Наталья Бондарчук - Сергей Бондарчук. Лента жизни

10 декабря 1946 года. Москва

…Сегодня была в «Национале» в парикмахерской с Тамарой Фёдоровной. Это такое шикарное заведение, что просто ужас! Одни иностранцы. Дамы самые шикарные, пока я там была, приходили и Ладынина, и жена Моисеева, и Пастернак. А что же делала я?

Меня завили на шестимесячную и покрасили, сейчас сижу блондинкой, и Вы думаете – это всё? Завтра в одиннадцать часов ещё раз к этому же мастеру и ещё раз покрасят, чтобы совсем была белая, а мне идёт. Это лучший мастер. Наверное, очень дорого – платила Тамара Фёдоровна. Да, а потом поедем к косметичке Тамары Фёдоровны, и она мне брови подёргает, они очень густые, и придадут другую форму. Сразу ставить и снимать будут обе серии. Просто будут снимать огромный фильм. А уж показывать будут отдельно, но подряд. А в «Национале» я была в голубом платье. Тамара Фёдоровна угостила меня конфетой, а Ладынину сигаретой, и сама закурила. Вот в каком обществе!!! Скорее бы Сергей Аполлинариевич вторую серию прочёл. На этой неделе, кажется, будет готова. Вчера была репетиция: Шульга и Валько в тюрьме. Хвыля с Серёжкой нашим так рвут! Я не помню, писала ли Вам, что Валько делает Сергей Бондарчук, тот, что играл с Клавой Рудольфа в «Бовари»? Он не уступает Хвыле.

Так, осторожно, в письмах к маме у Инны появляется Сергей Бондарчук. «…Почему во ВГИКе Серёжа именно на меня обратил внимание, сказать не берусь, – вспоминала Инна Макарова, – но это внимание мне льстило. Ведь Бондарчук – объект восхищения всего ВГИКа, старше меня на шесть лет, ещё до войны работал в театре, был звездой театрального училища в Ростове-на-Дону. Но оставил учёбу, сцену, ушёл на фронт…

Мы играли вместе очень смешной этюд “Цирк”. Это обычный этюд на всех курсах. Сергей играл дрессировщика, я – женщину-змею. И сам Сергей был необыкновенно гибкий. Он очень любил показывать обезьяну. Потрясающе был одарён именно пластически.

Тогда Сергей ухаживал за мной целую зиму, встречал, провожал. После занятий мы садились в трамвай, ехали через пол-Москвы до конечной остановки, ещё долго-долго шли пешком – дом, где я снимала угол, находился рядом с заводом “Серп и Молот”. Добирались до места глубокой ночью. Сергей целовал меня в щёку, смотрел, как скрываюсь за дверью подъезда, – и отправлялся на другой конец города к знакомым, у которых в ту пору жил. А весной он обязательно приходил с цветами. Однажды принёс роскошную розу…»

История фильма Герасимова по роману Александра Фадеева о подвиге молодых ребят из Краснодона началась со спектакля, который сразу стал легендарным. Студенты играли его сначала на малой сцене Государственного театра киноактёра. Не было ни одного случая, чтобы спектакль не прошёл с аншлагом. На роль Ульяны Громовой Сергей Герасимов готовил Клару Лучко. Она уже начинала репетировать эту роль. Но однажды Сергей Аполлинариевич пришёл на занятие второго курса, где молоденькая студентка читала монолог Федры. Это была Нонна Мордюкова. Именно она, а не Клара Лучко, сыграет роль Ульяны Громовой. Позже Герасимов узнал, что Нонна родилась на Украине, девушки – одного поколения, похожие даже внешне. «Боже ж ты мой!» – воскликнула Нонна, когда узнала о решении Герасимова. И на следующий же день начала работать над ролью Ульяны. Работать с ней поручили Татьяне Лиозновой. Так Сергей Бондарчук и Нонна Мордюкова, знакомые по Ейску, страстно желавшие стать актёрами с детства, оказались вначале на одной сцене, а затем сыграли в одном фильме.

Роли распределились таким образом: студент ГИТИСа Владимир Иванов сыграл Олега Кошевого. Не были вгиковцами Г. Юматов – Анатолий Попов, Б. Битюков – Иван Земнухов. С параллельного, бибиковского, курса пришли: Н. Мордюкова – Уля Громова, С. Гурзо – Серёжа Тюленин, Г. Мгеладзе – Жора Арутюнянц, В. Тихонов – Володя Осьмухин, Т. Носова – Валя Филатова. Но большинство ролей распределилось между студентами герасимовской мастерской. Это: Л. Шагалова – Валя Борц, Г. Романов – Иван Туркенич, С. Бондарчук – Валько, А. Чемодуров – Василий Левашов, О. Иванова – Надя Тюленина, К. Лучко – тётушка Марина, А. Пунтус – дядя Коля, М. Жарова – Клава Ковалёва, М. Крепкогорская – Вырикова, Е. Моргунов – Стахович, Ю. Егоров – Шурка Рейбандт, Г. Шаповалов – Соликовский.

Роли были не равноценны по значению и объёму, но работали все с огромным энтузиазмом, потому что за каждым персонажем стоял живой человек во плоти и крови. Сцен в спектакле много, режиссёры над ними трудились разные: Ю. Егоров, С. Самсонов, М. Бегалин, Н. Розанцев, Т. Лиознова, А. Неретнек, А. Манасарова, Ю. Победоносцев, Ю. Карасик, И. Секвенс, К. Бабашкин, Н. Фигуровский, В. Беляев, В. Поваров.

Всю зиму 1946−1947 годов «Молодая гвардия» шла в театре. Успех признавали все. Зрители сутками выстаивали за билетами. Приходили: Михаил Светлов, Фаина Раневская, великий солист Большого театра Иван Козловский… Спектакли шли почти каждый вечер, но и жизнь развивалась… «Перед самым отъездом на съёмки “Молодой гвардии” в Краснодон, – вспоминала Инна Макарова, – мы впервые отправились к Серёжиному другу за город с ночёвкой. Встретились на площади Маяковского. Бондарчук стоял у метро в белой рубашке, с цветами, которые, наверное, сорвал с какой-то клумбы, – чтобы купить букет, денег у него точно не было. Я очень волновалась, наверное, предчувствовала, чем эта поездка для меня обернётся. Нас, даже не спросив, поселили в одной комнате. А после этой ночи мы уже и не расставались».

Съёмки фильма проходили в Краснодоне, родном городе молодогвардейцев. Вгиковцев встречали шумно и торжественно: пионеры, шахтёры, жители и родители погибших ребят. На другой день после приезда Нонна Мордюкова утром побежала в хутор Первомайский, в домик Громовых, познакомилась с родителями Ульяны. Мать сказала: «Тебя, девушка, хорошо подобрали на роль Ульяны, только очень смуглая, а Ульяна была белотелая. Скажи там, чтоб тебя подгримировали». Из бесед с родителями своей героини Нонна узнала, что Ульяна любила читать книги. Любимая книга – «Овод». Знала много стихов Пушкина. Инна Макарова вспоминала: «Самое страшное было прикоснуться к судьбе Любы Шевцовой. Всё думала, как я буду в глаза смотреть её родителям? Это же так больно всё ворошить, так страшно… Просто ночами не спала от переживаний. Но уже в день нашего приезда в Краснодон я вместе с режиссёрами-студентами пошла в дом к Ефросинье Мироновне Шевцовой – матери Любы. До мельчайших деталей помню эту первую встречу с ней. Я очень волновалась. А Ефросинья Мироновна долю минуты смотрела на меня, потом подошла, обняла и поцеловала. И я заплакала.