Сергей Красиков - Возле вождей

«…Заседание в Кремле почему-то отложили, отец уехал домой. Обедал он обычно дома. Примерно в полдень в кабинете Бориса Львовича Ванникова, генерал-полковника, впоследствии трижды Героя Социалистического Труда, а тогда ближайшего помощника моего отца по атомным делам, раздался звонок. Я находился в кабинете Бориса Львовича — мы готовили доклад правительству о готовности к испытаниям.

Звонил летчик-испытатель Ахмет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза. С ним и с Сергеем Анохиным, тоже Героем Советского Союза, замечательным летчиком-испытателем, мы в те годы работали вместе и сошлись близко.

— Серго! — кричит. — У вас дома была перестрелка. Ты все понял? Тебе надо бежать, Серго! Мы поможем…

У нас действительно была эскадрилья, и особого труда скрыться, скажем, в Финляндии или Швеции не составляло. И впоследствии я не раз убеждался, что эти летчики — настоящие друзья.

Что налицо заговор против отца, я понял сразу, что еще могла означать перестрелка в нашем доме? Об остальном можно только догадываться. Но что значит бежать в такой ситуации? Если отец арестован, побег — лишнее доказательство его вины. И почему и от кого я должен бежать, не зная ни за собой, ни за отцом какой-либо вины? Словом, я ответил отказом и тут же рассказал обо всем Ванникову.

Из Кремля вместе с ним поехали к нам домой, на Малую Никитскую. Это неподалеку от площади Восстания. Жили мы в одноэтажном особняке еще дореволюционной постройки. Три комнаты занимал отец, две — я со своей семьей.

Когда мы подъехали со стороны улицы, ничего необычного не заметили, а вот во внутреннем дворе находились два бронетранспортера. Позднее мне приходилось слышать о танках, стоявших якобы возле нашего дома, но сам я видел только два бронетранспортера и солдат. Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли… Охрана личная у отца была — по пальцам пересчитать. Не было, разумеется, и настоящего боя. Все произошло, насколько понимаю, неожиданно и мгновенно».

Такова еще одна версия предполагаемого происшествия.

Позволю себе описать, как все это происходило в Кремле. В Кремль через Боровицкие ворота с министром обороны маршалом Н. А. Булганиным на трех машинах на очень большой скорости проскочило несколько военных. Дежурный поста (ныне покойный) офицер Юрий Артамонов пропускать их без проверки (кроме машины с Булганиным) права не имел и потому стал оправдываться, говоря, что он пропустил одетых в военную форму, имеющих право свободного проезда маршалов Булганина, Ворошилова и Берия. Но ответственный дежурный по ранним докладам знал, что Берия и Ворошилов находятся в Кремле, и стал требовать от Артамонова исполнения инструкции табели поста и точного доклада. Артамонов вконец зарапортовался и убедительного объяснения найти не мог.

Три ЗИЛа с неизвестными военными на зарежимнен-ной территории Кремля — дело нешуточное. Ответственный дежурный уже был готов объявить тревогу, как от генерала И. А. Серова последовал приказ тревоги не объявлять: проехали-де приглашенные на совещание маршалы Советского Союза, список на пропуск которых дежурному скоро будет представлен.

Снятый за халатность Артамонов был снова поставлен на пост. Внутреннюю же кремлевскую охрану в здании правительства Кремля с постов сняли, загнали в караульное помещение, у входа в которое выставили офицеров контрразведки армии. Их же поставили на внутренние посты вместо снятых с йостов чекистов. Заместитель председателя КГБ генерал армии И. А. Серов вошел в приемную кабинета Л. П. Берия и кинжалом перерезал телефонные провода. Булганин, всегда чопорно одетый, высоко ценящий балерин и певиц Большого театра, по натуре был послушным рабом любого лидера. За личную преданность Сталин назначил его первым заместителем Председателя Совета Министров, Хрущев в пику Маленкову сделал Председателем Совета Министров. Поскольку руководил арестом Берия Н. С. Хрущев, Булганин его команду выполнял бесприкословно.

Военные по его приказу пошли на рискованный поступок: они въехали в Кремль с оружием, что строго-настрого запрещалось кремлевскими инструкциями. Единственные люди, кому позволялось иметь при себе оружие в Кремле, были караульные и лица, заступившие на службу охраны. Министр обороны создал невидимый до тех пор прецендент, приведя в Кремль группу вооруженных офицеров и генералов. Если бы офицеров со спрятанным оружием остановила кремлевская охрана, могло бы случиться непредвиденное.

Дальше, по устному рассказу Н. С. Хрущева, которым он делился со мной задолго до опубликования своей книги и спустя одиннадцать лет после ареста Л. П. Берия, события развивались так: «Я (то есть Н. С. Хрущев!) объявил Берия, что он арестован. Берия сделал инстинктивное движение к своему портфелю, но на его руках с одной стороны повис я, с другой — Булганин, а со спины — Маленков. Создалась куча мала. Но и в таком оцеплении Берия пытался подойти к окну и подать сигнал команды своему прикрепленному. Но троица от окна его оттянула и защелкнула на руках наручники…»

Затем, как я понял из рассказа Хрущева, все спустились к автомашинам: Булганин, Маленков и Берия сели в автомашину Никиты Сергеевича.

За это время не подготовленные к постовой кремлев-ской службе армейские контрразведчики допустили ряд служебных нарушений пропускного режима и их вновь заменили офицерами-кремлевцами. Вышел на выездной пост из Спасских ворот и я. Только принял пост, вижу — от здания правительства вдоль Кремлевской стены ко мне бежит И. А. Серов (тогда еще не было между Кремлевской стеной и зданием четырнадцатого корпуса разделительной металлической ограды и ворот).

Подбежал, командует:

— Отсеки машину охраны Берия от кортежа и прикажи вернуться в гараж.

— Они не исполнят моего приказа, товарищ генерал. Я остановлю, а вы приказывайте, что следует им исполнять.

Едва успели обменяться тирадами, как из-за угла административного здания на бешеной скорости вынеслась кавалькада правительственных машин. Машины прикрытия с асами-шоферами экстракласса, точно соревнуясь друг с другом в лихости езды и нарушений правил дорожного движения, пытались сесть на хвосты автомашинам своих охраняемых.

Включаю зеленый свет на выезд, пропускаю машину Хрущева и вижу в ней на заднем сиденье Никиту Сергеевича, Маленкова, Булганина, а на откидном стульчике в накинутом на плечи пиджаке Лаврентия Берия. Все четверо весело улыбаются, точно только что услышали веселый анекдотец. Подняв жезл в положение «Внимание!», пригашаю скорость автомашин, а автомашину прикрытия Берия, пытающуюся на высокой скорости обойти колонну слева, останавливаю. Офицеры бериевской охраны кроют меня самыми непотребными словами, но шофер сажает машину на тормоза и получает строгий приказ И. А. Серова срочно вернуться в гараж особого назначения. Приказ безоговорочно выполняется.