Игорь Ротарь - Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней

A вот за нелегальный переход границы от нас не требовали расписку с проводника-контрабандиста, мы просто просили в письменном виде оплатить нелегальный переход границы.

Как-то приношу бухгалтеру такую докладную, а он мне и говорит: «А что так мало? П. в два раза больше за нелегальный переход границы берет!»

Кстати, сейчас, когда большая часть СМИ контролируется околоправительственными структурами, хотя ситуация и не вернулась к советскому времени, но взятки стали брать меньше.

С этим борются, а попавшихся журналистов увольняют. Иногда страх быть заподозренным в заказной статье принимает параноидальные формы. Помню, как-то беседовал с владельцем туристической фирмы, о том, как «арабская весна» отразилась на поездках россиян в Египет. Редактор название фирмы вычеркнул: это реклама!

Нравы журналистов были очень раскованные. Очень многие женщины этой профессии матерились. Помню, что журналистки в одной из редакций приветствовали меня так: «Ротарь, покажи член!». (В реальности они использовали гораздо более грубый термин.) При этом девушки не хотели чего-то особенного сказать, это была просто «милая шутка».

Другой особенностью журналистов была немалая любовь к зеленому змию. Пить в редакциях часто начинали где-то уже с трех часов дня. В одной из редакций у меня был начальник, с которым можно было говорить только до этого времени, позже он уже был невменяем. Многие мои знакомые журналисты умерли от алкоголизма, не дожив и до 50. Кстати, я сам с трудом остановился! Помню такую историю про ныне покойного фотографа «НГ».

В редакции слушают сообщения из захваченного боевиками Радуева Кизляра: «В заложниках оказался также фотокорреспондент «НГ», фамилию которого установить не удалось». Журналисты переглядываются. Все понимают, что Володя был настолько пьян, что не смог сказать свое имя.

Вечером многие журналисты «НГ» продолжали пить в находившимся по соседству клубе «ОГИ». Это было такое богемное заведение, где собирались журналисты, литераторы и художники. Там всегда можно было снять какую-нибудь нетребовательную представительницу свободных профессий. В этом клубе я часто встречал (и пил с ним) в последствии знаменитого ретрограда Всеволода Чаплина. Клуб работал круглосуточно, и где-то в три часа ночи туда любил приходить поесть супчик ныне знаменитый журналист Максим Шевченко. Он, кстати, действительно не пил, а просто «ужинал».

Третьяковская «Независимая» дала целую плеяду знаменитых журналистов: Андрей Караулов, Михаил Леонтьев, Сергей Пархоменко, Виталий Портников, Максим Шевченко, Виктория Шохина. Естественно, работая с ними в одной газете, я знал их всех лично. Но часто это было лишь шапочное знакомства. Поэтому я расскажу лишь о тех журналистах (естественно не только из «Независимой»), кого я знал достаточно хорошо.

Про Виталия Товиевича Третьякова я здесь писать не буду, так как много писал о нем в других главах. Отмечу лишь, что благодаря созданной им уникальной газеты, он, несомненно, войдет в историю российской журналистики.

С Виталием Портниковым мы вместе работали в отделе республик (государства бывшего СССР), и оба обожали ездить в командировки. Причем, мы оба «коллекционировали» необычные проблемные страны. Помню, что Виталий очень гордился тем, что в начале 90-х ему удалось побывать в Албании.

В нашем отделе Виталий считался едва ли не самым ярким журналистом. Виталий не забывал о своем еврейском происхождении, и во многом это объяснялось тем, что в советское время антисемитизм на Украине был очень силен. Правда, от украинцев Виталий получил и существенный бонус: канадский журналист Богдан Нехайло взял его на работу в украинскую службу «Радио Свобода», что чрезвычайно помогло карьере Портникова. Скорей всего, Нехайло подкупило, что Портников был страстным сторонников независимой Украины и убежденным врагом российской империи.

Мне кажется, эти взгляды объясняются прошлым Виталия. Из-за пятого пункта он не смог поступить в МГУ и был вынужден учиться в провинциальном украинском вузе. Поговаривают и о его нетрадиционной сексуальной ориентации, а она, как известно, в советское время каралась уголовным кодексом.

То есть у этого человека, действительно, есть причины ненавидеть советское время. И эта ненависть настолько сильна, что он готов поддерживать самых одиозных противников «совков».

Довольно много я общался и с Максимом Шевченко. Он бывал у меня на днях рождения, мы с ним, если не дружили, то, по крайней мере, приятельствовали. Запомнилось также, как мы вместе заполнили в очень шутливой форме анкету с просьбой о приеме в элитный клуб-ресторан «Петрович» и были приняты.

В те годы высокий, носивший длинные слегка волнистые волосы Максим Шевченко был очень импозантен и пользовался огромным успехом у женщин. Помню, что как-то, когда я еще не знал Шевченко, я перепутал его с невысоким очкариком Григорием Заславским. Гриша рассмеялся и сказал с легкой грустью: «Нет, я не Шевченко! Шевченко красив, а я?!».

Независимо от того, как относиться к взглядам Максима, берусь утверждать, что субъективно он честный человек и, кстати, совершенно неконфликтный. Помню, как-то я, будучи пьяным, набросился на него с оскорблениями. Максим не стал обижаться:

«Игорь, даже слушать все это не хочу. Отрезвеешь – самому стыдно будет!».

Максим Шевченко был главным редактором приложения «Независимой» «НГ – религии» и относился к авторам просто с огромным уважением. Причем, цензуры в его издании не было совершенно.

В те годы в «Независимой Газете» все были демократами, и нынешние свои взгляды Максим не высказывал (думаю, что они прошли достаточно сильную эволюцию), но кое-какие звоночки все же были. Так, Максим очень интересовался исламом и с уважением относился к членам различных радикальных исламских организаций. Помню, как Шевченко съездил в Афганистан времен правления талибов и написал о них достаточно хвалебную статью.

Уже в те годы Максим Шевченко был противником израильских властей и страстно поддерживал палестинское движение. Помню перед поездкой в сектор Газа (спонсором выступали различные мусульманские организации) Максим Шевченко состриг свои роскошные волосы («арабы этого не поймут»). Итогом поездки, кроме серии статей, стала книга с резкой критикой политики Израиля.

Достаточно плотно я общался и с знаменитым корреспондентом «Дождя» Павлом Лобковым. В то время Лобков работал корреспондентом петербургской телевизионной передачи «Пятое колесо» и собирался сделать фильм о гражданской войне в Таджикистане.

Тогдашний начальник экономического отдела «Независимой» Михаил Леонтьев посоветовал Павлу взять меня в Таджикистан в качестве консультанта. В начале мы встретились с Павлом в Санкт-Петербурге, а потом вместе со съемочной группой «Пятого колеса» отправились в Таджикистан.