Вячеслав Бондаренко - Отец Иоанн (Крестьянкин)

Владыка Николай молчал, положив руку на голову Вани и глядя куда-то вдаль. Наконец он медленно проговорил:

— Сначала окончишь школу, поработаешь, потом примешь сан и послужишь, а в своё время непременно будешь монахом.

Так оно и произошло. Никогда больше в жизни Ивана Крестьянкина не было тревог о будущем. «Не планируй сейчас свою жизнь, — писал о. Иоанн в старости, — молись: Скажи ми, Господи, путь, в оньже пойду, яко к Тебе взяв душу мою. И увидишь чудо Божиего водительства по жизни. Главная цель — богоугождение ради любви к Богу, из него возрастает спасительный плод. А как, какой дорогой, по каким ухабам пройти придётся, — это дело Божие».

«Чудо Божиего водительства» Ваня увидел вскоре воочию. В марте 1923 года позиции обновленцев в Орле начали колебаться — архиепископа Леонида лишили кафедры, прошедшие 12 марта перевыборы епархиального собрания показали, что «тихоновцы» не собираются сдаваться. А 15 мая в Орле произошёл инцидент, продемонстрировавший силу духа тех, кто не изменил Патриарху. В тот день, когда в Никольском храме обновленцы начали свою службу, прихожане стали уходить из церкви с криками: «Долой! Нам не надо наёмников, пусть будут старые священники, а вы должны служить для коммунистов». К храму спешно прибыл начальник городской милиции во главе большого отряда, но прекратить беспорядки не удалось, и служба обновленцев была сорвана.

А 26 июня 1923-го вышел на свободу и сам Патриарх Тихон, который немедленно выступил с заявлением о своём возвращении к управлению Церковью. Большинство верующих признало Патриарха своим законным главой. Временный «обморок» массового обновленчества, которым была поражена Церковь во второй половине 1922-го, закончился так же быстро, как и начался.

И — надо же было такому случиться — вскоре церковный староста Пётр Семёнович Антошин отправился по делам в Москву и взял с собой Ваню Крестьянкина. Ещё недавно он и мечтать не смел о том, чтобы самому увидеть Патриарха. А ведь увидел, более того — получил от него благословение после службы в Донском монастыре. Уже в старости о. Иоанн говорил о том, что до сих пор чувствует ладонь Патриарха на своей голове...

Шестьдесят шесть лет спустя, 9 октября 1992-го, о. Иоанн Крестьянкин так сказал в своей проповеди в день памяти святителя Иоанна Богослова и святителя Тихона: «Гонение новых богоборцев XX века подвергло Святейшего Патриарха Тихона мучениям несравненным. Он горел в огне духовной муки ежечасно и терзался вопросами: доколе можно уступать безбожной власти? Где грань, когда благо Церкви он обязан поставить выше благополучия своего народа, выше человеческой жизни, притом не своей, но жизни верных ему православных чад? О своей жизни, о своём будущем он уже совсем не думал. Он сам был готов на гибель ежедневно».

После освобождения Патриарха влияние обновленчества начало стремительно сокращаться, и уже к концу 1923 года множество обновленцев, принеся покаяние, вернулись в Патриаршую Церковь. Если осенью 1925-го в СССР насчитывалось 9093 обновленческих прихода (30% от общего числа), то к зиме 1926-го — уже 6135 (21,7%), а к зиме 1927-го — 3341 (16,6%). И хотя обновленческие храмы продолжали действовать в стране до второй половины 1940-х (оплотом обновленчества оставались Краснодарский и Ставропольский края), в целом «Живая церковь» как явление потерпела крах, оставшись в истории приметой смутного времени, одним из болезненных экспериментов постреволюционной эпохи и одновременно — расчётливых проектов власти по взрыву Церкви изнутри.

