Захар Прилепин - Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения

А что за окном? Ведь за окном золотая осень и всё те же ветераны, что играют в домино. Золотые кресты божьих храмов пронзают небеса. И солнце встаёт каждый день в этом районе, как Архангел Михаил над поверженным дьяволом.

Какие драмы, боже праведный, происходят внутри этих серых стен хрущёвок и панельных домов!

Кто-то презрительно скажет: мол, апология мещанства, пошлость.

Нет, это — невыносимая бренность бытия.

Святой бред жизни русской.

Иными словами, рассказы Прилепина — это о том, как «Страшно впасть в руки Бога живаго!».

Владимир Бондаренко

критик, публицист [ «Завтра», 30.04.2008]

Мне у Захара Прилепина нравится всё. В том числе и стихи… там — душа его. Его личные переживания, которые в прозу не помещаются. И о любви, и об Империи нашей. В прозе ему как бы стыдно говорить напрямую о любви к Родине. Вот и пишет в стихах:

Поразительно: самая жёсткая проза, почти на грани чернухи, — и при этом на каждом метре пространства освящение её, Родины своей, дома своего, друзей и близких своих. Грешный поневоле, а святой как бы изначально.

Может, из таких, как Захар Прилепин, в давние времена и уходили в монастыри — Соловецкий, Валаамский, Трифоно-Печенгский, Аляскинский, на самые рубежи нашей Родины, и молясь, и воюя за земли её. Сильный русский человек на грешной земле.

Михаил Трофименков

искусствовед [ «Коммерсантъ», 10.06.2008]

В Петербурге в зимнем саду гостиницы «Астория» прошло вручение всероссийской литературной премии «Национальный бестселлер», созданной переводчиком и публицистом Виктором Топоровым. Восьмым лауреатом «Нацбеста» стал прозаик Захар Прилепин.

« Нацбест» был задуман как театральное действо: недаром ведущий церемонии Артемий Троицкий несколько раз сравнил его с «Евровидением». Но театральность не синоним легковесности. Ноу-хау «Нацбеста»: прозрачная процедура номинаций, прилюдное голосование жюри, отказ от деления писателей по идеологическим принципам и цехового формирования жюри. Виктор Топоров печалится, если побеждает писатель с устоявшейся репутацией. Но счастлив, если премия аукнется скандалом, как в 2002-м, когда победил «Господин Гексоген» Александра Проханова, и тем более если она «откроет» писателя: так, год назад победила притча «Путь Мури» преподавателя военно-морского училища историка Ильи Бояшова.

Захар Прилепин вне категорий. Хотя он и возглавлял нижегородское отделение НБП, в его победе нет политического привкуса. Хотя он пил чай с президентом Путиным и бурно выступал в «Школе злословия», он ещё не примелькался. Один из лучших российских прозаиков буквально ворвался в литературу романами «Патологии», основанном на опыте двух чеченских войн, и «Санькя» — жестокой и отчаянной балладой о провинциальном революционере. Оба романа выходили в финал «Нацбеста».

Но победу «Греха», романа в новеллах, не назовёшь «исправлением несправедливости». Некоторые новеллы из романа, суммы деревенской и военной памяти автора, опыта работы могильщиком и вышибалой, — отличная мужская проза, напоминающая новеллы Эрнеста Хемингуэя, знаменитых «Убийц» и «Ночь перед боем».

Упрекнуть автора можно лишь в том, что он наслаждается тем, как владеет словом, словно купается в тексте, не скрывая счастья сочинительства, даже если пишет об очень мрачных вещах.

Захар

Всё, что я хотел сказать о жизни, я сказал в книге «Грех». «Санька» — роман об одном. «Патология» — о другом. А «Грех» — обо всём. Вся моя жизнь в нём, какой я понял её к своим 33 годам.

Идея книги, коротко говоря, в том, что счастья на земле так много, что подходи и ешь его полной ложкой: оно всё твоё. Человек волен считать себя тем, кто он есть на самом деле. Хочет считать себя несчастным — будет несчастным, хочет считать себя счастливым — будет счастливым. Бог всё дал для человеческого счастья.

«Грех» я писал между дел, урывками, примерно по рассказу в два дня… Я вообще никоим образом не зацикливаюсь ни на литературе, ни на политике, не разделяю их, и не пытаюсь за счёт одного делать другое. Просто делаю то, что считаю нужным.

Юлия Зартайская[ «Фонтанка. ру», 09.06.2008]

По итогам первых лет за «НацБестом» укрепилась слава «злой» премии. Чаще всего она доставалась тем произведениям, в которых кипела, по выражению Дмитрия Быкова, «здоровая злоба». В шорт-листе этого года тоже хватало таких книг — недаром Виктор Топоров в своём комментарии к короткому списку назвал его «мужской версией» отечественной словесности. Зато судейство явило победу «женской версии» — именно два голоса, отданные женщинами, принесли лавры Прилепину.

Рискнём предположить, что даже тот читатель, кто «ищет в книге новизну, внятный интеллектуальный заряд и высокое качество исполнения» (именно на это ориентирован «НацБест»), подустал и от злобы, и от стёба, и от «сволочных героев». Похоже, он хочет счастья, нежности, любви. Ждёт, что его поразят в самое сердце. Захар Прилепин прицелился точней других…

Эмилия Спивак

актриса, член жюри [ «Комсомольская правда», 10.06.2008]

Я проголосовала за того, кто попал прямо в сердце. К тому же, по книге Прилепина можно снять очень хорошее кино.

Владимир Бондаренко

критик, публицист [ «День литературы», 25.06.2008]

Наступило время Захара Прилепина. Народу нужен герой — и в жизни, и в литературе. Надежный лидер, стоящий парень.

Иные обозреватели пишут, что победила не столько книга, сколько харизма Захара Прилепина. Этакий русский мачо, Рэмбо пополам с Рембо, абрек, спустившийся с гор, спецназовец ОМОНа, бесстрашный воитель с властью, единственный из молодых писателей, на встрече с президентом Путиным сказавший немало резких слов и потребовавший освобождения из тюрем лимоновцев.

Но биография супергероя требует такой же брутальной прозы или хотя бы ранних гумилёвских романтических стихов: «Из-за пояса рвёт пистолет, / так что золото сыплется с кружев…» И вдруг вместо нового Павки Корчагина мы находим в его прозе откровенно лирического, даже сентиментального героя — оказывается, нежность и доброта, простая человеческая доброта живут и в душе русского «абрека». А как чудесно Захар поёт песни под гитару…

Он был обречён на победу при любом раскладе жюри, при любом его составе. Так надо русской литературе, русской национальной жизни.

Это — его премия. Во-первых, в литературном ряду, скажем честно, он из числа кандидатов был самым значимым и самым талантливым. Во-вторых, он находится ещё в том периоде своего литературного развития, когда премия «Национальный бестселлер» не заразит его звёздной болезнью, а даст новый толчок.