Виктор Максимов - Исповедь старого солдата

Было все это, было! Да так было, что вспоминать жутко.

Начальник госпиталя для ветеранов войны в Екатеринбурге Семен Спектор выступал во всех СМИ, везде, где только было возможно, письменно и устно говоря, что государственный госпиталь функционирует только благодаря немецкому Обществу помощи ветеранам войны в России и Фонду помощи инвалидам войны. Благодаря немцам в госпитале есть главное для пациентов — медикаменты.

Действительно, в госпитале благодаря гуманитарной помощи Общества и Фонда не возникало проблем с медикаментами или с постельными принадлежностями. Мало того, поступающие медикаменты, многие из которых госпиталь и не имел ранее, во времена советской власти, позволили начальнику госпиталя открыть дополнительные отделения в госпитале по профилю лечения заболеваний, не связанных с последствиями ранений в условиях войн.

Финансирование госпиталя властью было грошовым, нищенским: надо еще и кормить ветеранов, пациентов госпиталя, платить заработную плату сотрудникам, не говоря о накладных расходах, вроде коммунальных услуг… Случалось, и телефон отключали.

В один из дней Семен звонит мне:

— Хлеба нет! Кормить нечем…

Через пару часов я в редакции газеты «Уральский рабочий», а на следующий день в газете мое обращение к народу с просьбой пожертвовать госпиталю на кусок хлеба. Последующие результаты потрясали: масса очень скромных переводов госпиталю поступила от инвалидов войны и ветеранов, от простых людей, поделившихся своим кусочком хлеба… Ни одного рубля от государственных организаций, частных фирм, предприятий и банков не было передано.

Госпиталь продолжал сидеть без денег, а вместе с ним и сотрудники: месяц за месяцем они не получали заработную плату. Начался голод среди сотрудников медперсонала. Голодные обмороки, прямо в госпитале, на рабочих местах, врачей, медицинских сестер; голодные дети семей сотрудников. Начальник госпиталя дал распоряжение: все, что остается в столовых, после приема пищи пациентов, отдавать сотрудникам. Молодые родители приводили с собой на работу детей в надежде получить от пациентов кусочек хлеба для ребенка. Среди нас, ветеранов, был брошен клич: «Врачи и медицинские сестры спасали нас, давайте спасать от голода врачей и медсестер!»

В прямом эфире телевидения откровенно рассказываю о сложной, недостойной жизни человека в сложившихся условиях, о работе госпиталя. Семь месяцев персонал госпиталя не получает заработной платы. Как выжить человеку? Все делаю достоянием гласности.

Активно и искренне поддерживал идеи и цели моих выступлений в средствах массовой информации начальник госпиталя Семен Спектор, всегда говорил в мой адрес благодарности и помогал организовывать публичные выступления.

А сейчас мне хочется привести выдержки из интервью начальника госпиталя ветеранов войны в городе Челябинске, профессора, доктора медицинских наук, заслуженного врача РФ Дмитрия Александровича Альтмана, которое он дал газете «Здоровье». Речь в нем, в частности, идет о помощи немецкого Общества.

Корр: В редакцию идет поток жалоб на отсутствие бесплатных лекарств. Откуда же вы-то их берете?

Профессор:Получаем от гуманитарных структур Германии. Познакомились, когда обеспечение медикаментами было просто катастрофическое… вся наша прекрасная мебель — кровати, тумбочки, маленькие холодильники — все это нам отправили немцы. А сколько инвалидных колясок из Германии мы бесплатно раздали людям! Но самая большая и весомая помощь — медикаменты. Понимаете, это ведь не те лекарства, которые мы здесь получаем. Ни для кого не секрет, что от 20 до 50 процентов лекарств на российском рынке поддельные, а мы получаем дорогие лекарства европейского уровня. И видим по своим старикам, насколько они эффективны. Мы их раздаем всем бесплатно. Ведь к нам приходит контейнер, в котором 5—10 тонн медикаментов.

Корр.: Ничего себе! Только как же такие богатства проходят таможню?

Профессор:Вы себе не представляете, какой это адский труд! Мы его оформляем на склад. Как минимум три месяца весь наш коллектив сидит в подвале, разбирает, переводит и описывает полученный груз. Затем все эти огромные списки мы отправляем в Минздрав. Там их анализируют, дают рекомендации. И отправляют в комиссию по гуманитарной помощи, чтобы груз был признан гуманитарным. Далее, впрочем, тут нет ни конца ни края, меньше девяти месяцев ни разу все эти медикаменты не оформлялись…

Корр.: Но ведь за это время у многих препаратов кончается срок годности.

Профессор:И получив заветную посылку, мы начинаем со слезами оформлять бумаги на уничтожение бесценных сокровищ… ведь эти препараты, в том числе и от бундесвера, которые по гарантийным письмам можно использовать еще до двух лет. Но кто возьмет на себя такую ответственность.

Знаете, иногда в сердцах хочется бросить все. Но вот вчера опять звонили немцы, им тоже по 70, искренне, как дети, хотят помочь. Я не могу сказать «Нет». И с другой стороны, если я это скажу, с чем останутся пациенты госпиталя? Ведь соцзащита им выделяет на лекарства… едва ли тысячу рублей в год. Это, к сожалению, очень мало. А мы даем им гуманитарных препаратов на тысячу в месяц. Потому и работаем.

…В заключение хочу еще раз подчеркнуть: категория ветеранов войн находится у нас в области в приоритетном отношении, без помощи этих людей никто не оставит.

Корр.: Что же, у вас совсем не бывает жалоб? Контингент-то особый.

Профессор:Вот поэтому по средам, во время обхода госпиталя, я разговариваю с каждым пациентом. Вопрос ставлю конкретно и жестко: «Скажите мне, что вам не нравится. Какие замечания, пожелания, чем недовольны?» Старики часто плачут: «Да что вы такое говорите? Госпиталь — это единственное место, где так относятся!»

…Скажу не для политеса, таким положением дел мы, конечно, обязаны поддержке губернатора и его заместителей, которые постоянно оказывают нам помощь и внимание.

Перед этими событиями госпиталь в Челябинске посетил заместитель главы администрации Екатеринбурга Владимир Кулик. Обозрев все и вся, по хозяйской привычке, заглянув во все углы и отобедав за одним столом со стариками, поделился со мной:

— С трудом верится, что я в госпитале. Это не госпиталь… Это санаторий! Представить себе не мог, да что представить, даже подумать, что жить можно, как в сказке.

Я понимал Владимира Диомидовича. Чувствовал: радовало его увиденное и услышанное в Челябинске, но и одновременно печалило, наводило на мысли о незавидном положении госпиталя города Екатеринбурга.