Армен Гаспарян - Личное дело. Правда о самых известных деятелях истории России XX века

Знаете, мне кажется, что Толстой в глубине души верил в некую реинкарнацию русского духа Петра Первого в Сталине. Есть, конечно, интересный вопрос, кого он видел в роли Шафирова, кого он видел в роли Меншикова. Мы не узнаем. Мы можем только догадываться по страницам того самого произведения, так же вслед за автором проводить исторические параллели, обдумывать это. Конечно, мы можем с вами сегодня осуждать и критиковать то самое произведение, но одно несомненно: что тогда, что во многом и сейчас знания очень многих людей о той эпохе берутся не из исторических источников, они скучные для обывателя. Они берутся из книги «Петр Первый», и с этой точки зрения граф Толстой показывает, что художественное слово иногда может побеждать с большим запасом историческую науку. Да, он описывает прошлое так, как подсказывает ему его художественная интуиция. Он описывает его несовершенным, но от этого делает гораздо более увлекательным. Он приписывает Петру Первому многие свойства характера, которых, возможно, у него и не было: ну, вот эта широта натуры, непоколебимая вера и правота. Да, конечно, в Петре I это все было. Но важный вопрос: было ли это настолько в гипертрофированной форме, как это описал граф Толстой? И при этом, знаете, такая вот параллель со Сталиным. У того подозрительность, но пассионарность, некие комплексы, связанные со своим революционным прошлым, но при этом он выдающийся интеллектуал той эпохи. Мало кто ведь сегодня отдает себе отчет в том, сколько Сталин читал, как старался побороть собственную безграмотность, потому что в годы, когда люди учатся, Сталин, конечно, занимался совершенно другим. Он занимался подготовкой русской революции. Вот эта порода государственных деятелей Сталину давалась невероятно тяжело. Он через многое прошел, но тем важнее, что он этого достиг. Петру I было принципиально проще — с ним считались окружающие. Он для них был государем-императором. Сталину пришлось ставить себя над окружающими, зачастую, конечно, кровавыми методами. Ну а что вы хотели? Сын сапожника из Закавказья, а это почти окраина империи. Малограмотный революционер возглавит страну в тяжелейшую эпоху преобразований и доведет ее до конца. Будет во многом сверяться, конечно, с деятельностью Петра I, поэтому выбор здесь Алексея Толстого отнюдь не случайный. Интересно, что он будет проводить и параллели Ленин — Сталин и даже скажет, что Сталин — это Петр Первый сегодня. Хотя, конечно, с точки зрения истории русской монархии это прозвучит чудовищно; самозванец, узурпатор. Но ведь и творец государства, с другой стороны. Граф Толстой это удивительным образом чувствовал и придавал этому художественную форму. Мало того, он, как никто другой, придал Сталину вот то самое историческое величие.

Напрасно многие думают, что этот образ вождя, который сегодня все знают, был сформирован в конце 1940-х годов. Вовсе нет. Граф Толстой дал определенного рода новый смысл, избрал новую форму в искусстве, он стал смотреть на историю через призму идеологии, которая прививалась в Советском Союзе. Нет, он придал этому некое новое значение, он показал Петра Первого как первого красного царя, как преобразователя, который путем тяжелейших жесточайших репрессий прививал то самое новое чувство русскому народу, русскому служивому сословию. Он рубил бороды боярам, Сталин делал примерно то же самое с точки зрения исторической перспективы. Толстой это видел и подавал это именно так. Он искренне считал, что искоренение варварства возможно только варварством. У Петра Первого был опыт Средневековья, а у Сталина, с точки зрения Толстого, был незаконченный, незавершившийся термидор, который можно и нужно именно таким способом закрывать. В 38-м году Толстой за сценарий фильма про Петра I получит орден Ленина. Самая высокая награда в Советском Союзе. Тогда современники прекрасно понимали, что это не за сценарий фильма, это за описание личности человека русского, который сумеет не только возвыситься над эпохой, это делали очень многие в нашей истории, нет, он подчинит себе эпоху, он будет ее творцом, ее создателем. Современники графа Толстого прекрасно это понимали. В годы советской власти тоже едва ли кто-то бы в здравом уме согласился спорить. Спорят с этим сегодня.

К сожалению, ни «Петр Первый», ни «Хождение по мукам» не являются фаворитами читательских убеждений. Это во многом трагедия. Трагедия, потому что, если вы не читаете такие классические произведения, вы никогда не поймете эпоху — ни эпоху Петра Первого, ни эпоху Сталина, потому что именно через эти книги и можно понять, что двигало людьми. Как они сами видели себя. Как они воспринимали ту действительность. Графа Толстого можно и нужно, наверное, критиковать за политические убеждения, за некую беспринципность, это правда, и с этим едва ли кто-то будет спорить. Граф Толстой сделал свой выбор. Он был последовательным человеком и шел до конца. Но одно несомненно — он написал блестящие произведения, произведения, которыми зачитывались наши с вами дедушки и бабушки и даже отцы и матери. Произведения, которые во многом формировали представления человека о целых эпохах. Произведения, которые объясняли, как так произошло — вот эти кровавые тяжелые процессы. Произведения, которые объясняли, как должно быть и будет в дальнейшем.

Мне горько, что и «Хождение по мукам», и «Петр Первый» нынче нелюбимы. Мне хочется верить, что рано или поздно читательская аудитория все равно вернется к этим книгам. Они блестящи, они велики! Они велики благодаря языку, благодаря таланту писателя, благодаря фактуре. Их нужно читать. Не можно, а нужно! И это, наверное, будет лучшей памятью, лучшей оценкой графа Толстого. Политические идеалы, политические предпочтения всегда забываются, остается главное: остается блестящий талант автора. Давайте отдадим ему должное. В конце концов, эти книги прошли проверку временем. Я не случайно говорю, что прошли, потому что не далее как год назад лично я снова взял и перечитал «Хождение по мукам» и снова получил ровно то же удовольствие, которое получал без малого тридцать лет назад, когда впервые взял эту великую книгу в руки. Начните читать Алексея Толстого. Во-первых, получите удовольствие, а во-вторых, найдете ответы на очень многие важные вопросы.

В истории органов государственной безопасности Советского Союза Всеволод Меркулов, конечно, самый удивительный руководитель этого ведомства. Он не подходил на эту роль ни по каким критериям: ни с точки зрения своего социального происхождения, ни с точки зрения образования, ни с точки зрения своего мироощущения. Прекрасно образованный человек, очень небесталанный писатель, который всегда был достаточно застенчивым. Согласитесь, что руководитель НКВД нам представляется несколько иным. Но судьба связала его с органами советской государственной безопасности.