Наталья Богуненко - Музруков

На совещаниях не приходилось слышать от Музрукова разносов, каких немало позволяли себе другие руководители. В создающейся напряженной обстановке его голос становился все тише, так что даже не всегда удавалось разобрать его слова. Кадровые работники мне потом пояснили, что чем тише голос Бориса Глебовича, тем больше он недоволен, тем выше требования к участникам совещания».

А. Е. Телегин: «Идет совещание в конференц-зале газодинамического сектора. Рассматривается готовность изделий к испытаниям. Выясняется, что создалась угроза срыва плана. Начальник отдела Д. М. Тарасов докладывает о создавшемся положении и сложных объективных обстоятельствах. “Вы очень подробно рассказали о трудностях, а план-то вы выполните?” — спокойно спрашивает Борис Глебович. Диодор Михайлович, по-видимому, стараясь разрядить обстановку, сострил:

— Борис Глебович, возможно, план и не выполним, но отчитаться отчитаемся.

Такое скажешь не каждому руководителю, может и не понять… Взрыв хохота. Борис Глебович тоже смеется: он понимал и ценил юмор.

1965 год. Совещание на заводе “Авангард”. Рассматривается вопрос производства электродетонатора Д-22. Ведет совещание заместитель министра МСМ В. И. Алферов, присутствует Б. Г. Музруков. Это люди одного поколения, крупные руководители промышленности, прекрасные организаторы. Как-то невольно я стал сравнивать стиль их руководства. В. И. Алферов — очень эмоциональный человек. Приходилось несколько раз присутствовать на совещаниях, когда он в крайне резкой форме учинял “разнос” людям, стоящим ниже его по служебной лестнице. И совсем другой стиль у Бориса Глебовича. Я никогда не слышал от него криков, унижающих человеческое достоинство, с собеседником он говорил спокойно, внимательно слушал. Удивительно: человек, прошедший испытания тяжкими жизненными невзгодами и властью, сохранил в себе высокую культуру и мораль, он остался человечным до конца жизни. Человечность — это, пожалуй, самая яркая черта его душевного мира».

Человечность Бориса Глебовича открывалась перед людьми в самых разных своих проявлениях. Но в рабочей обстановке она всегда была так или иначе связана с тем, что называлось в КБ-11 «основной тематикой». Можно только удивляться разнообразию и в то же время простоте приемов, которые применял Борис Глебович, стремясь воспитать в сотрудниках ответственность за порученное дело. И тот факт, что эти приемы воспринимались естественно и с интересом, говорит о важной детали работы Бориса Глебовича: ему и самому было всегда интересно узнавать новое и делиться полученной информацией с людьми. Там же, где он чувствовал необязательность своего присутствия или вмешательства, он избегал прямого участия — положение «свадебного генерала» никогда ему не нравилось.

Рассказывает Г. А. Соснин: «Запомнился разговор с Борисом Глебовичем об издании приказов. Однажды, после завершения делового совещания, он обратился ко мне с просьбой провести в секторе разъяснительную работу о необходимости и целесообразности перехода на рабочую неделю с двумя выходными днями. Переход на новый режим работы был продиктован экономическими соображениями и не являлся институтской инициативой, распоряжение исходило сверху. По этому поводу в подразделениях проводился референдум, у конструкторов голоса разделились в соотношении 50:50.

Борис Глебович знал, что в секторе имеются активные противники этого нововведения. Сопротивление было в основном со стороны женской половины сотрудников. Женщин не устраивало продление рабочего дня, не оставлявшее времени на магазины и ежедневные работы по дому. Мужчины выражали неготовность отдыхать два дня подряд.

Убежденный в авторитете Бориса Глебовича, я сказал ему: “Издайте приказ, и он будет исполняться, а несогласные всегда найдутся, просто не надо брать их мнение в расчет”. На это Борис Глебович ответил: “Если ты хочешь, чтобы твой приказ исполнялся, нужно готовить людей к этому приказу, чтобы они были внутренне согласны с ним. Это особенно важно, когда речь идет о личной, бытовой стороне жизни сотрудников. Иначе в дальнейшем ты будешь терять много времени и отвлекаться от основной работы, отвечая на жалобы и письма из различных инстанций”.

Этими соображениями я старался руководствоваться во всей своей дальнейшей деятельности».

В. Т. Стасько: «Когда меня избрали заместителем секретаря парткома завода, мне, так сказать, по штату было положено 23 февраля побывать на традиционных мероприятиях, посвященных Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота. В первой половине дня праздничные мероприятия шли в военных частях объекта, а завершались — для гражданских лиц — вечером в городе, в Доме культуры.

У военных в этот день проходили построения, митинги, торжественные марши, а затем все гости приглашались на “солдатский борщ” в офицерской столовой… А гостей было — со всех волостей: и из города, и из окружающих районов, где базировались дивизионы ЗУР (зенитных управляемых ракет). Генерал Б. Г. Музруков на таких мероприятиях был при полном параде.

В тот день он пригласил желающих (среди них был и я) в кабинет командира дивизии и предложил полковнику доложить присутствующим, какими возможностями располагает его воинская часть по защите объекта. На противоположной стене раздвинулись шторы, за которыми оказалась большая военно-оперативная карта ПВО МВО и противостоящих ему сил, базирующихся в США, Канаде, в Европе с номерами, численностью, стрелками, зонами и т. д. Упоминал в докладе командир поименно и командиров частей противостоящих сил… Хорошо работала разведка. Главный вывод из доклада полковника: авиационные силы, в том числе и стратегические, до объекта не долетят, будут уничтожены. Но вот три “Атласа” с ядерными боеголовками, нацеленные на объект, для сил ПВО неуязвимы. Остается уповать на невысокую точность наведения этих баллистических ракет…

Конечно, сам Борис Глебович давно знал, что к чему, и без этого доклада. Доклад был предназначен для присутствующих руководителей разных уровней, особенно новичков. И степень доверия к людям, которых ознакомили с такой исключительно конфиденциальной информацией, заставляла их осознавать, что безопасность объекта, его жителей зависит, в том числе, и от них, от того, насколько серьезно и ответственно они будут относиться к решению вопросов, связанных с организацией гражданской обороны (ГО), к отработке всех блоков и звеньев, ее составляющих. Начальник объекта генерал Б. Г. Музруков был одновременно и начальником ГО “зоны”, а все руководители, от мала до велика, отвечали перед ним, каждый на своем участке, за вопросы ГО. И конечно же начальник ГО “зоны” знал, что не все воспринимают в своей работе вопросы ГО всерьез… Вот для таких несерьезных и был проведен очередной “открытый урок”.