Лина Тархова - Заложники Кремля

У президента есть основания беспокоиться о безопасности близких ему людей. И потому семья Путина, какой она долго виделась россиянину, это сам президент и его элегантная супруга, которую мы часто видели в кадрах официальной хроники. И ни разу, ни в одном из снятых о Путине телерепортажей или фильмов не мелькнули лица двух девочек-погодков, президентских дочерей. Все, что происходит с этими девочками, происходит внутри жестко очерченного круга.

Жизнь их родителей — тоже резко очерченный круг, куда не слишком глубоко допускаются и дочери. Маша, в то время четырнадцатилетний подросток, «обалдела», как она говорит, когда в последний день 1999 года узнала: ее папа стал исполняющим обязанности президента. «Когда мама сказала, решила, что она шутит. А потом поняла, что она так шутить не будет. Потом постоянно звонил телефон, все поздравляли. Одноклассники наши, даже жена директора школы. Она у нас английский ведет. В полночь мы включили телевизор и увидели, как папа поздравляет людей. Мне понравилось. Он был такой серьезный… или спокойный. В общем, как всегда. Папа и папа.

Мне, с одной стороны, хочется, чтобы он стал президентом, а с другой — не хочется».

Кате, которая младше сестры на год, наоборот, «с одной стороны, не хочется, а с другой — хочется». Она говорит: «Мы еще в тот день Бориса Николаевича послушали. У меня горло заболело. Но знаете, не так, как болит, если простудишься, а как-то по-другому. Он в душу проник».

У Кати в горле запершило, когда Ельцин отрекался от власти и передавал ее отцу.

Но колесом от радости девочки не ходили. В семье, рассказывают, не принято слишком бурно выражать свои восторги. Это идет от отца и от деда. У Путиных, вспоминает Вера Дмитриевна Гуревич, учительница немецкого языка будущего президента, не признавали «никакого сюсюканья», «никаких поцелуйчиков». К тому же девочки вообще отличаются образцовым поведением. Ирен Питч, немка, с которой Людмила Путина свела дружбу, пишет в изданной в Вене книге «Щекотливые (щепетильные) дружбы»: ей не доводилось встречать детей, воспитанных лучшим образом. От представительницы народа, известного своей страстью к «орднунгу», порядку, услышать такой комплимент — дорогого стоит.

Когда у Путиных в их дрезденской квартире собирались гости, родители иногда просили дочерей почитать стихи, Машу — сыграть на скрипке. Не было случая, чтобы девочки закапризничали. Трогательная картина играющего или лопочущего стишки беловолосого ангела возникала всякий раз, когда этого хотели папа или мама.

В книге «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным» есть фотография — на коленях Людмилы Путиной два смешных, налысо остриженных существа. Подпись, надиктованная президентом: «Мои любимые женщины». Володя, говорит его бывшая уже жена, «…действительно, очень любит девочек. Не все мужчины так трогательно относятся к своим детям, как он».

Жизнь любимых женщин президента резко изменилась после той речи Ельцина в последний день 1999 года. Дочери задолго до праздника донимали родителей: «Где будем встречать Новый год?» Мама сказала: их с папой дома не будет. Куда они направятся? Таких вопросов дочки не задавали, в семье излишнее любопытство не поощряется. И не обиделись Маша с Катей на родителей — ведь если они куда-то уедут, значит, так надо. Это слово — «надо» — часто звучит в доме. Что ж, надо так надо.

Сестры пригласили к себе подружку, к тому же у них гостили кузина с тетей. Подарки Маше с Катей вручили заранее. Они «заказали» Деду Морозу компьютер, а получили сразу два, чтобы никто никому не мешал. В общем, девочки только по телевизору увидели, что родители встретили Новый год в Чечне, в воинской части.

Страшно, наверное, было видеть мать и отца в местах, где воруют генералов, а омоновцев уничтожают целыми подразделениями.

Именно слово «Чечня», а также некоторые другие грозные слова внесли в жизнь президентских дочерей неприятные ограничения. Правда, началось все гораздо раньше, когда папа стал главным человеком в ФСБ, а потом премьер-министром. Уже тогда нельзя было их подружкам запросто взять и приехать к девочкам домой. Да и выбирать друзей премьерские — а теперь президентские — дочери могут лишь внутри жестко очерченного пространства. На их плечи легла неподъемная для подростка задача — выбор друзей стал делом сакральным, судьбоносным не только для детей президента, а и для всей страны.

Но это тоже заявление преждевременное. Это же маленькие девочки, в их возрасте друзей выбирает душа.

Их папе было куда проще. В детстве он водил компанию с грозой двора, братьями Ковшовыми, вместе лазали по заборам, прыгали с крыш гаражей и сараев. Естественно, дрались. «Улица научила меня, — скажет Путин в ответственный политический момент, — если драка неизбежна, бей первым». Это наука припомнится ему в 2016 году. Но Путин всегда кокетничал тем, что был он не пионером, а шпаной; в пионеры его приняли только в шестом классе. До чего уж был крут характер у Путина-старшего… Вера Дмитриевна Гуревич: «Я когда первый раз к ним пришла, то даже испугалась — какой, думаю, строгий человек». На сообщение учительницы о том, что сын занимается не в полную силу, отец отреагировал более чем решительно: «Ну что же делать? Убить, что ли?» Но даже он отвадить сына от «сладкой парочки» не смог.

Володя, вспоминает Гуревич, резко изменился сам, в том самом шестом классе. «Он, видимо, поставил себе эту цель: наверное, понял, что надо в жизни чего-то добиваться. Начал учиться без „троек“, и это ему легко давалось».

Маша и Катя «троек» не хватали никогда, не было у них такого периода, как не было и подружки-двоечницы или хулиганки.

Но иногда страстно, необъяснимо хочется именно того, чего у тебя нет, необычного, запретного. Александр Бурдонский, сын Василия Сталина, рассказывал мне, какой драмой стал для него запрет «водиться» с сыном дворника. У этого мальчишки все было такое необыкновенное, даже яркая зеленая сопля, свисавшая из носа. При виде друга маленький Саша приходил в неописуемый восторг. Но мачеха, вторая жена Василия Сталина, дочь маршала Тимошенко, запретила даже приближаться к дворницкому сынку.

Девочкам Путиным знакомство с сыном дворника не грозит даже теоретически. Их окружают исключительно хорошие мальчики и девочки, заботливые учителя, корректные охранники. Где получат они необходимый социальный опыт, научатся верно оценивать людей? Ведь неизбежно наступит миг, когда Маша и Катя узнают, что мир не так хорош и доброжелателен, каким представляется им сейчас.

(Вопрос о том, насколько президентская семья реально представляет действительность, для всех нас вовсе не праздный. Когда слабеющий Ельцин выкидывал какое-нибудь очередное коленце или принимал неадекватное решение, мы хватались за головы и стонали: «Он что, совсем уже жизни не знает? Неужели Татьяна не может открыть ему глаза, хоть бы газеты подсунула!»