Мария Крекер - Жизнь с избытком

После чего он сам читал эти тексты Писания вслух с таким убеждением, что всегда производил глубокое впечатление на слушателей.

— Теперь вы знаете это! — говорил он в заключение.

Мелвилл был уверен, что только Божье Слово может открыть людям истину. Используя свой метод благовестия, Мелвилл широко распространил на Юге России евангельскую истину. Он учил людей доверять Божьему Слову, всё сверять со Священным Писанием, признать Библию единственным авторитетом в вопросах веры.

Мелвилл побудил множество людей, проживавших на Юге России и на Кавказе, обратиться к Библии. Он не только распространял Божье Слово, но и обращал внимание своих слушателей на самое главное, на спасение через Христа. Не было ни одного города или крупного селения в южных губерниях, которые не посетил бы этот подвижник Царства Божьего!

Другим замечательным благовестником, трудившимся не только в южной России, но и по всей стране, куда только шли поезда, был Яков Делякович Деляков. Будучи сирийским христианином, проживавшим в Персии, он отправился на благовестие в Россию. Он продолжил духовное строительство на фундаменте, заложенном Мелвиллом (с которым, кстати, был хорошо знаком). Там, где сеял Мелвилл, Деляков собирал жатву.

Очень большая часть штундистского движения была вызвана его служением. Он принимал активное участие в его формировании и руководстве. Простой, скромный, бедно одетый, он неустанно распространял Евангелие. Во время длительных путешествий, находясь в поездах, гостиницах, под открытым небом и в домах Деляков с Евангелием в руках рассказывал людям об Иисусе Христе, покаянии и живой вере. Своей простой проповедью он нашёл путь к сердцу русского народа. Имя его навсегда записано в истории евангельского движения России.

Третьим человеком, сыгравшим ключевую роль в возникновении штундизма в России, стал пастор Бонекемпер из немецкой колонии Рорбах. Каждый год множество простых людей отправлялись на юг, кто пешком, кто на поезде, чтобы заработать немного денег на ранних сенокосах. Эти работники косили, условно говоря, одно огромное поле: от берегов Чёрного и Азовского морей до окрестностей Москвы, Смоленска и Казани. И трава, и злаки падали под их косами, пока они не возвращались на родину, чтобы приняться за собственные поля.

Немецкие колонисты, лютеране и меннониты, на Юге России были их предпочтительными работодателями, потому что исправно платили. Русские работники регулярно приходили и в Рорбах. Местная община там, подобно другим немецким пробуждённым колониям, помимо воскресных собраний проводила по домам библейские и молитвенные часы, которые на немецком языке назывались «штунде» («час»).

Русские работники спрашивали о цели таких собраний, на которые их время от времени приглашали. Эти «часы» многим нравились, так как пастор Бонекемпер в совершенстве владел русским языком. В летнее время он специально проводил библейские часы на русском для приезжих работников. Некий Рябошапка по возвращении домой тоже начал проводить для своих односельчан подобные «штунды». Так и закрепилось это слово, ставшее впоследствии названием всего евангельского движения в России. Рябошапка же сделался неутомимым свидетелем Христовым среди русского народа, и штундизм распространился по всей южной России.

В Севастополе, портовом городе на Чёрном море, проходили местные съезды русского братства. На один из них был приглашён и Яков Крекер. Это соприкосновение с движением пробуждения среди русского народа произвело на молодого проповедника неизгладимое впечатление. Он научился любить братьев и видеть действие Святого Духа и за пределами своей немецкой общины. Один случай запомнился ему особенно.

На съезд в Севастополь прибыл художник Воронов, незадолго до этого обратившийся к Богу. Во время съезда в городе выступал известный комик. Воронов был с ним знаком. Увидев на афишах имя этого актёра, он разыскал его и пригласил на молитвенное собрание. Тот пришёл и был глубоко тронут тем, что услышал. Затем он пришёл и во второй, и в третий раз. Под конец собрания прозвучал призыв к молитве. Тогда и актёр воззвал к Господу: «О Боже, я не верю в Тебя и Твоего Сына! Но если Ты действительно существуешь, откройся мне!»

Он был так взволнован, что братья решили на этом закончить собрание. Затем они пригласили его в гости к одному русскому брату для продолжения христианского общения. Там верующие попытались вновь объяснить ему истинный путь ко Христу. Но из этого ничего не вышло. Когда все собрались уже расходиться, художник Воронов сказал: «Прежде чем идти по домам, давайте помолимся!»

Все преклонили колени и стали молиться. И в этот момент актёр неожиданно начал прославлять в молитве Бога и благодарить Его за тот свет, который просиял к нему. Все присутствующие ликовали, это было нечто чудесное! Когда все снова собрались покинуть дом, актёр вдруг остановился в проходе, обвёл глазами комнату и воскликнул: «Этот дом стал для меня храмом Божьим!»

Так исполнились слова Христа: «Говорю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».

Впервые годы миссионерских поездок Якова его молодая жена жила поочерёдно то у родителей Крекеров, то у Лангеманнов. У неё появились новые обязанности. Забота о детях, подаренных им Богом, отнимала всё её время и силы. Ей нередко приходилось заменять детям отца. Старший сын родился ещё в Гамбурге, а младший сын и дочь — в Спате. Бабушки и дедушки с радостью принимали в своих домах дочь и внуков. Внешне казалось, что Антье ни в чём не имела недостатка. Но с каким нетерпением она ждала приезда мужа! Она горячо молилась о нём, когда он был в поездках. И ещё — мечтала о собственном домашнем очаге. Но возможно ли им было приобрести свой дом?

Супруги поговорили со своими отцами, и те согласились помочь им построить дом. Земельный участок приобрели у соседей. Братья из общины привезли строительные материалы. Теперь можно было приступать к делу. Яков и Антье благодарили Господа, что Он расположил сердца родителей помочь им с жильём. Когда однажды вечером Яков и Антье пришли к строящемуся дому и увидели уже почти готовое здание, им трудно было поверить, что скоро это будет их собственностью. И вот через два месяца после начала строительства семья вошла в новый дом.

Он был большим, стоял у просёлочной дороги и радовал всем своим видом. Садовая калитка открывала путь в палисадник. Яков был любителем садоводства, цветов и вообще обладал чувством прекрасного. Он сам высадил кусты роз, туи, некоторые декоративные растения и кустарники, которые затем многие годы цвели и дарили своим хозяевам радость. Обширный участок Яков отвёл под фруктовые деревья. Крытая аллея из виноградных лоз пересекала сад вдоль и поперёк. К окнам дома прилегали каркасы, по которым тоже протянулись виноградные лозы. Так Яков и Антье стали жить в буквальном смысле слова под изобильной виноградной лозой. Они наконец свили собственное гнездо! Желанием Якова, который так много ездил, всегда было устроить тёплое и уютное место для жены и детей.