Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

Первое августа провели в Калистово и даже с костерком.

Бесконечные записи в дневнике. И, как сказано в книге пророка Иезикииля: сказал — и облегчил тем душу.

Ну, а 6 августа вышел номер Аифа (тираж 3 млн. 145 тыс. экз.) с полосой в рубрике «Жизнь на фоне Москвы» — «Два кило мишек из ресторана «Савой». В заголовок Яна Зубцова взяла рассказанную мной историю, как отмечали день рождения одной богатенькой девушки из нашего двора в Арсентьев ском переулке в «Савой», где мы с ней «гуляли» вдвоем, как купчики. Яна все это пересказала молодежным языком полу-стеба: «А мама Юрия Безелянского вышла замуж за парнишку с Балтфлота…». Причем тут парнишка? Ну, да ладно — так написала, не мой текст. Главное: отличная реклама и много фотоснимков: я с мамой, еще маленький за рулем автомобиля, в пионерлагере, на субботнике в Останкино. Полоса получилась яркая… Позвонил на радости Вите. Он: «Не радуйся, разве это изменит твою жизнь?». Конечно, не изменит. Может быть, пустяк, но весьма приятный: не каждому журналисту (а их тысячи!) посвящают полосу в тиражном еженедельнике. Была реакция звонков. И даже позвонил Боря Ширяев: «Ты, наверное, не слышал мой голос лет 50?..». Да, когда-то в школе была знаменитая драка между нами в течение школьного дня: драка на переменке — урок — снова драка — и вновь урок — и продолжение кулачного боя. Так и хочется запеть: «Как молоды мы были…». Молодые и глупые.

На следующий день звонок от Бориса Брунова, подошла Ще: «Вы меня не знаете: я — Борис Брунов. Где ваш всемирно известный муж?». Потом я ему перезвонил. Он предложил мне быть сценаристом его новой программы на ТВ «На чашке чая со старым москвичом».

Где-то прорыв, а где-то обрыв. Звонил Кирееву: «Это все не наше. Чистое просветительство… не обессудьте…». И «Новый мир» отгородился от меня стеной. Конечно, расстроился, а Ще: «Пойми, ты для них чужой, у них свой сложившийся литературный клан, и в него они тебя никогда не пустят…». А потом добавила: «Филологи такие снобы!..».

Ну, а я в ответ рыжего Мотэле:

Маленький рыжий Мотэле в поэме Иосифа Уткина работал портным. «И под каждой слабенькой крышей, как она ни слаба, — свое счастье, свои мыши, своя судьба…». Я не рыжий и не портной, я седеющий брюнет и журналист. И поэтому не крутил жилет, а вертел так и сяк эссе о Рудольфе Нуриеве, — интересная судьба!..

Ну, а как писатель ходил в издательство «Терра», разговаривал с главным редактором Шурыгиной. Предложил свои рукописи. Она: «Вы — эссеист, а нам нужны романисты, народ обожает читать длинные романы…». Лично я сомневаюсь в этом. Время длинных романов Диккенса и Бальзака прошло. Время требует краткости, сжатости и динамики, Далее с Озерковской набережной перешел на Садовническую и мимо вонючего отводного канала отправился к Балчугу, в «Каприз».

…А еще запись на радио, звонки с ТВ, газетные публикации — интенсивная пенсионная жизнь. И все это «на фоне Пушкина», то бишь России. Куда, кстати, катится отчизна? Василий Аксенов в одном из интервью сказал так: «В шизофрению… Некоторый общий приветик чувствуется во всем».

За окном дождь, +11, и — бррр!..

Звонил после долгого перерыва Светлов.

— Как вы себя чувствуете, Владимир Александрович?

— Как нормально умирающий, — ответил он.

Жалко старика. Ну, а я, пока печатающий и бегающий, выступающий и договаривающийся. А тут еще Ще заставила меня писать открытое письмо Лужкову по поводу протечки в комнате. Новый жанр…

Еще освоил одно издательство: Эллис-Лак. Самое примечательное из похода, что издательство недалеко от зоопарка. Уже смешно. Антилопа-гну. И еще одно — издательство «Илби». Игра в иностранные названия, лучше бы просто по-русски: издательство «Денег нет», издательство «Пустые хлопоты», или «Напрасные надежды». Или, более красиво: «Утраченные иллюзии».

В журнале «Она» обнаружил небольшую рецензию на книгу «Любовь и судьба», где, среди прочего, отмечено, что «автору счастливо удалось избежать скандальности, «жарености». Люди, о которых он рассказывает, жили нестандартно, по собственным правилам и законам, которые иногда восхищают, а иногда шокируют, но в авторской позиции явственно проглядывается сочувствие, стремление понять своего героя, мудрая, человеческая беспристрастность. Этим книга «Любовь и судьба» выгодно отличается от многих сочинений на эту же тему». Автор рецензии — Галина Лихачева.

Только что радио принесло известие: погибла принцесса Диана. Красивая молодая женщина. На вершине славы. И вот финал…

27 авг. — у меня «вершина»: в мэрии наградили медалью в честь 850-летия Москвы, попал в группу избранных журналистов. Каждому по медали и по трем красным гвоздичкам. Еще один «подарок»: проиграл ненавистный «Спартак» и не попал в Лигу чемпионов (кому — лига, а кому — фига!). Маслаченко надрывался в эфире: «Фу, кошмар какой-то!..»

Добил Рудика Нуриева — 62 стр. В «Вечорке» вышел «Штраус и его жены». Был в редакции журнала «Она», и вдруг открылась истина: что новая журналистика побеждает старую, для новой даже Виктория Токарева «совершенно беспомощно пишет», у нового поколения свой примитивно-вульгарный стиль, свое понимание юмора, свои «приколы». Для них я — какой-то реликт, осколок прошлого. Меня печатают там, где есть представители моего или среднего поколения, а где молодое — извините, места все заняты, и радостный крик «вау!».

И остается воспользоваться советом Иосифа Бродского, который советовал студентам Мичиганского университета:

«Старайтесь не обращать внимание на тех, кто пытается сделать вашу жизнь несчастной. Таких будет много — как в официальной должности, так и самоназначенных… Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы… Каким бы отвратительным не было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы, историю, государство, начальство, расу, родителей, фазы луны, детство, несвоевременную посадку на горшок и т. д.».

Иосиф — умница. И он же: «Я часто думаю, насколько все бессмысленно

— за двумя-тремя исключениями: писать, слушать музыку, пытаться думать. А остальное… Сколько бессмыслицы всю жизнь приходится делать: платить налоги, подсчитывать какие-то цифры, писать рекомендации, пылесосить квартиру…».

Боюсь, что бегать по редакциям — это тоже глупость. Но тут вступает в права необходимость кушать… Беспокоит левая рука — не проходят боли. Плюс что-то с носоглоткой. Букет «болячек» и у Ще. И очень жалко леди Ди…

Звонил в «Терру». «Ну, как надумали?» — «Еще думаем». За такие грошовые деньги, и еще долго думают.