Сергей Беляков - Парижские мальчики в сталинской Москве [litres]

Считается, что моделью для первой “Девушки с веслом” стала комсомолка и спортсменка Вера Волошина. Но в последнее время эта версия оспаривается исследователями. Шадр работал над своей скульптурой в 1934 году, когда Вера еще училась в Кемерово. В Москву она переедет позже. У шадровской девушки фигура восемнадцати-двадцатилетней, она слишком зрелая для пятнадцатилетней девочки. Хотя было бы красиво, если бы история все-таки подтвердила достоверность легенды. “Девушка с веслом” – символ довоенной Москвы. А комсомолка Вера Волошина, погибшая от рук нацистов, – забытая героиня Великой Отечественной войны.

В русской “Википедии” данные немного другие: первый вариант “Девушки с веслом” – 12 метров (вместе с постаментом), второй вариант статуи – 8 метров. Хотя постамент мог быть трехметровым. В этом случае противоречие исчезает.

Хотя моделью была именно советская спортсменка – гимнастка Зоя Бедринская.

Несколько лет назад в парке Горького установили копию “Девушки с веслом” высотой всего три метра. И поставили ее не на Фонтанной площади, а на Пушкинской набережной, где она малозаметна.

Арест Бетти Глан – типичный случай для эпохи Большого террора, жертвой которого стали многие высокопоставленные коммунисты. Доносов на нее было немало. У Бетти же было еще отягчающее обстоятельство: муж Бетти Глан, Милан Горкич, был лидером Компартии Югославии и видным функционером Коминтерна. Жил преимущественно в Париже, потому что в королевской Югославии Компартия была запрещена. На время Большого террора пришлась и большая чистка в Коминтерне. Ее жертвой стали почти все руководители Компартии Югославии. В доносе на мужа Бетти Глан подозревают Йосипа Броза (Тито), который займет место лидера югославских коммунистов после ареста и расстрела Горкича.

Парады физкультурников проходили и в другие дни, в частности, на 1 Мая и Международный юношеский день.

Впрочем, не ясно, кто оплатил объявление в газете, Цветаева или Литфонд. Объявления стоили довольно дорого – от 30 рублей.

Вторым домом Совнаркома в двадцатые называли “Метрополь”. Позже, когда партийные и советские работники освободили гостиницу для интуристов, “вторым домом Совнаркома” называли и дом Наркомфина на Новинском бульваре, и дом 14/5 на Покровском бульваре.

Правда, Цветаева в письме к Вадиму Рудневу от 16 ноября 1933 года упоминала, что Мур “учится в Йcole secondaire de Clamart” (средней школе Кламара) – см.: Цветаева М.И. Собр. соч. и писем: в 7 т. Т. 7. Кн. 2. Письма. С. 34.

Однако Мур в дневнике не раз писал, что школа была католическая ( Эфрон Г.С. Дневники. Т. 1. С. 451, 452; Т. 2. С. 18).

Не ясно, все ли годы Георгий учился в Кламаре. Осенью 1934-го они с Цветаевой переехали в другой парижский пригород – Ванв. Возможно, Мур сменил школу? Но школа в Ванве Муром не упоминается ни разу. Он пишет только о кламарской школе. Видимо, он продолжал учиться в Кламаре, даже переехав в Ванв. Эти пригороды расположены по соседству, на одной железнодорожной линии. Станция Ванв-Малакофф – следующая за станцией Кламар (по направлению к центру Парижа, точнее, к вокзалу Монпарнас).

Посик – то есть “посредственно”, тройка.

Уже с ноября 1940-го 326-я сливается с 335-й школой и принимает ее номер.

Обязательный школьный курс тогда заканчивался в седьмом классе, поэтому программа седьмого класса и включала сочинения советских поэтов и прозаиков, а не только русскую и европейскую классику.

Перевод А.Суркова.

Это звучит невероятно, но в предвоенной Москве можно было купить даже лимбургский сыр. Однако стоил он дорого: от 14 рублей 30 копеек за первый сорт до 18 рублей 70 копеек за сорт “экстра”. Продавались в Москве и бри, и камамбер, и рокфор. Все эти сыры были советского производства.

“…выходит нечто вроде комплекса неполноценности” ( фр .).

Это записано в августе 1941-го, в Елабуге, где Мур уже думал о новом учебном годе 1941–1942.

Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству, основано в 1927 году. Официально просуществовало до 1948 года.

Есть и другая версия карьерного роста Ольги Леоновой. Она была любимой учительницей Светланы Аллилуевой, и девочка будто бы могла ей помочь.

Нина Антоновна Ольшевская – жена Виктора Ардова.

Правда, и налоги писатели платили большие. Пильняк платил со своих 3200 рублей 1200 подоходного налога. См.: Антипина В. Повседневная жизнь советских писателей… С. 86.

Здесь речь только о свободных горожанах, преимущественно о москвичах. Реальное положение дел в СССР было еще дальше от общества равенства, если вспомнить о миллионах беспаспортных колхозников и бесправных зэках ГУЛАГа.

Ари Абрамович Штернфельд работал в знаменитом Реактивном научно-исследовательском институте, где тогда трудились Королев, Глушко, Лангемак. Но во время Большого террора Лангемак был расстрелян, Королев и Глушко оказались в лагерях, а Штернфельд потерял работу. Со временем ему пришлось искать работу преподавателя в нестоличном вузе. В Свердловске его не приняли, пришлось работать в Серовском металлургическом техникуме (на севере Свердловской области).

Анатолий Рыбаков после ареста и ссылки в 1933-м несколько лет не мог жить в Москве, но долго собирал материал о повседневной жизни москвичей. В частности, многое ему рассказывала сестра Раиса Наумовна Аронова.

Декабрьские морозы все-таки заставят Митю надеть меховую шапку.

Сейчас распространен другой вариант перевода – “Жена пекаря”.

Господин кюре ( фр .).

Произношение Мура ближе к английскому оригиналу ( Deanna Durbin ), чем принятое в русском.

О функциях префронтальной коры можно почитать, скажем, в книге известного ученого нейробиолога и популяризатора науки Роберта Сапольски. См.: Сапольски Р . Биология добра и зла: как наука объясняет наши поступки / пер. с англ. Ю.Аболиной, Е.Неймарк. М.: Альпина нон-фикшн, 2019. С. 48–63.

“Charmes” – один из самых известных сборников Поля Валери. На русский язык иногда переводят как “Чары” или “Очарования”. В современном переводе сборник Валери назван просто “Стихотворения”.

“Ода Платану” Поля Валери в переводе Алексея Кокотова.