Станислав Славин - Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Пфульштейн тут же вызвал лейтенанта Арнольда фон Густедта, своего адъютанта. Офицеры вылетели во Львов, в штаб-квартиру IV воздушного флота. 18 января генерал и лейтенант появились в приемной судьи Редера, сняли пальто, оставили портупеи и пистолеты и спокойно шагнули в кабинет. Заговорил Пфульштейн: «Господин старший военный судья, у меня есть один вопрос к вам. В свое время вы занимались делом Донаньи?» Редер кивнул. «Во время слушания дела вы позволили себе сказать, что особое формирование «Бранденбург» — скопище трусов, отлынивающих от фронта». Редер перебил его: «Разрешите спросить, откуда господин генерал знает об этом?» Но Пфульштейн решил не отвлекаться на мелочи: «Позже узнаете! А пока я— командир дивизии «Бранденбург» — хочу ответить за своих солдат. Вот мой ответ!»

«После этого, — сообщил в протоколе Густедт, — господин генерал фон Пфульштейн правой рукой нанес старшему военному судье доктору Редеру удар в левую половину лица и тотчас покинул комнату».

О проишествии тотчас стало известно Кейтелю. Он решил не раздувать дело и 23 января отправил генерала Пфульштейна на 7 суток под домашний арест. Зато сам генерал еще 18 января, в день «кулачного боя», успел отправить Канарису язвительный рапорт. Я-то, дескать, свое дело сделал. А вот что, интересно, теперь предпримет адмирал?..

Канарис не сделал ровным счетом ничего. Более того, ему было некогда даже порадоваться, что Редер таки получил свое. До адмирала, похоже, наконец стало доходить, что время для сведения счетов он выбрал на редкость неподходящее.

За последние дни в зарубежном отделе абвера случилось столько провалов, афер, ляпсусов, что Канарису впору было стреляться. Но он предпочел вылететь в Рим.

Немецкая армия отступила из Южной Италии и после изнурительного перехода готовилась держать оборону в самом узком месте полуострова. Командующего интересовал вопрос: не высадится ли противник у него в тылу? Разведчики из штаба армии обратили внимание, что почти все боевые корабли и крейсеры союзников, стоявшие у Западного и Южного побережья Италии, куда-то исчезли. Возможно, союзники готовят десантную операцию. Что скажет Канарис?

Голос адмирала прозвучал на удивление спокойно: «Не беспокойтесь, мы держим корабли под присмотром». С тем и отбыл…

Пророка из Канариса не вышло. Едва он покинул Рим, как в два часа ночи 22 января 1944 года на пляже Анцио, в тылу немецкой армии, высадились дивизии VI американского корпуса под командованием генерала Лукаса. Свыше 50 тысяч десантников оказались всего в 30 километрах от Рима.

К счастью для немцев, генерал Лукас не воспользовался эффектом неожиданности и не повел своих солдат на столицу Италии. Вместо этого американцы принялись укреплять прибрежный плацдарм и до 23 мая не могли пробиться оттуда в глубь страны.

Однако всезнающий адмирал был опозорен. Выведенный из себя Гитлер приказал Йодлю разобраться, почему разведка проспала, мягко говоря, американский десант.

Доклад Йодля, очевидно, разозлил Гитлера. Вдобавок случилось еще одно ЧП — диверсанты абвера в Испании по ошибке ночью взорвали не тот корабль, причем при диверсии погиб и сам водолаз, подложивший бомбу.

Риббентроп узнал новость от своего зятя, бывшего послом в Мадриде, и тут же сообщил о ней Кейтелю. При этом он попросил фельдмаршала запретить Канарису и его людям всякую активную деятельность в нейтральных странах. «В будущем поручения такого рода надо согласовывать с министерством иностранных дел».

Кейтель не любил, когда посторонние вмешиваются в дела армии. Он тотчас посоветовал Канарису договориться с МИДом. Адмирал написал объяснительную записку, извинился, но Риббентроп продолжал наступление. Ему доставили сообщение информационного агентства «Рейтер»: на борту британского судна в одном из ящиков с апельсинами нашли немецкую бомбу с часовым механизмом. Получается, что ее подложили опять-таки в испанском порту, где грузили апельсины, опять-таки без всякого согласования с МИДом.

Рассвирепевший Риббентроп 8 февраля 1944 года направился к Гитлеру. Приказ фюрера гласил: диверсии прекратить. Но как передать приказ диверсантам, с которыми абвер потерял связь?

Пока Канарис ломал голову над этой проблемой, подоспела новая беда. Кальтенбруннер представил отчет, согласно которому следовало: эсэсовцы разоблачили группу абвера, работавшую на врага. «Уполномоченный СД в Стамбуле сообщает о немецких предателях в Турции, к числу которых, насколько известно, принадлежат адвокат д-р Курт Фермерен мл. и его жена, урожденная графиня Плеттенберг, д-р Хамбургер, г-н и г-жа Йешковски…» Далее следовал еще длинный перечень, в конце которого сообщалось, что все они «либо сотрудники стамбульского филиала абвера, либо тесно связаны с ним».

Последний абзац бил по Канарису наотмашь:

«Д-р Фермерен уже перебежал к англичанам, скоро за ним последуют и остальные. Вот уже три месяца Фермерен занимался предательской деятельностью, работая на майора Эллиота и майора Гриппа, сотрудников британской разведки. Теперь Фермерен намеревается служить на лондонском радио и вести активную антинемецкую пропаганду. Англичане хотят преподнести этот случай как сенсацию, тем более что графиня Плеттенберг — родственница посла фон Папена».

Фюрер, получив отчет, задумался. Последнее имя показалось ему знакомым. Снова его взгляд скользил по страницам отчета. Вот! «С декабря 1942 года сотрудник и доверенное лицо руководителя филиала абвера-I в Стамбуле, д-ра Леверкюна». Теперь Гитлер вспомнил подробности.

Еще весной 1943 года появились слухи, что Леверкюн — руководитель военной организации абвера в Стамбуле, друг Канариса и доверенное лицо Папена — ведет сепаратные переговоры с американцами. Доказать тогда ничего не удалось, а теперь вот — пожалуйста — подручный этого подозрительного типа переметнулся к англичанам. Да там, в Стамбуле, целое гнездо предателей! Все подряд продались!

Фюрер рассвирепел… Он уже не мог больше сдерживаться. Каждый день ему сообщают о промахах Канариса. Сколько же можно терпеть этого старика?!

Диктатор, конечно, не подозревал, что и отчет Кальтенбруннера изобиловал ошибками; происшествие в Стамбуле было вовсе не таким серьезным. Тем не менее он отложил решение до 11 февраля, пока радио не принесло сообщение об очередном взрыве в Картахене. Фюреру услужливо доложили: как видите, Канарис не подчиняется вам…

Гитлер вскипел. Вызвал Гиммлера. Тот вышел из кабинета фюрера весьма довольный: теперь абвер и СД сольются воедино. Канарис уволен.

На следующий день поезд «Генрих», в котором разъезжал Гиммлер, остановился в Познани. Шеф СС вызвал к себе главных помощников — Кальтенбруннера, Шелленберга, Мюллера, Гуппенкотена, а также начальников секторов Шмица и Зандбергера. Победители стали делить наследство Канариса.