Алексей Казаков - Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

Сначала король попытался расправиться с Морандом руками подосланных к нему головорезов, которым было дано задание похитить щелкопера и тайно вывезти в Париж. Но нашла коса на камень: у Моранда была своя группа силовой поддержки — головорезов сильно побили и искупали в Темзе Тогда для улаживания деликатного дела в Лондон отправился шевалье де Ронак. Это и был Бомарше, а Ронак, как можно догадаться, — это анаграмма его первоначальной фамилии Карон.

Ни похищать, ни шантажировать литератора Бомарше не собирался. Зачем, когда есть более эффективные методы? Деньги! Надо подкупить памфлетиста.

…Они встретились за столиком в кафе, которые тогда набирали популярность в Лондоне. Бомарше угощал: ростбиф, два вида пудинга и, разумеется, свежее холодное пиво.

— Дорогой Моранд, что-нибудь желаете еще? Возможно что-то из экзотических фруктов?

Моранд с улыбкой, как бы сдаваясь, приподнял над столом обе ладони:

— Помилуйте, сэр. С моей комплекцией не стоит поддаваться искусу чревоугодия… Благодарю, великолепный ужин М-да… И все же, позвольте полюбопытствовать, какова же повестка нашей встречи? Мне показалось, когда я получил от вас письмо-приглашение, что вы хотите со мной что-то обсудить. Не так ли, сэр?

— Да, конечно, дорогой друг. Прежде всего позвольте мне выразить свое восхищение вашим разящим, острым литературным пером. Ваши брошюрки идут нарасхват. Признаюсь вам… но сначала позвольте наполнить вашу кружку из нашего дружеского кувшина… признаюсь вам, что у меня дома целая библиотечка ваших произведений. Это отрада для моей души и даже, если угодно, некий камертон, который показывает, как надо писать: хлестко, точно, убедительно.

— Благодарю вас, но вы преувеличиваете.

— О нет! Нет, дорогой Моранд. Более того: я уверен, что ваш талант недооценен. Не в фигуральном, а в буквальном смысле. Денежном. Да-да… И я хотел бы исправить эту несправедливость.

— Вы издатель? — воодушевленно заинтересовался Моранд. Бомарше задумчиво коснулся левой рукой своих худых скул и острого подбородка.

— Хочу поделиться с вами, сэр, своими мыслями по поводу… по поводу того пепла, что терзает мое сердце. Это пепел от сожженных по решению суда моих книг, — скорбно произнес Огюстен.

— О боже! — воскликнул Моранд. — Как жаль…

— А вот и нет, — неожиданно возразил Бомарше. — Мне стало легче, когда я освободился от страниц, написанных ядом и желчью. Неблагодарное это дело оказалось.

— Вот как?..

— Слово, как известно, обоюдоострое оружие. Порой колет и режет своего владельца — того, кто намеревался атаковать им реального или призрачного врага… Да-да… Сегодня я думаю, что достойный человек должен пополнять свой арсенал менее коварным оружием. Которое не предаст своего владельца.

Моранд откинулся на стуле, как бы желая дистанцироваться от своего собеседника. Спросил напрямик:

— К чему вы клоните, уважаемый Огюст?

— К дружбе с вами, сэр. К дружбе, которая поможет нам обоим не совершать ошибок. И к тому же быстро разбогатеть, занимаясь более престижным делом, чем терзание бумаги пером и чернилами. Уж извините, мой друг…

За окном совсем стемнело, когда Бомарше уже обсуждал с Морандом условия сделки:

— Вы получите 32 тысячи ливров и пенсию в 4 тысячи.

В нас обоих течет французская кровь. Я прошу вас помогать Франции. Не надо наносить ущерб друг другу, надо поддерживать своих… От вас ничего особенно не требуется, просто копите, а потом не держите в себе интересные данные, касающиеся английской короны, политики, всевозможных интриг высшего света. Делитесь со мной. Будем считать, что мы наговариваем, как встарь, друг для друга устную книгу, сборник интересных историй. Вы понимаете меня?

Моранд молчал.

— Могу ли я, сэр, принять ваше молчание за согласие?

Собеседник Бомарше молча кивнул. Он сомкнули кружки, словно провели ритуал негласной клятвы.

Спустя два дня в присутствии Бомарше автор злых памфлетов уничтожил весь тираж своей книги в печи для обжига извести. Бомарше перед отбытием во Францию положил в свой карман письменное обязательство Моранда содействовать интересам официального Парижа. Вербовка удалась. О ней он доложил королю в письме, блеснув не только сутью результата, но остроумной литературной формой, полной иронии и сарказма:

«Я оставил в Лондоне своим политическим шпионом автора одного из пасквилей — он будет предупреждать меня обо всех затеях такого рода, готовящихся в Лондоне. Это пронырливый браконьер, из которого мне удалось сделать отличного егеря. Под предлогом порученных ему мною литературных разысканий в хранящихся в Лондонской библиотеке древних хартиях, кои трактуют взаимные права обеих корон, можно будет, прикрывая истинные мотивы, выплачивать ему скромное жалованье за шпионаж и тайные донесения о вышеупомянутых пасквилях. Этот человек будет обязан собирать сведения о всех французах, прибывающих в Лондон, сообщать мне имена и дела, их туда привлекшие; он связан со всеми лондонскими типографиями, что позволит ему тотчас обнаружить рукописи, с коими он будет меня знакомить. Его тайные сообщения могут затрагивать также бесконечное множество иных политических дел, и благодаря выдержкам, секретно пересылаемым мною, король всегда будет в курсе событий».

В апреле 1775 года на трон Франции восходит новый король — Людовик XVI, сменивший почившего в бозе деда, Людовика XV. Бомарше по-прежнему при дворе. Он готов действовать в интересах короны при новом монархе.

Людовик XVI, как и прежний король, основным врагом и недоброжелателем Франции по праву считал Англию и английскую монархию.

…И вновь Бомарше — на палубе корабля, пробивающего туманы над Ла-Маншем. На третий день качка на пути к Британским островам становится для Бомарше невыносимой, его рвет, он в полуобморочном состоянии… Но надо терпеть. Ведь на груди, в медальоне, у него — письмо молодого короля, так сказать, высочайший мандат:

«Господин Бомарше, имея мои секретные указания, должен отбыть возможно скорее к цели своего назначения. Соблюдение тайны и скорое выполнение порученного явятся самым любезным подтверждением его рвения к моей службе, кое может он мне дать… Людовик».

Это письмо было припасено на тот случай, если придется прибегнуть к помощи французских дипломатов в Англии или тайных агентов короля. Интересен ответ Бомарше после получения королевского письма; снова перо драматурга выписывает вензеля тонкой лести:

«Любовник носит на груди портрет своей возлюбленной, скупец — ключи, ханжа — медальон с мощами; я заказал овальный золотой ларчик, большой и плоский, в форме чечевицы, вложил в него приказ Вашего Величества и повесил себе на шею на золотой цепочке, как предмет самый необходимый для моей работы и самый для меня драгоценный».