А в апреле 1924-го орловцы-«тихоновцы» радостно передавали друг другу ещё одну светлую новость — по амнистии вышел из тюрьмы владыка Серафим. 29 мая он был возведён в сан архиепископа и поселился на Черкасской улице, соседней с Воскресенской, на которой жили Крестьянкины, в доме архимандрита Пантелеймона (Филиппова, 1877—1932), духовника Введенского женского монастыря. Владыка и служить стал на Черкасской, в храме Успения Божией Матери — и служил так, что храм был полон всегда. По субботам, воскресеньям и праздничным дням он произносил там проповеди. А хор, состоявший из монахинь разорённого в 1923-м Введенского монастыря, быстро приобрёл славу лучшего в городе... К сожалению, Успенский храм в 1932-м был закрыт, после войны снесён, и сейчас на его месте находятся производственные корпуса «Легмаша».

Именно службы владыки Серафима, его доброта, стойкость, мягкое, но непреклонное мужество окончательно вернули покой в душу его иподиакона Вани Крестьянкина. «Ничто так не может увлекать и одушевлять, как наглядный пример, — вспоминал он. — И ни от кого нельзя так легко и радостно научиться жить по-христиански, как от того, кто сам искренне и радостно работает Христу». Уверенности и сил придавало и то, что владыка живёт на соседней улице. Однажды, когда Крестьянкины собрались отмечать день рождения Вани и на столе уже появились аппетитно пахнущие пирожки, в окно дома раздался негромкий стук. Это сам владыка Серафим пришёл поздравить мальчика с праздником. Можно представить, какой радостный переполох поднялся в доме!.. А подарок, сделанный архиепископом, мальчик по праву считал драгоценным. Это была фотография в простой деревянной рамке, на которой были запечатлёны владыка Серафим и владыка Николай. На обороте — надпись: «От двух друзей юному другу Ване с молитвой, да исполнит Господь желание сердца Твоего и да даст Тебе истинное счастье в жизни. Архиепископ Серафим». Один из друзей, владыка Николай, в это время уже был в заключении...

Эту фотографию о. Иоанн бережно хранил всю жизнь. А когда в 2000 году решался вопрос о прославлении владыки Серафима в лике священномучеников, снял её со стены своей келии и отдал, чтобы приобщить к материалам о канонизации. Решением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2001 года имя погибшего в годы репрессий владыки Серафима было включено в Собор Святых Новомучеников и Исповедников Российских XX века.

...Шли годы, а гонения на Церковь не прекращались, напротив — они принимали всё новые и новые формы. Власть действовала самыми разными методами — как лобовыми, нахрапистыми (создание в 1925 году Союза безбожников, с 1929 года — Союз воинствующих безбожников), так и внешне вполне нейтральными и даже «логичными». Так, в циркуляре НКВД РСФСР №351 от 19 сентября 1927 года было сказано, что в качестве причин для закрытия храмов могут быть выдвинуты такие, как «отсутствие служителей культа», «отсутствие своевременного ремонта», а то и «постановление общего собрания граждан». То есть не ремонтировался храм несколько лет, арестовали настоятеля — значит, можно закрывать. Нечего и говорить, что такие причины стали находиться в избытке. В апреле 1928-го в Орле закрыли Богоявленский храм, 13 июля начали разбирать колокольню старого Смоленского (того, где крестились и венчались предки Вани), 1 ноября окружному музею была передана часовня Георгиевской церкви, а 4 ноября — часовня Михаило-Архангельской. 20 мая 1929 года закрыли Крестовоздвиженскую церковь и передали её под клуб завода имени Медведева, а под столовую того же завода была передана бывшая Покровская церковь. В Преображенский храм въехал антирелигиозный музей, в Борисо-Глебский — производственные мастерские педагогического техникума, в Лутовский храм — армейский клуб... По состоянию на 15 июля 1929 года в Орле было закрыто 17 церквей, 2 монастыря, 9 часовен и молитвенных домов. Действующими оставались 18 храмов.