбираться, какими методами выполняется план. И хотя принципиальная и четкая позиция Чешкова приносит свои плоды (цех стал работать совершенно иначе, успешно выполняя план), открытым оставался вопрос о процессе, ведущем даже к самому замечательному результату.

Алина Покровская сыграла в этом спектакле Щеголеву, женщину молодую, одинокую, в жизни которой нет ничего, кроме работы. И есть смутное ощущение, что все не так, как мечталось, когда она впервые переступила порог завода; и есть непреодолимая тоска по большому, настоящему делу и – по глубокому чувству. Актриса рисовала образ акварельными, словно немного размытыми нежными красками, лишь поначалу пытаясь скрыть зарождающееся чувство к Чешкову, но постепенно поддаваясь ему не только как мужчине, личности, но как человеку, болеющему за дело, не за высокие показатели, а за изменение самого отношения людей к своему производству. Создавалось на протяжении спектакля ощущение, что Алина Покровская как будто вбирает в себя характер этой женщины, постепенно впитывая в себя ее мысли, заботы, чувства…

Далеко не сразу возникало в ней ощущение правоты «человека со стороны». Оно вызревало в Щеголевой постепенно и все более уверенно. И наступал момент, когда она, поначалу таясь, а потом уже открыто начала откровенно любоваться Чешковым в его споре с главным инженером Рябининым. К Щеголевой приходило чувство гордости за него, ощущение единомыслия и – своего участия во всем, что ее герой предпринимал…

Поначалу роль Чешкова играл великолепный артист Константин Захаров, речь о котором пойдет далее. Но наступил момент, когда роль перешла к мужу Алины Покровской – Герману Юшко. И кажется мне, что ее работа углубилась, когда они играли вместе: в образе Щеголевой появились новые черты – легкие, акварельные, выраженные в пристальных вглядываниях в появившегося на заводе человека, в постепенно возникающих попытках рассмотреть его словно «изнутри», в медленном приближении к Чешкову.

И о других работах Алины Покровской в театре в 70-х годах невозможно забыть, несмотря на то, что далеко не все пьесы ее репертуара отличались особыми художественными качествами. Так, сегодня оказалась прочно забытой пьеса Виктора Егорова и Валерия Тура «Тогда в Тегеране», поставленная Андреем Поповым и Олегом Кудряшовым (художник Иосиф Сумбаташвили).

Она была посвящена событиям Великой Отечественной войны, предотвращению покушения на лидеров «Большой тройки», Сталина, Черчилля и Рузвельта во время Тегеранской конференции 1943 года усилиями советского разведчика Ильи Светлова (выразительно и интересно сыгранного Германом Юшко).

Привлекательным для зрителя был уже сам жанр – детектив, не часто встречающийся на наших подмостках, особенно в советской интерпретации. И начиналось действие словами документов: протоколов, донесений, секретных посланий глав государств друг другу и своим разведчикам, работающим на чужих территориях. Это вызывало напряженное внимание в зале, потому что тема была внове: о деятельности советских разведчиков известно было не слишком много. Все эти темы приходили к нам позже.

В пьесе всего две женские роли – немецкая разведчица Анна и персиянка Роушан. Образы эти были созданы Ольгой Дзисько и Алиной Покровской, неотразимо прекрасной в черном парике с густой челкой, в светлом платье с темными крупными цветами. Их взаимная тяга с Ильей Светловым, обернувшаяся безысходной любовью, была сыграна артистами настолько выразительно, что помнится до сего дня… Как пророчество о соединившем их почти в то же время в реальной жизни чувстве.

Отчасти Роушан тоже можно причислить к «голубым героиням», но Алина Покровская наделила ее не просто женственностью и обаянием, но и умением понимать сложные ситуации, жертвуя собственным чувством.

Совсем иной была ее Саша в спектакле Михаила Левитина по пьесе Аллы Соколовой «Фантазии Фарятьева», сыгранная спустя несколько лет. Пьеса эта не утратила режиссерского интереса и сегодня – время от времени она появляется в репертуаре разных российских театров, как и другие пьесы, напоминающие о том, что далеко не все в советские времена было пресным, не вызывающим сегодня ни интереса, ни сопоставлений с нынешней реальностью.

Режиссер поставил пьесу Аллы Соколовой, покорившей в ту пору множество театров страны лиризмом и своеобычаем авторского мироощущения. Для Михаила Левитина это стало поиском гармонии человеческих духовных контактов. Мечты главного героя, Павлика Фарятьева, сыгранного Александром Михайлушкиным, своеобразно преломлялись в фантазиях абсолютно всех персонажей. Стремление к добру, красоте, к собственному предназначению пронизывало атмосферу спектакля.