Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Далее — по изумительной дороге: с одной стороны — горы, с другой — голубые воды Дуная. Очень красиво. И кругом виноградники. Район Вахау. Замок Ричарда Львиное сердце. Пункт назначения: Креме, город-гавань. Здесь же расположен Дунайский университет. Немного покрутились, выпили пива — и дальше в путь, обратно в Вену, в предместье Гринциг, где сосредоточены погребки, рестораны и ресторанчики. В одном из них «гуляем». Нежнейшая свинина, помидорчики, красное вино. Все устали, разморились и загудели. Еще бы: скрипач и аккордеонист стали заводить русскую группу: то Катюшу исполнят, то «Малинку-калинку», то позовут в «Дорогу длинную». Скрипач венгр, тощий, как сморчок, но, по всему чувствуется, половой террорист, подносил скрипку к самому уху сидящего за столом и пиликал до изнеможения, при этом умудрялся подпрыгивать и кричать: «оп-па!». Две наши тетюхи не выдержали и пошли в пляс. Груди, задницы, руки — все пошли ходуном. Скрипач аж замлел. За нашими потянулись немцы, и все завертелось в шуме и сумбуре. Обратно возвращались на трамвае и без билетов, умирая от страха: какого-то нашего туриста оштрафовали на 50 долларов. На этот раз обошлось без «черного человека» — так назвала Вакер контролера в черной фуражке. Короче, русские «зайцы» в Вене!..

25 апреля. День 7-й. Жалко расставаться с Мариейхиль — она за короткое время стала для нас улицей Куусинена. Но пришло время расставаться. Последний кофе-меланж, последний кусок торта. Что-то, конечно, не увидели, куда-то, разумеется, не дошли. До следующего раза. В 16.15 самолет взмыл в небо, а в 19.40 мы были уже дома. Приехали и стали мечтать… о Франции.

От Австрии и Вены к нашим баранам. Накопился пук газет, с которыми я еле разобрался. Взрывы сотрясают Россию. На складах Дальневосточного военного округа взрывались снаряды, на вокзале рванула бомба. «После Армавира — Пятигорск. Люди гибнут. Власти бессильны. Террористы неуязвимы», — написали «Известия».

24-го в «Вечорке» вышла публикация о Джеймсе Бонде. Удалось посмотреть «Старую квартиру» — 1952 год. Во весь экран школьная фотография: я и Боря Каменецкий. Были в гостях у Людочки. Она заявила, что не терпит американцев (а зачем живет в Штатах?), Светлане Вакер не любит австрийцев, Наташа Давидовская — немцев. Интересное кино!..

На Австрию истратили 4 пленки и получили 120 фотоснимков, сделал альбом — и вот теперь воспоминания. Откроешь альбом — и снова путешествуешь… И первое огорчение после приезда: «Родина» не хочет печатать мой 1932 год. Можно утешаться судьбой Уильяма Сарояна, который получил, в общей сложности, 7 тысяч отказов из разных редакций, прежде чем стал знаменитым, Такова уж писательская судьба: тут отказали, там напечатали. Поехал в «Континет-пресс» за авансом: нет денег, издательницу кто-то кинул, — время кидал!..

1 мая провел по-пролетарски: напечатал 10 стр. материала под названием «Глоток моцартианства». Потом принял душ и выпил бутылку чешского пива под крабовые палочки. Вечером — старый фильм «Трактористы» с белозубыми Крючковым и Ладыниной, а после Киркоров с Пугачевой. Две жизни: советская и капиталистическая. Труд и развлекаловка с выпендрежем.

Позвонил Челядинов и сказал, что хотят попробовать в качестве архивариуса какого-то известинца. Я не расстроился, а даже почувствовал облегчение: наверное, 8 съемок вполне достаточно. Огорчает обилие отказов: «Космо», «Родина», «Работница», «Старая квартира». Рухнули «Неделя», «Новое книжное обозрение». Не состоялся теледебют у Венгеровой. Черная полоса?.. С горя (мое любимое выражение) напечатал материал «Горячие трусики» про Джулию Робертс. Получился роскошный салат-оливье, явно лучше, чем в книге «Звезды Голливуда» — там энциклопедическая справка, а у меня чтиво. Затем взялся за Ким Бэсинджер…

Был у Песковой, смотрел, как она сканирует картинки для «Сада любви»: Сомов, Бердслей, Фрагонар — дама на качелях, Буше, Боннар. Говорит, что под книгу заложила квартиру — правда или нет? — очень хочет издать роскошную книгу. Лично я так устал от надежд и обещаний, что для меня этот мифический «Сад любви», как фильм «Кошмар на улице Вязов», который показывали на неделе…

19-го ездил в издательство «Присцельс», арендует помещение в больнице на Яузкой улице. Издательница — Елизавета Михайловна Нестерова («безумная Лиза», как она себя называет из-за того, что все делает фанатично упорно, преодолевая трудности»).

Показала книги, которые издала: Экклезиаст, «Портрет Бориса Пастернака» и другие. Небольшие книжки, но сделанные со вкусом. Мою «Любовь и судьба» брезгливо взяла двумя пальчиками, мол, фи! Как плохо издано!.. Идея предложенной мной книги «Разбитое сердце» (где есть и хроника 1932 года) ей понравилась, через неделю даст ответ… Встречался с Жорой. Получил гонорар за публикации в Нью-Йорке «Бывают радужные сны…» о доме Тютчева (28 марта) и «Слабый сын больного поколения» об Иннокентии Анненском (2 мая). В какой-то день искал портрет Мендельсона для «Сада любви» и не нашел: где-то погребен в архивах. Сделал блок своих стихов (1949–1997) для «Разбитого сердца». Сорок лет назад — 29 сент. 1957 года:

Ну, и т. д. «Ив заботах вертясь, как волчок, я не видел летящее время…». Это я тогда, до лет назад, крутился, как волчок? То что же сказать о сегодняшнем дне? О метаниях и блужданиях в редакциях? О печатном конвейере? Только за начало этого года я напечатал 5 крупных материалов: 1932 год (44 стр.), Зинаида Волконская(з4), Шарль Бодлер (34), Джеймс Бонд (29), Иоганн Штраус — отец и сын (24). Итого — 165 страниц, помимо прочей «мелочовки». Волчок крутится!..

22 мая в «ВК» вышла полоса: московский календарь и «Семейное счастье Натальи Крандиевской». Полоса смотрится!.. Начал читать: материал сокращен и исчез куда-то аромат. Надеюсь, когда-нибудь в книге выйдет полный вариант… Звонил Светлов — неугомонный мой хвалитель: «Продолжаю с удовольствием читать «ЮБешки». И хороша Крандиевская! Где вы все это нашли?..».

А тем временем все буйно цветет: яблони, вишни, все в белом цвете да еще лиловая, невесть откуда взявшаяся сакура. Да, наш Сокол — неплохой зеленый уголок.