Сергей Никоненко - Далёкие милые были [litres с оптимизированной обложкой]

Удивительно, но за 15 минут всё было отлажено: основательно укреплены практикабли, лестница с уклоном в 45 градусов, по которой Губенко, исполняя па балянсе, поднимался на шестиметровую высоту, освещение и экран. Спектакль начали играть заново. И вот финал – зал аплодировал стоя. Успех был оглушительный, редкий. На сцену поднялся режиссёр Зигфрид Кюн, за ним Герасимов и Макарова. Когда мы уже вернулись в грим-уборные, к нам пришли мастера, Надя Леже, Кулиджанов, Лиознова, вслед за ними появились Шукшин и Эдик Кеосаян. Больше всего поздравлений, и абсолютно заслуженных, досталось Кольке. Он, не успев ещё смыть грим-маску, весь светился. Эдик Кеосаян в восторге его хвалил и говорил, что так играть можно только в двадцать лет, а в тридцать уже не получится – темперамента не хватит и сил. Тамара Фёдоровна передала мне, что Надя Леже приглашает меня и Губенко на обед в ресторан завтра, в три часа.

Мы долго принимали восторженные отзывы и похвалы, а когда мастера и педагоги ушли, достали припрятанную водку и «смыли» с себя все эмоции, которых требовал от нас спектакль. Став самими собой, мы шумной ватагой отправились в мастерскую к какому-то скульптору, в какой-то подвал – нас вёл туда киновед Карасёв. Там нас угостили чачей и хашламой. Как после пришёл домой, не помню. Проснувшись утром, увидел на раскладушке Шукшина, а на диване Каневского [58] Виталий Евгеньевич Каневский – режиссёр, сценарист, продюсер. . Родителей и брата не было – уехали на дачу.

Через два дня звонок с «Мосфильма», пригласили приехать на переговоры с режиссёром Азаровым по фильму «Это случилось в милиции». Вилен Абрамович сказал, что видел наш спектакль и в совершенном восторге и от пьесы Брехта, и от исполнителей. Добавил, что ему понравилась моя работа в фильме Герасимова «Люди и звери». Азаров предложил мне прочитать сценарий, обратив внимание на роль Фёдора Кравченко. Я неспешно изучил сценарий. Роль Феди небольшая, но с серьёзной драматической нагрузкой. Потом меня отвели в костюмерную, где сняли мерки, сфотографировали, и тут же Вилен Абрамович обрадовал меня, сказав, что я утверждён на роль. Подписали договор.

Муж нашей соседки Валентины Набатовой Женя Боков, работавший на заводе имени Лихачёва, познакомил меня с другом детства. Вместе они когда-то играли в детской футбольной команде спортобщества «Торпедо». Женя в футболе дорос до бокового судьи – того, что бегает по кромке поля с флагом (наверное, фамилия Боков и определила такую судьбу). А вот друг его стал легендой советского футбола. Звали его Эдик, фамилия – Стрельцов. Стремительный, мощный и в то же время очень тихий, с детской улыбкой. В компании, за столом с друзьями – скромный, а на поле – ураган, необузданная стихия. Когда его, нападающего, защитники команды противника пытались сбить с ног, то при столкновении со Стрельцовым они отскакивали как горох от стены. А сколько в его футбольной игре было хитроумных, артистичных приёмов в сочетании с виртуозным блефом!

Всё лето и осень мы с Женькой Боковым ходили на стадион, который теперь носит имя Эдуарда Стрельцова. В 1960-е футбольное поле было лысое – ни былинки, ни травинки. Особенно грустно было взирать на него в дождливую погоду – игроки, разбрызгивая лужи, гоняли мокрый мяч. Эдуард иногда останавливался в центре поля (делал это, чтобы вычислить игру), и если он медлил, с трибун кричали:

– Эдик, замёрзнешь!

Стрельцов поворачивался в направлении кричавшего болельщика и широко улыбался.

