Сергей Красиков - Возле вождей

Сталкивается, но противопоставить им ничего не может из-за полной безоружности перед вооруженными противниками, из-за обреченности, если хотите. А по команде о таких встречах не сообщает из-за боязни быть обвиненным в трусости или предательстве. А разреши правительство быть чекистам «всегда на посту» (всегда с оружием), преступлений в государстве на первых порах значительно поубавится, а впоследствии они и вовсе сойдут на нет.

Разумеется, при постоянном ношении сотрудниками оружия возможны нежелательные единичные отклонения в поступках людей вооруженных. Но, уверен, их будут считанные единицы. А при строгой служебной инструкции и надлежащем контроле можно добиться совершенного исключения нежелательных эксцессов, — польза же при сем более чем очевидна.

По служебным инструкциям ни у нас, ни в типичных службах охраны зарубежных стран между правительственными чиновниками и сотрудниками, охраняющими их, сторонних разговоров быть не должно. По субординации эта прерогатива дозволена только высшему должностному лицу.

Считаю это в корне неправильным и прошу соответствующие службы инструкции переписать. Ибо непосредственный сотрудник-службист лучше высшего должностного лица знает окружение, маршруты движения, привычки, территорию, прилегающую к объектам охраняемого лица. Он ежедневно их видит, за ними наблюдает, делает свои выводы, и именно ему виднее, что следует предпринять в том или ином случае.

Скажи об этом он лидеру, вопрос разрешится мгновенно. Высшие же должностные лица, к сожалению, решают большинство дел через пень-колоду, а то и вовсе перекладывают на других.

В 1968 году, купаясь в море около своей дачи, неожиданно исчез премьер-министр Австралии. Личные сотрудники его охраны за двое суток до происшествия видели барражировавших у побережья неизвестных водолазов. Поставили в известность непосредственное начальство, а напрямую по инструкции премьеру сказать не смогли. По сей день неизвестно, дошла ли информация до премьера. Скорее всего, не дошла, ибо тот не предпринял никаких мер к дополнительной безопасности в море.

После этого случая Девятое управление охраны срочно создало службу аквалангистов-подводников, куда желающие поступить проходили с неимоверными трудностями. Их испытывали почти как космонавтов: крутили на центрифугах, до изнурения заставляли плавать, нырять в двенадцатиметровую трубу, на ее дне находить в полной темноте акваланг, надевать его и всплывать на поверхность.

Не многие выдержали испытания. Но те, которые освоили новый вид службы, неоднократно доказали впоследствии ее необходимость в самых невероятных экстремальных ситуациях.

22 января 1969 года миллионы людей прильнули к экранам телевизоров. Из Москвы шел прямой репортаж о встрече космонавтов Волынова, Елисеева, Хрунова и Шаталова после совершения ими совместного космического полета.

Телекамеры крупным планом показывали улыбающиеся лица виновников торжества, встречающих их членов правительства, выделяя при этом Леонида Ильича Брежнева, а также тысячи восторженных москвичей, высыпавших на улицы и приветствующих праздничный кортеж. На всем пути следования его к Кремлю репортаж вели телезвезды того времени:

— Кортеж правительственных машин приближается к Боровицким воротам, и через несколько минут герои-космонавты прибудут в Кремль, где состоится чествование и вручение государственных наград.

То были последние ликующие слова репортажа, которые услышали телезрители. Прямая трансляция внезапно оборвалась. Возобновилась она лишь через час. Показывали церемонию награждения, которая производила странное впечатление. Звезды Героев Советского Союза вручал почему-то не Брежнев, а Подгорный. Чувствовалась какая-то растерянность как среди награждаемых, так и среди награждающих. Бледные лица, дерганые фразы, нервные движения.

Было видно — что-то произошло.

А произошло следующее: по оперативным данным службы охраны стало известно, что из одной воинской части Ленинградского военного округа с двумя пистолетами Макарова исчез дежурный по части младший лейтенант В. Ильин. Об исчезнувшем говорили, что от него можно ожидать всякого, так как он отличался непонятной странностью и чудаковатостью. Русский, а кожа смуглая, вид цыганистый, за что и получил Ильин прозвище Копченый.

На политзанятиях заявлял, что комсомол себя изжил. Старшему по званию мог задать вопрос, почему у нас монополия одной партии. Неодобрительно отзывался о вводе советских войск в Прагу. Эти данные были сообщены начальнику Главного управления службы охраны.

А Ильин тем временем находился в Москве в гостях у дяди-милиционера. Милиционера вызвали на службу, а Ильин, услышав, что Брежнев следует в кортеже во второй автомашине, быстро переоделся в дядину милицейскую форму и отправился в Кремль.

Случайно кремлевской охраной в этот день был сокращен милицейский пост, следивший за порядком среди посетителей, следующих в очередях в Алмазный фонд и Оружейную палату.

Появление около музеев переодетого в милицейскую форму Ильина ни у кого подозрения не вызвало, а, наоборот, было воспринято как обычное служебное задание. Ильин влился в наряд милиции и начал активно наводить порядок среди очереди около Боровицких ворот, чем окончательно сбил с толку сотрудников госбезопасности.

Расчет был точным: при въезде на возвышенность в Кремль автомашины здесь скорости сбавляют и становятся более доступными для обстрела, но по пути у машины Брежнева не то произошла задержка, не то сотрудники подсказали Генсеку меры безопасности, в результате чего автомашина его двинулась не второй, а пятой.

Как только огромный кортеж, окруженный эскортом мотоциклистов, приблизился к Боровицким воротам Кремля, раздались выстрелы. «Милиционер Ильин», пропустив первый лимузин, метнулся ко второму, следовавшему в кавалькаде, и открыл огонь одновременно из двух пистолетов — в упор по лобовому пуленепробиваемому стеклу, отчего оно покрылось паутиной трещин.

В машине находились космонавты Береговой, внешне очень схожий с Брежневым, Леонов, Николаев, Терешкова и сотрудник госбезопасности Г. А. Романенко.

Залитый кровью, бессильно обмяк на рулевом управлении водитель.

Но Ильин не прекращал огня до тех пор, пока не расстрелял две обоймы. Одна из пуль, срикошетив, попала в плечо мотоциклисту эскорта, но, превозмогая боль, он направил мотоцикл на террориста и сбил его с ног. Преодолевая шоковое оцепенение, к Ильину со всех сторон бросились охранники, навалились, заломили руки. А Михаил Николаевич Ягодкин разоружил Ильина.

Стрелявший не сопротивлялся. У него закатились глаза, изо рта хлынула белая пена. Стоящие в оцепенении милиционеры с ужасом узнали в бившемся на брусчатке в нервном припадке того самого младшего лейтенанта, портрет которого сообщался в оперативной сводке.