Сергей Красиков - Возле вождей

Так ты обязательно мне ответь, как ты решила жить дальше, по-серьезному или как-нибудь иначе. Подумай как следует, девочка уже большая и умеет думать. Читаешь ли ты что-нибудь на русском языке? Жду от девочки ответ.

Мама».

Такой суровый нагоняй получает от матери дочь, и это тогда, когда находится в том возрасте, что умеет писать лишь печатными буквами:

«ЗДРАВСТВУЙ ПАПОЧКА,

ПРИЕЗЖАЙ СКОРЕЙ ДОМОЙ

ФЧЕРА РИТКА ТАКОЙ ПРОКАС ЗДЕЛАЛА

УЖ ОЧЕНЬ ОНА АЗАРНАЯ

ЦЕЛУЮ ТЕБЯ ТВОЯ

СЯТАНКА».

При Надежде Сергеевне семья Сталина большей частью жила в Зубалове-4. Этот дом-дача принадлежал промышленнику Зубалову-младшему, владельцу нефтепромыслов в Батуми.

Зубаловы, кстати, владели нефтепромыслами и в Баку, на которых Сталин и Микоян в молодости участвовали в стачках. Неподалеку от станции Усово капиталисты и построили две дачи: Зубалово-2 и Зубалово-4, в немецком готическом стиле, с островерхими шпилями, обнесли их массивной стеной из красного кирпича, покрыли черепицей. Владельцы дач после революции бежали за границу, и дачу Зубалово-2 заняли А. И. Микоян, К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников.

Усадьба Зубалово-4 оказалась меньше. В ее доме осталось несколько мраморных статуй из Италии, в окнах красовались разноцветные витражи. К усадьбе примыкал сравнительно большой парк. Березовую рощу вблизи дома привели в порядок, устроили просеки. Неподалеку разместили пасеку, а поле засеяли гречихой. За пасекой начинался сосновый лес, который был полон малины, черники, земляники и грибов. Много места в округе занимали фруктовые сады, кустарники смородины.

Семья жила крестьянским бытом: занималась косьбой сена, сбором грибов и ягод, имела свой мед и солонину.

С получением квартиры в Кремле хозяева в Зубалове стали бывать реже. Хозяйство повела экономка. Из охраны был всего один красноармеец Николай Сидорович Власик, который в дом никогда не заходил, и когда Сталин шел на работу пешком, Власик шел за ним на определенном расстоянии, чтобы видеть, кто к вождю пытается подойти или, паче того, сделать против него враждебный выпад.

Надежда Сергеевна любила устраивать семейные торжества, на короткое время на них приглашались и дети. В доме частыми гостями были Николай Бухарин с женой Эсфирью и дочерью Светланой, семьи Орджоникидзе, Ворошилова, Микояна, Буденного; под гармонь последнего пели песни, танцевали. Грузинские песни не особенно в доме культивировались, больше предпочитались русские и украинские.

В 1923 году в Зубалове-4 впервые появился Берия. Он прошел за хозяином дачи на второй этаж, на балкон, и уселся в предложенное кресло. Заговорили по-грузински. Берия в то время работал в ВЧК Грузии. Говорил больше Берия, и, когда хозяин вывел гостя на балкон, в ситцевом платье появилась Надежда Сергеевна.

— Эй, женщина! — позвал ее Берия. — Принеси воды.

Аллилуева помедлила секунду и ответила с чувством достоинства:

— Меня зовут Надежда Сергеевна. И здесь вам не Грузия, а я не прислуга!

— Вай-вай! — замахал руками гость. — В доме грузина не принято обижать гостя!

— Это моя жена, — разглаживая усы, сказал Сталин. — Строга и недоступна. Не обижайся, скажи лучше, как мать живет.

— Жива, здорова, молится, помощи не принимает. Говорю, это от сына, все равно не берет.

Надежда Сергеевна вернулась сразу же по уходе Берия.

— Что это за тип? — спросила мужа.

— Мой земляк Лаврико Берия, — ответил Сталин.

— Надменный тип, зачем ты в дом таких приглашаешь?

— Он заботится о моей матери.

— Принимай его на работе.

— Что это за указания? — вскипел Сталин. — Я что, не могу принимать в доме кого хочу?

— Ну не негодяев же! — парировала жена.

— Откуда у тебя подозрения, что он негодяй. Это мой хороший товарищ, чекист. Помог нам в Грузии предотвратить мятеж мингрельцев. И я ему верю.

— А я не верю. Сердцем чувствую, что негодяй.

— Ну, понесла. Прекрати.

И Надежда Сергеевна вынуждена была хлопнуть дверью.

В 1926 году из-за скандала на почве Берия Надежда Сергеевна вынуждена была уехать к родителям в Ленинград. Через месяц Иосиф Виссарионович позвонил и обещал приехать за женой, но Надежда Сергеевна приехала сама и продолжала нести обязанности любящей матери и верной жены.

Помимо дачи в Зубалове была у семьи Сталина квартира в Потешном дворце Кремля. Комната Надежды Сергеевны выходила окнами в Александровский сад к Кутафьей башне. Если смотреть от касс театра Дворца съездов на Кремль, чуть правее, то можно увидеть островерхое здание древнерусского стиля с окнами, выходящими в Александровский сад… Они и были некогда окнами спальни, принадлежащей Надежде Сергеевне.

Квартира семьи состояла из шести комнат: кабинета, небольшой комнаты с телефоном, двух детских, столовой и спальни.

Надежда Сергеевна училась в промышленной академии, где вместе с нею учились Дора Моисеевна Хазан-Андреева, Марья Марковна Каганович, а секретарем партячейки был энергичный Никита Сергеевич Хрущев.

Жена больно реагировала на маниакальную подозрительность Сталина к ее родственникам и соратникам, пыталась разуверять мужа, но только вызывала его гнев:

— Не лезь в мои дела. Не выводи из терпения. Подозреваемые уличены фактами, и им прощения не будет! — кричал Сталин.

Сталин много работал. Часто обсуждал с соратниками дела за столом, где произносились многочисленные тосты.

А страна отмечала пятнадцатую годовщину Октября. Отшумел парад. Окончилась демонстрация. Отгремели залпы салюта. На банкете 8 ноября 1932 года Сталин произнес тост во славу русского оружия и годовщины Октября. Все выпили, кроме жены Сталина Надежды Сергеевны.

— Эй ты, пей! — окликнул супругу Сталин.

— Я тебе не эй! — вспылила та. Встала из-за стола и вышла. За нею вышла жена Молотова Полина Семеновна Жемчужина.

Рано утром с 8-го на 9 ноября 1932 года экономка Каролина Васильевна Тиль пошла будить хозяйку и застала ту в луже крови. В правой руке она сжимала маленький вальтер, подаренный братом Павлушей. Звук выстрела этого пистолета настолько слаб, что через стены услышан не был.

Каролина Васильевна призвала на помощь сестру-хозяйку. Две прислужницы, изнемогая от страха, положили остывшее тело на постель и побежали звонить начальнику личной охраны Авелю Софроновичу Енукидзе и близкой подруге Надежды Сергеевны — Полине Семеновне Жемчужиной.

Сталин встал, когда в квартире уже находились Енукидзе и все члены правительства. Известие потрясло его. Вдобавок ко всему жена оставила письмо, полное подозрений и упреков. Сталин с негодованием порвал предсмертное послание на мелкие клочки.

Гибель жены надломила железного человека. Он впал в отчаянье, пытался наложить на себя руки. Соратники боялись оставлять его одного.