1963 год стал для меня легендарным, если судить по количеству легендарных людей, которых я тогда встретил. Но я пока ещё не знал, что самая яркая звезда – та, что иногда ночует у меня домаи с которой мы иногда выпиваем, а потом похмеляемся. Я о Шукшине. В то время я не подозревал о масштабе этой творческой личности.

На съёмках «Это случилось в милиции» встретил Зою Алексеевну Фёдорову. Обнялись, как родные.

– Серёжк, ты есть не хочешь? – тотчас спросила она, как бывало в Новой Каховке и Ялте.

В картине снимались легенды кинематографа – Всеволод Санаев, Марк Бернес, Лидия Смирнова (но с ней у меня сцен не было). Познакомился я там и с Невинным, и Белявским – молодые, но уже опытные актёры, особенно Слава.

Закончили восьмой семестр. Сдали сессию. Последний экзамен был по историческому материализму. А после него Вейцман, наш преподаватель, позвал Буяновского, Губенко и меня к себе в гости. Жил Вейцман в пяти минутах ходьбы от меня – напротив существовавшего когда-то восточного вестибюля станции «Смоленская», на втором этаже двухэтажного дома. В гостях мы встретили Ларису Шепитько и Элема Климова. Недавно Лариса показывала во ВГИКе свой первый полнометражный фильм «Зной», и разговор за столом шёл о её удивительной работе и ещё об одной вгиковской удаче – о нашем спектакле «Карьера Артуро Уи».

Июль 1963-го, звонит Татарский и зовёт навестить его маму Нину Юрьевну. Обещает, что угощать будут гусем с яблоками. Однако не меня, не сына Витьку привечала Нина Юрьевна таким блюдом – в гости ждали великую пианистку Марию Вениаминовну Юдину. Нас же с Витьком попросили сопровождать её – привезти и отвезти. Круг знакомств Нины Юрьевны был поразителен – от Юдиной до Сарьяна. Выдающийся художник даже написал портрет этой умной и невероятно красивой женщины. Сама же Нина Юрьевна, насколько я тогда мог судить, была видным учёным в области кристаллов.

Мы с Витальичем взяли такси и поехали за Марией Вениаминовной. Грузная, облачённая во всё чёрное, с царственным профилем – села она рядом с водителем и попросила заехать в магазин цветов за букетом для Нины Юрьевны.

Поклонниками Юдиной были великие Игумнов, Рихтер и Гилельс. Перед ней снимали шляпу и Прокофьев, и Шостакович. Сам Сталин ценил гениальную пианистку. Однажды услышав в исполнении Юдиной концерт Моцарта, вождь народа пожаловал ей двадцать тысяч рублей (в те времена это была огромная сумма денег). Мария Вениаминовна ответила письмом:

«Благодарю Вас, Иосиф Виссарионович, за Вашу щедрость. Я буду молиться за Вас денно и нощно и просить Господа, чтобы Он простил Ваши прегрешения перед народом и страной. Господь милостив, Он простит. А деньги я отдам на ремонт церкви, в которую хожу».

Вот такие вот встречались сильные духом люди – абсолютно скромные в своей жизни.

Съездил в город на Неве – там завершились мои съёмки в фильме «Это случилось в милиции». Вернулась Ирина с тёплых морей. Звонила. Гуляли. Я пригласил её и Марию Гавриловну приехать 19 августа, на день рождения, к нам на дачу. Они согласились.

В Головкове ходили с Ириной в лес по грибы, а потом моя мама пожарила их с луком – вкуснятина. (Как же великолепно готовила моя мама: всё очень быстро – и пальчики оближешь.) Отпраздновав Ирин день рождения, засобирались в Москву. Когда подходили к железнодорожной платформе, начался дождь. Крыши на станции не было, и все, ожидавшие электричку, спрятались под платформой. И мы там укрылись. Ира, то ли от вина, то ли ещё по какой причине, была в ударе – глаза блестели, громко смеялась. Вдруг она запела: