Татьяна Перцева - Асфальт в горошек

Летом, конечно, мама водила меня в парк Горького, где я бегала по всем аллеям и приставала к ней, чтобы дала рубль на игорные аттракционы. Ох, как же я проигрывалась! А говорят, при советской власти игорных автоматов не было! Еще как были! Но мне фатально не везет в любой игре и любой лотерее. И пробовать бесполезно. Хорошо, что я совершенно не азартна. Иначе быть мне игроманом.

Так и проигрывалась я в детстве. Рыбку удочкой с петлей на конце так и не смогла поймать! Игрушку щипцами так и не сумела захватить! Словом, полный банкрот! До следующего раза.

И мороженое в металлической вазочке в сквере Революции… И потрясающие фильмы в «Хиве»: «Фестиваль» появился позже. Каким должен быть фильм, если пятилетняя девочка навсегда запомнила и содержание, и игру Симоны Синьоре? «Тень и свет». И самые первые американские «Три мушкетера» с музыкой старшего из братьев Покрасс. По-моему, Соломона. Вот успеха бывшего нашего гражданина в Голливуде советская власть не потерпела. Умер он. Загадочно. Совсем молодым.

Тогда никто не удивлялся тому, что на Алайском выступают скоморохи на ходулях и вертятся дервиши. Сама видела и то, и другое. Времена были не те, мирные, и пяти-шестилетнюю девчонку на базаре никто не обижал. Просто не замечали. По мостовой скакали всадники на конях и верблюдах, проезжали арбы, запряженные ишаками. Время от времени появлялась лошадь с цистерной керосина, к которой тут же выстраивалась очередь.

А во дворе… Собирались дети, играли в прятки, салки, казаки-разбойники, прятались в обсерватории! Ох, редко меня брали в игры. Конечно, у мальчишек — ашички и лянга. В одном посте я прочитала, что в России таких игр нет. Это не так. Только здесь они называются, кажется, шоша и бабки. Играли еще и в ножички: чертился круг, делился на секторы, и противники старались бросить ножичек так, чтобы он воткнулся в чужой сектор, да еще и отрезал побольше «земли». Пугали друг друга подвалом: под домом шел подвал-бомбоубежище. Классики, скакалки. «Оп-па, оп-па, Америка, Европа, Индия, Китай, скорее вылетай!» «На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич…» «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе водить…»

Как уже сказано, двор был довольно дружный: соседка могла взять девочек и повести на «Победу». Чужая бабушка из чужого двора водила нас, девчонок, на прогулки в обсерваторию. Какие букеты мы там набирали! Отец моей теперешней подруги, Александр Васильевич Княжевский, ужасно любивший все новое и бывший человеком прогрессивным, купил диапроектор (большое новшество по тем временам) и показывал детям во дворе диафильмы. У него и настоящий проектор был, и я смотрела фильм «Секретная миссия». Теперь его никто и не помнит, а я помню. Он про советскую разведчицу в тылу врага. Что-то вроде Штирлица в юбке.

У нас даже как-то спектакль поставили. «Золушку». А уж на День шахтера такие праздники закатывались в «Средазугле». Я как-то даже приз выиграла. И елки тоже были. Роскошные по тем временам. И я с завистью смотрела, как девочки из нашего двора в настоящих балетных пачках исполняли танец под музыку «Запрягу я тройку борзых темно-карих лошадей». А однажды елка загорелась, и всех детей пришлось срочно эвакуировать.

Как я мечтала стать балериной, особенно впервые побывав на балете «Лебединое озеро»! Упросила маму отдать меня в кружок. Но он вскоре распался. Мое обычное везение… Я танцевала везде и всегда. Даже на улице. Но куда с такой комплекцией — худой меня назвать никак было нельзя.

Так что развлечения были. А вот с игрушками было похуже. Особенно у меня. Как уже сказано, все остальные семьи успели обжиться в Ташкенте. Родители бросили в Кривом Роге все. А оставшуюся одежду почти всю поменяли на продукты. Поэтому мне приходилось совсем плохо: первую настоящую куклу мама привезла из Москвы, когда мне было лет 7—8. Помню как-то на рынке кто-то крикнул: «Пупсов дают»! Для несведущих: пупсы — голые куклы из целлулоида: это такая твердая, тонкая, горючая пластмасса. Меня взрослые оставили с покупками, а сами ринулись в очередь. Увы, не досталось. У меня были только маленькие пупсики, какая-то пластмассовая посудка и, пожалуй, все. Мила Покровская подарила мне куклу из толстого картона со съемными бумажными одежками: самая любимая моя игрушка. У других с игрушками было побогаче. Даже мебель была! Но самое мое яркое впечатление — это елочная гирлянда, привезенная тем же Александром Васильевичем из Москвы. Вместо лампочек в ней были светящиеся фигурки: снегурки, зайцы, Деды Морозы. Ванда говорит, что часть гирлянды у нее хранится до сих пор… Больше я ничего подобного не видела. И жестоко завидовала. Хотя елки у нас тоже всегда были. До сих пор помню, какие у нас были елочные игрушки. Дирижабль. Ватные фигурки, очень красивые. Большая, красная, склеенная из толстой бумаги звезда. Какие-то цветы из тончайшей витой проволоки, с лепестками из целлофана под этой же проволокой. Гирлянды. Бусы. Позолоченные и посеребренные орехи. И тяжелые шары из толстого стекла.

Повторяю: времена были такие, что я с малолетства свободно бродила по всем окрестностям. И ничего.

И за хлебом бегала: или «на Чкалова» — это магазин на том месте, где на Энгельса был филиал или мастерские завода им. Чкалова, точнее сказать не могу. Там продавались очень вкусные, почему-то розовые, сушки. Потом я их тоже больше не видела. Либо — «напротив десятого». На Энгельса был десятый магазин, а напротив него — хлебный. А вот хлеб в конце пятидесятых почему-то исчез, и все дети нашего двора шли в магазин занимать очередь. Ждали, пока подвезут хлеб. Позже к ним подтягивались взрослые. И получали мы по буханке в руки. И взрослый — буханку. Как раз на два дня. Хоть не каждый день стоять!

Я еще застала время, когда существовала улица Ниазбекская… потом Урицкого, теперь опять Ниазбекская. Мимо шел трамвай, проходивший сквозь арку в доме очень странного вида. Там жила моя одноклассница Валя, и когда проходил трамвай, весь дом содрогался. Позже дом снесли. На противоположном углу был продовольственный магазин, а за ним — книжный, куда я ходила, как на работу. А уж за книжным был двор, где жила Люда Стамбула, когда-то моя одноклассница, а теперь — просто подруга.

В Ташкенте вообще было с книгами легче: имелось свое издательство, оно и издавало классическую и приключенческую литературу. Так вот, начитавшись этой литературы, я собрала младших мальчишек — разница между нами была в два года — и затеяла войну с другим двором. И додумалась же до того, чтобы швырять с нашего балкона пустые бутылки! Как никого не убили, это чудо! Но мне всего было мало. Это я изобрела ручные гранаты из подручных материалов, чем до сих пор и горжусь!