Алексей Казаков - Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

Вскоре после окончания войны у Хемингуэя обострились трения с директором ФБР Эдгаром Гувером. Начались они еще во время войны, когда Гувер по сути закрыл «Фабрику проходимцев». Теперь шеф ФБР заподозрил писателя в измене — после того, как узнал подробности его поездки в Мексику в марте 1942 года. По сообщениям агентов, Хемингуэй проживал в одном из отелей Мехико под вымышленным именем. Эта конспирация Гуверу не понравилась. Он приказал разобраться.

Вскоре руководителю ФБР доложили: вымышленное имя потребовалось для тайных встреч с немецким писателем — коммунистом Густавом Реглером, с которым Хемингуэй познакомился во время гражданской войны в Испании. Получив информацию об этом, Гувер направил послу США на Кубе письмо, в котором сообщал, что Хемингуэю нельзя верить, поскольку он коммунист. ФБР даже включило писателя в список лиц, подозреваемых в «коммунистической деятельности». Над писателем было установлено наружное наблюдение. И началась травля.

Гувер в интервью называл Хемингуэя «алкоголиком и почти коммунистом». Хемингуэй не остался в долгу: «ФБР Гувера — это антилиберальная, профашистская организация, с весьма опасной тенденцией к превращению в американское гестапо».

Хемингуэй не подозревал, что на самом деле он и вправду мог оказаться разоблаченным как советский агент. И тогда уж стало бы не до шуток. Дело в том, что агент НКВД Элизабет Бентли разочаровалась в коммунистических идеалах и напросилась по этому поводу на встречу с Эдгаром Гувером. Бентли чистосердечно призналась шефу ФБР в своем сотрудничестве с НКВД.

В июле 1948 года Бентли начала давать добровольные показания сенатской Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Она рассказала о сборе секретных данных у ряда высокопоставленных американцев. О том, как передавала сведения Якову Голосу. Назвала имена всех своих информантов. Среди них — лидер американских коммунистов Эрл Браудер, правительственные чиновники Джон Абт, Лоуллин Карри, Гарри Декстер Уайт, Виктор Перло и многие другие. Общее число людей, названных Бентли, было около тридцати. К счастью, Голос никогда ни словом не обмолвился в присутствии Бентли о Хемингуэе. Имя писателя не прозвучало на заседании сенатской комиссии.

Впрочем, травля Хемингуэя в печати продолжалась. С подачи мстительного Гувера в средствах массовой информации создавался его искаженный образ депрессивного типа с маниакальным комплексом преследования. ФБР сплело интригу, в результате которой писателя подвергли «лечению» электрошоком в клинике, после чего у Хемингуэя начались провалы памяти. Он перестал писать и перестал хотеть жить. 2 июня 1961 года он покончил жизнь самоубийством.

Что касается выбора экзотического псевдонима для Хемингуэя, то уже упоминавшийся Александр Васильев в интервью «Радио Свобода» высказал свою версию: «Дело в том, что в те годы среди советских разведчиков тема древних миров была очень популярна. Это видно по тому, что города в их секретной переписке имели названия древних городов, например, Вашингтон был Карфагеном, Нью-Йорк — это финикийский город Тир, Лондон — финикийский город Сидон, Москва — древнегреческий город Смирна. В общем, на Лубянке были любители древней истории».

Правда, «золотого руна» в виде ценной шпионской информации Арго советским спецслужбам не доставил. Но, согласившись сотрудничать с НКВД, носитель красивого псевдонима сильно рисковал.

Он написал немало книг о разведке. Знал предмет не понаслышке. Он поварился в котлах спецопераций и тайных мероприятий в разных частях света. «Тихий американец» повествует об участии США в индокитайском конфликте. «Наш человек в Гаване» появился после путешествия Грина на Кубу. Роман «Комедианты» рассказывает о диктаторском режиме Дювалье на Гаити. В основе драматического сюжета романа «Почетный консул» — история с заложниками в Парагвае. В романе «Человеческий фактор» действует советский агент… И в каждой книге — опыт и наблюдения участника событий Грэма Грина.

Его биограф Норман Шерри однажды отметил, что по натуре Грин был идеальным шпионом, и едва ли возможно что-либо объяснить в его жизни, не сказав, с каким рвением он предавался этому занятию.

Работа в разведке была семейной традицией Гринов. Дядя писателя, сэр Уильям Грэм Грин, был одним из главных организаторов Отдела морской разведки при Военно-морском министерстве. Сестра Грина, Элизабет, была сотрудницей британской секретной разведывательной службы МИ-6 и женой Родни Дениса, высокопоставленного чина этой организации. Старший брат Грэма, Герберт, как позже выяснилось, тоже работал на разведку, но… на японскую, шпионил против своей страны. Ну тут уже — в семье не без урода…

Склонность к секретной деятельности у Грэма Грина проявилась еще в студенческие годы. Тогда он совершил путешествие по Германии за счет немецкого посольства в Лондоне. Поездку отработал циклом газетных статей в поддержку немцев, протестовавших против французской оккупации Рурской области в 1923 году. Но при этом параллельно поставлял информацию и Парижу. По сути, стал двойным агентом.

Поездка в Либерию, которую он в книге путевых заметок «Дороги беззакония» назвал «донкихотским странствием по велению сердца», тоже была операцией по сбору информации для британской разведки. Ее оплатило Аболиционистское общество, которому нужна была информация из недр либерийского правительства. Аболиционистское общество, напомним, объединяло гуманистов, выступавших за отмену рабства в колониях Великобритании, Франции и других стран.

С началом Второй мировой войны Грин вышел на правительство Великобритании с идеей проекта «Писатели-фронтовики», который мог бы стать частью успешно действующей программы «Война глазами художника».

Но идея не встретила понимания и поддержки. И тогда местом его сражений стали лондонские крыши, где облаченный в комбинезон Грэм тушил сброшенные с немецких самолетов зажигательные бомбы. Это было опасно, хотя и не так, как на линии фронта. Грин был недоволен собой и своей ролью в войне.

Потом последовала унылая канцелярская работа в Министерстве информации. Но продлилась эта рутина недолго, и Грин с облегчением воспринял весть о своем увольнении по сокращению штатов. Затем он поработал редактором журнала «Спектейтор»… Нет, это тоже было не то… Душа жаждала тайны и подвига!

И вот, наконец, в 1941 году младшая сестра Элизабет приводит Грэма Грина на работу в британскую секретную службу. Впрочем, нет, не столько сестра, сколько сама судьба! Грэм Грин, наконец, обрел свою полную адреналина жизненную колею.