Наталья Богуненко - Музруков

Как в кинематографе, передо мной одна за другой встают картины приема трудящихся. Вот пришла старушка, просит оказать материальную помощь. По закону Борис Глебович не имел права таким образом помогать жителям города, не работающим на объекте. Но он попросил посетительницу подождать в приемной, вызвал старшего инспектора по жалобам А. М. Одинокову, отдал ей свои личные деньги и вежливо распорядился передать их старушке.

А. Г. Рогожин, работник отдела оборудования Управления, обратился к Борису Глебовичу с просьбой помочь вызвать нужного врача, так как сильно болел его отец. Борис Глебович позвонил замминистра Мезенцеву, и специалист нужного профиля был прислан из Москвы.

У меня самого тяжело заболела жена. Борис Глебович вызвал меня, “отчитал” за то, что я молчу и не обращаюсь за помощью.

По жалобам, поступавшим в его адрес, он направлял для проверки своих помощников. Ездить им приходилось не только по городским адресам, но также в совхозы “Вперед”, “Власть Советов”. Ведь к Борису Глебовичу за помощью обращались и работники этих предприятий. Щедрость Бориса Глебовича была легендарной, работоспособность — исключительной».

В. Т. Стасько: «Весной 1957 года у многих молодых специалистов и молодоженов квартир еще не было; жили в гостинице, которую оплачивало предприятие. Но вскоре нас, троих инженеров лаборатории 106 завода № 3, который тогда входил в состав КБ-11, предупредили, что за жилье мы должны будем платить сами. Молодожены забегали по кабинетам в поисках “правды и справедливости”, но везде получили отказ: не имеет права предприятие продолжать платить, и все тут. Комнат пока нет, а в “нумерах” — не положено.

В те достопамятные времена граждане СССР, чуть что, писали по наболевшим вопросам прямо в ЦК КПСС и лично товарищу… Нередко помогало. Подумали о таком обращении и мы, куда деваться. Но кто-то из старожилов посоветовал пойти на прием к начальнику объекта Борису Глебовичу Музрукову, что мы и сделали.

И вот “Красный дом”; понедельник — приемный день, наша очередь. Так я впервые оказался в кабинете, в который потом приходил по разным вопросам многие десятки раз. Борис Глебович был один, поздоровался, пригласил нас за длинный стол, сам сел напротив. Поинтересовался, что у нас за дело, взял наши заявления, познакомился с одним из них и соединил их скрепкой. Потом вызвал секретаря и поручил ей пригласить директора завода № 3 М. А. Григорьева, а сам по телефону пригласил главного бухгалтера С. М. Глухова. Для нас тогда это были очень большие начальники (которые вскоре стали доступными старшими товарищами, так как молодые специалисты в “хозяйстве” Б. Г. Музрукова и Ю. Б. Харитона взрослели быстро). Итак, начальники зашли, стоят, мы сидим, да еще как-то неловко, спиной к ним…

Борис Глебович выразил неудовольствие тем, что так затянулось решение нашего “квартирного вопроса”, и, озвучивая свою резолюцию, написал на верхнем заявлении о том, чтобы М. А. Григорьевым жилье до сентября 1957 года нам было предоставлено; чтобы до этого срока бухгалтерия продолжала оплачивать наше проживание в гостинице за счет предприятия, а затем, если жилье нам не будет выделено, оплачивать гостиницу нам будет директор завода № 3…

— Вы свободны, — сказал директор начальникам, а нам пожелал успехов.

Сцена встречи с М. А. Григорьевым после нашего выхода из кабинета — неописуема. Но главное было в том, что затем последовало. С 1 июля 1957 года решением министерства завод № 3 был выведен из состава КБ-11 и стал самостоятельным предприятием в составе 6-го главного управления. Жилье двое из нас получили в конце этого года, моя семья — в начале следующего, а резолюция Б. Г. Музрукова продолжала “работать” на нас, и до переезда по новым адресам нам исправно оплачивала гостиницу бухгалтерия самостоятельного предприятия — завода № 3.

Так я впервые узнал Бориса Глебовича, руководителя и человека, и понял цену принимаемых им решений».

Кандидат наук математик В. А. Елесин: «Первый раз я, молодой специалист, только-только начавший работать, пришел на беседу к Борису Глебовичу весной 1959 года. Нет смысла излагать суть моей просьбы, мне она казалась несложной. Однако никто не мог (или не хотел) пойти мне навстречу. Пришлось обращаться лично к директору предприятия (кстати, попасть на прием к нему в те годы было чрезвычайно просто). Борис Глебович очень внимательно меня выслушал, задал всего один-два вопроса, и тут же просьба моя была удовлетворена. Когда тебе верят, это очень много для любого человека, тем более молодого. Естественно, хорошее отношение руководителя к сотруднику всегда окупается сторицей, и человек в таком случае стремится делать все возможное и невозможное, чтобы оправдать доверие.

Беседовать с Борисом Глебовичем всегда было приятно, он смотрел прямо в глаза говорившему, внимательно его выслушивал, неуважительных реплик никогда не допускал. Возможно, здесь и не надо об этом писать, однако ведь всем нам много раз от больших и маленьких чиновников приходилось выслушивать и лживые утверждения, и явно необоснованные отказы, а иногда просто грубость».

Ведущий инженер-испытатель В. П. Евланов: «Борис Глебович Музруков регулярно проводил прием работников по личным вопросам. В один из таких дней моя жена, по совету подруги по работе, решила пойти к нему на прием. В те годы продолжались интенсивные испытания новых конструкций ядерных зарядов на наших внешних полигонах, и мне, как одному из руководителей испытательного отделения 09, приходилось часто и подолгу работать в экспедициях. Иногда по нескольку месяцев я не бывал дома, а родственников, чтобы помочь семье в случае необходимости, в городе не было. Сынишке не исполнилось еще и двух лет. А на жену, в мое отсутствие, ложилась не только забота о воспитании ребенка. Она работала в отделе С. А. Хромова и училась в техникуме. В ясли устроить ребенка было трудно. Вот жена и пошла на прием к директору (это было в сентябре 1962 года), да еще без предварительной записи. Солдат, который дежурил у дверей директорской приемной, посоветовал ей, поскольку она не была записана, подождать у входа в здание до окончания приема. По словам постового, директор внимательно относился к посетителям и, выходя, всегда останавливался, если видел ожидающих у входа, и беседовал с ними. Жена так и сделала. Вышла на крыльцо и стала ждать. Действительно, вскоре после окончания приема вниз спустился Борис Глебович. Увидев молодую женщину, он спросил:

— Вы ко мне?

— Да, — отвечала жена.

— Пойдемте, вы по пути мне расскажете, что вас беспокоит, — предложил директор.

Жена рассказала ему, что муж постоянно в длительных командировках, она работает и учится, а на руках у нее маленький ребенок, которого она носит утром к няне и платит ей за это, а вечером после работы вынуждена нести ребенка к другой няне, чтобы пойти на занятия. Потом забирает сына и идет домой. И так каждый день. Но беда еще в том, что теперь одна из этих нянь отказывается смотреть за ребенком. К М. В. Хохлову (помощнику директора, который распоряжался яслями) жена ходила, но он не помог.