Алексей Казаков - Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

Но усталость от двойной жизни дает о себе знать. В 1935 году парижская резидентура советской разведки сообщает в Москву, что Глущенко просит разрешения о возвращении на родину. Центр просит потерпеть. Глущенко работает еще год.

Наконец, в июле 1936 года художник с женой и ребенком прибывает в Москву, где ему выделяют 9-метровую комнату в коммуналке. Жена Глущенко — его давняя натурщица Мария, с которой он познакомился еще в Берлине.

Глущенко рад, что оказался в родной стране. Он рисует и занимается организацией выставки своих картин в украинской столице. И не подозревает, что ему готовится удар в спину. В то время, когда он принимал поздравления по поводу удачной выставки в Киеве, оттуда в Москву поступило секретное донесение:

«Начальнику ГУГБ НКВД СССР комиссару госбезопасности 2-го ранга т. Молчанову. По сообщению “Агафона”, в Киев приезжал художник Глущенко, который конспиративно связался с участниками украинской национал-фашистской организации художников. Эти контакты прикрывались выставкой картин, которую он организовал. “Агафону” удалось узнать о том, что украинское фашистское подполье через Глущенко поддерживает связь с заграничными украинскими контрреволюционными группами. Во время разговоров с участниками подполья Чечвянским и Божко “Агафон” получил данные, что Глущенко является прямым агентом руководителя ОУН Евгена Коновальца, который предоставил ему широкие полномочия. В Москве он встречается с украинским фашистом Колядою, должен установить контакты с российскими антисоветскими группировками, а также с троцкистами. Имеет их адреса и явки.

Изучение контрреволюционных связей Глущенко продолжаем.

Капитан госбезопасности Рахлис».

Но донос остался без последствий. Встречи Глущенко в Киеве с представителями украинской интеллигенции были частью операции советских спецслужб. А на донесении напротив псевдонима «Агафон» появилась лаконичная пометка: «Расстрелян как провокатор». Агенту не стали объяснять его ошибку — просто расстреляли. Вполне в стилистике той эпохи, предпочитавшей, если искать аналогии в изобразительном искусстве, черно-белую графику…

Неискушенным людям может показаться, что 1939 и 1940 годы прошли под негласным девизом укрепления дружеских связей СССР и Германии. Было подписано в августе 1939 года германо-советское торговое соглашение: выделялся кредит СССР на 200 миллионов германских марок, поставлялись станки и другое заводское оборудование, а также военная техника. Тогда же был заключен Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакт Молотова — Риббентропа), в секретном протоколе к которому устанавливались разграничение сфер интересов сторон. В феврале 1940 года было подписано Хозяйственное соглашение о расширении торговли.

Могло показаться, что СССР и Германия — надежные, доверяющие друг другу партнеры и союзники. Но из разных источников в Москву приходили сведения о двуличии Гитлера, об агрессивных планах немцев. Соответственно возрастала активность советской внешней разведки в Германии. Было принято решение подключить к этой работе и «Ярему».

В начале 1940 года ему ставится задача через немецкое посольство в Москве выйти на референта Риббентропа по культуре Клейста. Это ему удалось, и вскоре усилиями Клейста в Берлине была организована выставка творчества народов Советского Союза. В последний день ее работы неожиданно для всех пожаловал глава германского МИДа Иоахим фон Риббентроп. Он передал организаторам приветствие от фюрера, а Глущенко получил еще и персональный подарок — альбом с литографиями акварельных рисунков Адольфа Гитлера.

— Если вы пожелаете, мы попросим фюрера сделать для вас на альбоме дарственную надпись, — предложил Риббентроп.

Глущенко отреагировал мгновенно:

— Глубоко признателен за такое лестное предложение. Но мне не хотелось бы этим обременять фюрера, у которого много важных государственных дел.

После возвращения в Москву Глущенко передал альбом своего, в некотором смысле, ученика в НКВД. Говорят, что какое-то время альбом находился у Сталина, а затем его вернули художнику. После смерти Глущенко альбом Гитлера оказался в Министерстве культуры УССР, а после распада СССР исчез. Возможно, был вывезен за границу и оказался в чьей-либо коллекции.

Сегодня нельзя сказать определенно, привлекался ли Глущенко к разведдеятельности в годы войны. Известно, что в 1944 году художник с семьей переехал в Киев. Глущенко выделили три комнаты в пятикомнатной квартире на Владимирской улице.

Время и место, а главное — идеология — заставляли художника творить в стилях и жанрах, далеких от его любимого экспрессионизма. Глущенко пишет на заказ «Смерть героя Гражданской войны Василия Боженко», «Выборы в Верховный Совет у гуцулов», «Строительство Днепрогэса», «Оборона Москвы», «Киев после освобождения». И многое другое в таком же духе.

Николай Петрович Глущенко умер в 1977 году в Киеве.

Пекинский поезд опоздал, и уже за полночь она сошла на холодную пыльную платформу, освещенную лишь слабым светом из окон остановившихся вагонов. Приземистое здание вокзала китайского города Тяньцзинь (таким оно было тогда, в 1953 году) было полупустым и казалось ей неприветливым. Она вышла на вокзальную площадь. Темно и тревожно. Жених почему-то не смог ее встретить. А может, он где-то рядом, просто они разминулись? Ведь они еще ни разу не виделись… Но нет, никто ее не ищет взглядом и не волнуется с букетом в руках.

Впрочем, кажется, кто-то все-таки заинтересовался ею. Этот «кто-то» — полицейский. А вот этого совсем не нужно… Увидев рикшу, она окликнула его. Рикша радостно засеменил в ее сторону, повозка заскрипела осями.

Но и полицейский быстро зашагал в ее сторону. Ей нужно было перехватить инициативу. И она чуть жеманным голосом обратилась к строгому человеку в форме, пожаловалась по-уйгурски:

— Темновато у вас. Так и каблуки сломать немудрено. А то, пожалуй, и голову. — Она усмехнулась.

Полицейский расплылся в улыбке, ответил тоже по-уйгурски:

— Ремонт идет. Уж вы извините. Вам посветить фонариком?

— Нет, нет, благодарю. Я найму рикшу… а вот и он.

Полицейский козырнул и зашагал дальше. Ей повезло — полицейский был уйгуром. А мог ведь проверить документы. И прицепиться к чему-то… Все могло случиться тогда.

Рикша ждал указаний. Она села в повозку и велела:

— В ближайшую гостиницу.

И повозка с советской разведчицей Ириной Алимовой покатилась в сторону гостиницы со слабо освещенными лампочкой иероглифами на двери… Завтра она познакомится со своим женихом, тоже советским разведчиком. На душе по-прежнему неспокойно. Почему он не пришел? А если он провалился?.. И что ей делать тогда?..