Джон Уайзман - Воин-разбойник

Как только мы вступили в бой, ситуация улучшилась. Бойцы SEAL двигались в своих заранее отрепетированных «танцах», зачищая каюты и салоны, спасая заложников и «убивая» плохих парней.

Они выглядели как смертоносные демоны, когда с затемненными гримом лицами роились на корабле, в своих камуфляжных униформах, капюшонах балаклав и перчатках. Наши системы связи работали, так что мы знали, где все находятся, и что делает каждая команда. Наша стрельба стоила своих денег — она была намного лучше, чем у «террористов» ФБР. Итак, несмотря на то, что мы потеряли трех бойцов SEAL, мы уничтожили меткими выстрелами всех плохих парней. На мой взгляд, три потери — вполне приемлемый показатель для первых учений.

Мы многому научились во время нашего круиза на Корабле Любви. Например, хотя мы убили всех плохих парней, которые в нас стреляли, у нас не было достаточно людей на борту, чтобы допросить всех пассажиров и убедиться, что вокруг нет «спящих» террористов. Бойцов SEAL не хватало даже на то, чтобы взять корабль под охрану, не говоря уже о том, чтобы иметь дело с ранеными заложниками и одновременно допрашивать истерящих пассажиров. Я понял, что если мы когда-нибудь сделаем это по настоящему, то Шестому отряду понадобится поддержка «Дельты» или ФБР.

После учений Жеребчик и я прошлись по всем пунктам, чтобы посмотреть, где все пошло правильно, а где нет. Он, например, был обеспокоен тем, что Шестой отряд SEAL не сохранял улики, а просто двигал все вокруг.

— Дружище, ты не можешь так делать — настаивал он. — Если вы собираетесь вернуть судно обратно в территориальные воды США, следователи должны будут следовать рекомендациям Министерства юстиции, иначе эти подонки уйдут.

— Если они еще будут в живых.

Жеребчик улыбнулся.

— Подловил.

Тем не менее, факт оставался фактом: если бы мы захватили корабль в международных водах и нам приказали доставить нескольких террористов живыми, мы должны быть безупречны в том, как мы выполняли свою работу и обращались как с уликами, так и с подозреваемыми. Я сделал себе пометку и попросил людей запомнить формулу Миранды — хотя было сомнительно, что мы когда-нибудь произнесем это вслух. Единственное предупреждение, которое я хотел сделать террористу, было «С Первым апреля, ублюдок».

Со временем фактор «крика волка» стал чем-то вроде проблемы. Наши тренировки были усложнены рядом ложным тревог, в которые мы были вовлечены ОКСО, а затем был дан отбой. Однажды это был угон самолета. Другой раз это был теракт. В третий раз это была пара сумасшедших кубинцев.

Дошло до того, что я собрал всех и произнес речь, сказав, что мы собираемся надрать гребаные задницы и захватить кое-кого и трахнуть всех террористов, и трахнуть всех коммунистов, и вообще порвать гребаный мир, кроме Шестого отряда SEAL. Я и вправду завелся.

Тогда Доблестный Принц встал и сказал: «На самом деле, командир хотел сказать следующее…» и истолковывал мои разглагольствования и бред, и объяснил, что все, что у нас есть — это предварительные указания и ничего еще не решено и так далее, и тому подобное, и не давал мне грызть ковер и делать из себя чертова дурака. Это было так плохо, что я звонил в ОКСО, пожаловаться на то, что они снова и снова дают нам отбой. Я не хотел больше никаких учений. Я хотел первую ночь отделения «Браво» на реке у переправы «Джульет». Мне нужен был остров Ило-ило. Я хотел восьмой взвод в Тяу Док, я хотел, чтобы Шестой отряд SEAL пошел и убил кучу узкоглазых.

Мы не могли пойти и убить кого-нибудь в Иране. Была заключена тайная сделка и, когда в день инаугурации 1981 года Джимми Картер летел обратно в Плейнс, штат Джорджия, пятьдесят три американских заложника были освобождены захватившими их террористами-шиитами. Вот и вся наша первоначальная миссия в рамках второй попытки по освобождению заложников. Это оставляло нам нашу роль в борьбе с терроризмом.

Я думал, что наше время наконец пришло позже, в январе 1981 года, когда «Мачетерос», пуэрториканская террористическая организация, взорвала кучу самолетов рядом с Сан-Хуаном. Я получил сообщение от ОКСО о похищенном ядерном устройстве и морской среде — острове Вьекес, где я обучался как подводник. Ситуация выглядела неплохо. Все признаки были налицо: свежие разведданные от АНБ; сбор и переброска в реальном времени — и массовый ночной прыжок HAHO 56 человек и десятимильное планирование к нашей цели, чего раньше не делало ни одно подразделение.

Мы собрались. Мы пошли. Но Вьекес тоже оказался выстрелом вхолостую. Учение — то, что они называли миссией полного профиля.

Когда мы с Полом сидели в баре Братского Ордена (на следующий день после того, как мы вылетели домой из Пуэрто-Рико) мне пришло в голову, что это может быть отрадным для людей, хотя, в конечном счете, неблагоприятно для нашей карьеры, если мы нападем с боевыми патронами на штаб-квартиру ОКСО.

Пол допил пиво и заказал еще по кружке.

— Не волнуйся, босс, скоро нам повезет.

Прошло много времени, прежде чем Шестому отряду SEAL повезло.

Несмотря на повторяющуюся президентскую риторику о том, что террористы могут бежать, но не скроются, между октябрем 1980 года, когда был сформирован Шестой отряд SEAL и июлем 1983 года, когда я сдал свое командование, были сотни террористических инцидентов — и США мало что сделали, чтобы воспрепятствовать любому из них. Дело было не в том, что у нас не было людей или возможностей для этой работы. Более того, Шестой отряд SEAL мог нанести упреждающий удар по террористам, если имелись надежные разведданные о том, что американская цель вот-вот будет поражена. Тот факт, что было так много атак и не было никаких действий со стороны Шестого отряда, говорил мне о том, что либо наш разведывательный аппарат был испорчен без возможности восстановления и не способен добывать свежую информацию, необходимую для нанесения удара первыми, либо у администрации не было ни мужества, ни воли, чтобы действовать.

Кроме того, Рональд Рейган рассматривал терроризм через свою собственную идеологическую призму, вместо того, чтобы рассматривать его через чистое стекло воина. Он рассматривал террор как побочный продукт борьбы Востока и Запада, еще одну форму суррогатной войны, которую Советы вели против Запада, а не как более зловещую борьбу анархии против порядка, культуры против культуры, воинов против разбойников, социопатов против общества — которая переживет Холодную войну. Но он ошибся.

Итак, Шестой отряд SEAL тренировался, репетировал и отрабатывал — все яйца в кулак. Но мы не вели никаких настоящих действий против терроризма. Мы играли в поездах, самолетах и автомобилях. Мы поехали в Вашингтон, округ Колумбия и попрактиковались в спасении заложников из поезда метро — национальная столица позволила «Дельте» и Шестому отряду играть в новой системе городского метро, после того, как она закрывалась на ночь. Мы посетили Атланту и атаковали различные типы самолетов на узловых объектах «Истерн Айрлайнс». Мы реквизировали гоночную трассу в Калифорнии и потратили недели, совершенствуя технику каскадеров — каждый трюк, от бутлегерских разворотов до контролируемых лобовых столкновений.