Джон Уайзман - Воин-разбойник

Операция NIS получила кодовое название «Железный орел». Расследование стало достоянием общественности, когда Джон Б. Мейсон, один из планконосцев Шестого отряда, был обвинен по тридцати семи пунктам в подаче ложных финансовых отчетов о поездках и даче ложных показаний. (В сентябре 1987 года Мейсон, наконец, признал себя виновным по четырем пунктам обвинения в подделке квитанций и краже снаряжения для подводного плавания в 1983 и 1984 годах на сумму 3800 долларов).

Кроме того, двое рядовых, которые пришли в Шестой отряд уже после моего ухода, были отданы под трибунал за подачу ложных финансовых отчетов и квитанций.

Боб Гормли, который был командиром Шестого отряда, в то время как двое матросов совершали свои преступления, был повышен в должности. Я попал под расследование NIS.

В конечном счете, «Железный орел» превратился в охоту на ведьм, которая заняла шестьсот человеколет времени NIS. По данным ГСУ — главного счетного управления — сто человеколет обходятся флоту примерно в 10 миллионов долларов. Так что военно-морской флот потратил около 60 миллионов долларов на мое расследование и ничего не нашел.

Ладно, не совсем ничего.

Если в Следственном управлении намеревались погубить мою карьеру, то операция увенчалась полным успехом.

Погибель тебе, Человек-Акула.

3-го апреля 1986 года меня уволили из «Красной ячейки». Новый ОП-06 «Браво» (это на флотском языке так называется титул начальника отдела военно-политической политики и текущих планов канцелярии заместителя главнокомандующего ВМФ по планам, политике и операциям), контр-адмирал Роджер Бекон, приказал мне «явиться к коменданту военно-морского округа Вашингтона к 16.00. Вы находитесь под следствием».

Как и было приказано, я явился на вашингтонскую военно-морскую верфь. Начальник штаба «приветствовал» меня на борту, а затем резко уволил «до дальнейшего уведомления». Следующие полгода я провел, сидя в своей однокомнатной квартире в Старом городе, ожидая дальнейших указаний. Время не было потрачено впустую: я занялся чтением. Я также вернулся к привычке начищать и верх, и подошвы своих ботинок. Один раз чудик — навсегда чудик.

22 июля 1986 года, после всего лишь двадцати пяти дней пребывания в должности, вновь назначенный министр военно-морского флота Джеймс Уэбб каким-то образом нашел время прочесть все мое досье, после чего он административно исключил меня из списка на повышение в звание капитана первого ранга. Юрисконсультом Уэбба был капитан первого ранга по имени Руди — тот самый Руди, который выступал против моего повышения, когда восемнадцать месяцев назад, будучи капитаном второго ранга, он был юрисконсультом заместителя главкома ВМФ Рона Хейса.

20 мая 1986 года года я подвергся 17-часовому допросу в NIS. Стенограмма была немедленно засекречена, и мне было отказано в доступе к ней. Это был не единственный документ, который мне не разрешили увидеть. В конце-концов NIS вытащило шестьдесят четыре коробки с записями из Шестого отряда SEAL, которые заполнили три сейфа засекреченными материалами: картотечные шкафы были забиты тысячами квитанций, ваучеров, записок, служебных заметок и меморандумов.

Мне не разрешили ничего из этого увидеть. Секретность, однако, не удержала источники NIS от утечки информации внутри сообщества сил специальных методов ведения военных действий о «доказательствах», которые накапливались против меня.

NIS конфисковало пистолет, который я получил — через несколько месяцев после того, как я покинул пост командира Шестого отряда SEAL – от моих бывших сослуживцев по Шестому отряду, а также одну из двух серебряных пряжек, которые они сделали для нас с Полом. Несмотря на то, что все люди, опрошенные NIS, поклялись под присягой, что все скинулись по 20 долларов на подарки, и они не были приобретены за государственный счет, мой пистолет и пряжка все еще у NIS. Они конфисковали и пряжку Пола, хотя мы не могли понять почему.

В сентябре 1987 года министр военно-морского флота Джеймс Уэбб вынудил Эйса Лайонса уйти в отставку. Предшественник Уэбба, Джон Леман, описал увольнение Эйса с должности главнокомандующего Тихоокеанского флота как «месть ботаников».

Я уволился из военно-морского флота в звании капитана второго ранга 1 февраля 1989 года, после тридцати лет, трех месяцев и семнадцати дней действительной службы. Несмотря на то, что я находился под следствием более двух лет, Следственное Управление ВМФ не выдвинуло против меня никаких обвинений в каких-либо нарушениях.

В июле 1989 меня «пригласили» принять участие в слушаниях большого жюри по поводу предполагаемого завышения цен на специальные гранаты, используемые Шестым отрядом SEAL, “Дельтой” и другими элитными подразделениями, аризонской компанией, в которой бывший боец SEAL, Джон Мейсон, имел финансовый интерес. Мейсон отбывал пятилетний испытательный срок после того, как в сентябре 1987 года признал себя виновным в подделке дорожных чеков и краже снаряжения для подводного плавания на 3800 долларов в 1983 и 1984 годах, когда он служил в Шестом отряде SEAL. Мейсону дали условный срок вместо тюремного заключения при условии, что он будет сотрудничать в других расследованиях — в частности, против меня. После слушания дела, прокурор США в Александрии, штат Вирджиния, решил выдвинуть против меня обвинение в сговоре.

В сентябре 1989 года меня инструктировал Боб Гормли о том, что я мог и чего не мог рассказывать о своей военно-морской карьере (он и я вместе служили во время моего первого вьетнамского тура в 1967 году, когда он был лейтенантом, а я энсином; затем в 1974 году мы оба были капитанами третьего ранга, я сменял его на посту командира Второго отряда SEAL. В 1983 году он был капитаном первого ранга, а я капитаном второго ранга, и он сменил меня на посту командира Шестого отряда SEAL. Все еще будучи капитаном первого ранга, Боб возглавлял отдел планов и политики специальных методов военных действий военно-морского флота). Многие из моих ранее не засекреченных характеристик теперь были произвольно поставлены под гриф военно-морским флотом.

Для моей защиты было крайне важно, чтобы я смог объяснить, что я делал как сотрудник ОП-06 и командир Шестого отряда SEAL. Но военно-морской флот постановил, что большая часть моей деятельности между 1977 и 1985 годами не может быть раскрыта.

После того, как военно-морской флот надел на меня намордник, мое дело дошло до суда. В ноябре 1989 года по трем пунктам я был обвинен в сговоре.

Джон Мейсон, который был уже осужденным преступником, очень хотевшим заключить сделку с правительством, стал главным свидетелем обвинения против меня. По одному пункту меня оправдали, по двум другим мнения присяжных разделились.

Второй судебный процесс состоялся с 16 по 24 января 1990 года. Я был оправдан по одному из двух оставшихся пунктов обвинения в сговоре и осужден по последнему пункту— но не раньше, чем судья сломил колебания присяжных, дав им новые и конкретные инструкции, которые привели к признанию меня виновным.