Сергей Красиков - Возле вождей

Вот какими словами характеризует одно из звеньев кремлевских постовых наблюдательный посетитель: «…Бюро пропусков у Спасской башни, здание за кремлевской стеной — и вот часовой как-то особенно долго и напряженно всматривается в мое удостоверение личности офицера, прежде чем пропустить в здание с кабинетами.

…Говорят, при этом контроле не так важно что-то там обнаружить — проблема ли сличить человека с его фотоснимком? Главное — определенное время выдержать. Это скорее из области психологической проверки: а вдруг задергаешься. Ты ведь стоишь перед вооруженным верзилой, который вытянулся, словно аршин проглотил. И смотрит, смотрит, смотрит на твой документ, что-то там вычисляет, обученный квалифицированными специалистами. В принципе он за две-три секунды уже все уловил: явившийся в Кремль не какой-то там англо-американский шпион и вовсе не псих с улицы. Это выяснили еще до него! — когда пропуск заказывали, когда его выписывали. Так что остальные 58 секунд гренадер просто выполняет инструкцию… А ты при этом стой и молчи. Шаг вперед — по башке получишь.

Да с часовыми вообще разговор короткий.

Когда изучение моего типового армейского удостоверения и простой в общем-то физиономии перевалило на вторую минуту, — казалось, вечность прошла! — я уже сам стал сомневаться: а не лежит ли у меня в портфеле бертолетовая бомба, а не торчит ли случаем из-за голенища сапога финка… Ничего, пронесло. Солдат-шкаф вдруг вытянулся передо мной, как перед императором эфиопским, резко вернул мой документ, и я, не слишком уж уверенный, что благополучно удастся вернуться из Кремля домой, побрел по коридору, отыскивая нужную комнату…»

Написано, прямо скажу, с большой долей иронии, но по сути точно. Безопасность правительства обеспечивают несколько подразделений, и на каждом сотруднике лежит святая обязанность честного, строгого соблюдения инструкции и долга, в сочетании холодного рассудка с оперативной смекалкой.

…По железной дороге Сталин ездил в специальном вагоне, отделанном дубовыми и ореховыми панелями, где имелись зал заседаний, спальня, кухня, купе для охраны и проводников.

Его охрана — это образцовая, глубоко и широко эшелонированная система, которую возглавлял Николай Власик. Специальные технические средства, подкрепленные жестоким двойным и тройным контролем, с детально разработанным регламентом посещений, выездов, прибытия на место дополняли систему охраны.

…Из Спасских ворот Кремля выезжает головная машина, за ней — массивные ЗИЛы: первый, второй, третий. В одном из них вместе с телохранителями находится Иосиф Виссарионович. Замыкают колонну машины рядовой марки. Они мчатся по внезапно опустевшей улице, а из двора Большого театра выносятся специальные скоростные лимузины второго эшелона личной охраны. Дублеры подстраховывают и дополняют основных, помогают им.

Многоярусная охрана себя оправдала. Но существовала опасность отравления. Как свидетельствует Светлана Иосифовна Аллилуева-Сталина, все продукты на кухню, а также хлеб, фрукты, вино доставлялись в особых пакетах, с приложением актов, подписанных токсикологами и скрепленных гербовой печатью. А чтобы, не дай Бог, не отравили воздух в жилых помещениях вождя и в его кабинете, в них периодически брали пробу воздуха, пока не изобрели соответствующую аппаратуру, которая при опасности подавала на специальный пульт световые и звуковые сигналы. Однако версия отравления Сталина до сих пор не исключается. Личную канцелярию вождя — особый сектор — долгое время возглавлял генерал-майор Александр Николаевич Поскребышев, которого хозяин именовал «главным», давая тем самым понять, что все вопросы, касающиеся его самого, сначала следует согласовывать с Поскребышевым.

Примерно за год до смерти Сталина Берия с помощью Маленкова расформировал слаженную личную охрану вождя. Николай Сидорович Власик был обвинен в растранжиривании государственных средств и в попытке присвоения и скрытия важных правительственных документов. После одного из заседаний Бюро Президиума ЦК КПСС, проходившего на даче Сталина в Волынском, Власик, осматривая помещение, обнаружил на полу совершенно секретный документ и положил его в карман с тем, чтобы передать Поскребышеву. Но по приказу Сталина при выходе из дома был задержан и обыскан, потом отстранен от работы. Сам ли вождь подкинул компрометирующий материал Власику или по подсказке кого, но машине был дан ход. Поскребышев был обвинен в потере бдительности.

В последние годы правления Сталина в небольшой круг его приближенных входили Маленков, Булганин, Хрущев и Берия. Сталин всячески старался разжигать соперничество между ними. В 1951 году в его немилость попал Берия. По указания Верховного в квартире его матери были установлены подслушивающие устройства. А от самого Берия потребовал вести «дело мингрелов», сфабрикованное по обвинению их в заговоре по отделению от Советского Союза.

Ходили слухи, что Серго Берия собирается жениться на Светлане Аллилуевой после ее развода с Юрием Ждановым. Лаврентий Павлович и Нина Теймуразовна, по свидетельству бывшего секретаря Берия Людвигова, решительно воспротивились тому. Их мнение стало известно Сталину, что и породило взаимную неприязнь.

Оказавшись в полной изоляции, Поскребышев ненадолго пережил своего хозяина и при встречах со знакомыми с опаской говорил:

— Сталина убил Берия. — И торопливо отходил в сторону.

П. А. Судоплатов в книге «Разведка и Кремль» уверяет: «Все сплетни о том, что люди Берия убили Сталина, голословны. Без ведома Игнатьева и Маленкова получить выход на Сталина никто из сталинского окружения не мог».

Позволю себе не согласиться с уважаемым автором. При смене руководителей МГБ сотрудники секретных подразделений чаще всего оставались на своих местах, в том числе в охране и обслуге Сталина.

У Верховного было два личных агента: генерал Лавров, начальник личной разведки, и его заместитель А. Джуга.

В связи с делом авиаторов, по досье Лаврова-Джуги от должности второго секретаря ЦК ВКП(б) был освобожден Георгий Максимилианович Маленков и направлен на работу на периферию. Вторым секретарем ЦК ВКП(б) стал А. А. Жданов. Но в конце 1947 года Маленков был вновь возвращен Сталиным, вопреки мнению генерала Джуги.

Сталин распорядился завести дело-формуляр на Л. П. Берия. Это было вызвано подозрением, что Берия является агентом английской разведки, впоследствии перевербованным эмиссаром американского антисоветского центра в Нью-Йорке. Как агент он внедрен на длительное оседание с тем, чтобы, добившись со временем высшего поста в партии и государстве, совершить государственный военно-фашистский переворот и реставрировать капитализм в Советском Союзе, добиться его распада и превращения во второразрядную державу, сырьевой придаток развитого капиталистического Запада.