Виктор Максимов - Исповедь старого солдата

И началось. Вместе с доктором Зюссом мы ходим по аптекам, разговариваем о возможности помощи госпиталям для ветеранов войны в России. Везде находим понимание и в некоторых случаях даже моментально получаем в руки пакет с медикаментами, предметами санитарии в подарок и обещание участвовать в этой гуманитарной акции. Не помню ни одного случая, чтобы нам отказали в поддержке.

Сидим за столом, пьем кофе и ведем разговор в организации, которая объединяет интересы аптек Саксонии. Возникает полное взаимопонимание. В пригороде Лейпцига — городе Тауха — мы с доктором Зюссом бывали в фармацевтической фирме «Наведа», посетителем которого доктор Зюсс бывал, оказывается, уже не раз. Вижу, как любезно его встречают в секретариате. Снова обстоятельный разговор о возможной организации гуманитарной помощи госпиталям ветеранов войны в России. В конечном итоге принимается решение: управляющий фирмой господин Гепарт сам известит аптеки, а их более восьмисот, которые обслуживает «Наведа», чтобы они по возможности поделились медикаментами и передавали «излишки» для германского Общества помощи ветеранам войны в России. Медикаменты от аптек, выделяемые для гуманитарной помощи, фирма доставит уже своим транспортом.

Хорошее впечатление произвел на меня господин Гепарт. Скромный, среднего роста, лет сорока пяти человек с приветливым взглядом, ровный, без лишних эмоций голос, постоянная улыбка на лице. Чувство доверия к этому человеку возникло сразу, его искренность покорила меня. Уважение к нему и чувство благодарности за помощь нашим старикам не покидает меня все эти годы. Радостные, как дети, с восторгом мы возвращались с доктором Зюссом обратно в Дрезден. Оснований для радости больше, чем ожидали.

Впоследствии медикаменты от аптек концентрируются на складах фирмы «Наведа» и по мере их накопления германским Обществом помощи ветеранам войны отгружаются в Россию 20-тонными железнодорожными контейнерами в адрес госпиталей в качестве гуманитарной помощи. Стоимость доставки полностью оплачивало Общество.

На склады «Наведы» доставлялись медикаменты от фармацевтических и других фирм Германии. Однажды, не помню, к сожалению, названия фирмы, от которой доктор Зюсс принимал дарственное письмо на медикаменты, и я увидел его неподдельное удивление. Оказалось, фирма заканчивала свою деятельность в Дрездене и вливалась в другую фирму на западе Германии, куда полностью переезжало производство из Дрездена. Как я понял, фирма не успела реализовать полностью готовую продукцию и дарит ее как гуманитарную помощь немецкому Обществу для госпиталей России. Адресат получателя при этом имел определенное значение. При оформлении документов на дарение я понял: стоимость значительна. Извиняясь, я поинтересовался ее размером:

— Два миллиона триста тысяч немецких марок!

Я обомлел!

Еще случай. Пакуя медикаменты в кабинете, который я имел на базе, обратил внимание на коробку с таблетками. Их стоимость превышала пятьсот марок. Перевел на рубли, снова в марки и запомнил: на эти деньги можно купить в магазине напротив сто пятьдесят бутылок французского коньяка. Удивился. А вскоре увидел эти таблетки при сортировке у себя, в госпитале. Беру упаковочку — и к Семену, показать и сказать, что немцы сумасшедшие. Семен смотрит на меня:

— Где взял?

— Как где?! Привезли по гуманитарке из Германии. На складе. Семен взрывается:

— Это же чудо медицины… первый раз в руках держу… У нас, в России, с инфарктом лежат месяц и больше… кто выживает, а у немцев, да и в Европе, три дня в больнице, и с этими таблетками домой, на своих ногах. Рассказывают, я читал…

При отправке в Россию в документах стоимость гуманитарных дарений не указывается. По законам таможни любой груз именуется товаром и должен иметь стоимость, чтобы от нее определять таможенную пошлину. Но гуманитарные дарения не могут иметь стоимости и цены — это дарение. Подарки, да еще гуманитарного направления, оценивать в деньгах аморально. Вот и указывали стоимость всего контейнера не выше пяти тысяч, хоть в марках, хоть в евро, хоть в рублях, чтобы не было мороки. Вот так-то…

При личной встрече с министром бундесвера Германии господином Рюе я получил любезное заверение о готовности помочь российским госпиталям и ветеранам. Передо мною поставили только одно условие: гуманитарная помощь бундесвера не должна попасть в действующие госпитали Российской армии. Я дал слово чести офицера выполнить это условие. Как? Я расскажу об этом позднее.

Было решение правления Общества: гуманитарные дарения бундесвера доставлять на склады «Наведы» и уже со склада отгружать в Россию вместе с медикаментами от других аптек и фармацевтических фирм. Замечу: склады у фирмы «Наведа» закрытого типа.

Рассказывая о механизме получения медикаментов и отправки в Россию, поясню: следовало получить разрешение властей на сбор медикаментов. Что это стоило доктору Зюссу, невозможно даже представить! Поначалу предстояли поиски структур, с которыми нужно иметь дело, потом — сбор информации, подготовка документации, комиссии, визиты. Куда только ни приходилось нам обращаться! Все это в полном объеме легло на плечи доктора Зюсса. Только благодаря его упорству и терпению начатое дело удалось довести до конца. После выяснилось, что только наше Общество имеет в Саксонии право заниматься сбором медикаментов для гуманитарной помощи.

Обычно ближе к осени, чтобы не подвергать контейнеры с медикаментами перегреву от летнего жаркого солнца, ежегодно в нашем присутствии на складах фирмы «Наведа» загружался 20-тонный железнодорожный контейнер. В нем медикаменты из аптек и фармацевтических фирм, дарения бундесвера. Медикаменты из аптек укладывались в коробки навалом, без сортировки. На контейнер ставилась пломба Общества, и контейнер отправлялся получателю — в госпиталь.

Таможенная служба принимала контейнер и передавала комиссии, где медикаменты 2–3 месяца сортировались, проверялись, группировались. Документы проверки отправлялись в правительственную комиссию по гуманитарной помощи, и после, если все соответствовало нашим нормам, дарения признавались гуманитарной помощью.

Не могу избежать комментария. Допустим, медикаменты из Германии отгружаются в Смоленске, досматриваются железнодорожной таможней, после чего направляются в таможню по месту адресата, госпиталя. Таможня на месте передает комиссии опять для досмотра, а время-то идет, месяц, второй, третий… Проверка правительственной комиссии. Жди, терпи, пока проверят и дадут добро… А ведь в контейнерах — медикаменты с разным сроком годности, а таможня пропускает их только со сроком годности не менее шести месяцев.