Станислав Славин - Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Наконец, приказ был составлен. 13 февраля Кальтенбруннер повез его на подпись к фюреру. По пути он показал бумаги Кейтелю и Йодлю. Те не возражали. Гитлер, не раздумывая, подписал приказ.

На прощание он, ухмыльнувшись, спросил Кальтенбруннера: что, все собрано вместе? Тот напрямик рубанул: нет, есть еще-разведка в министерстве иностранных дел. Видя, что фюрер очень спокоен, Каль-тенбруннер потребовал отдать РСХА и эту службу.

Вскоре все высшие чиновники рейха получили новый приказ: «Ставка фюрера, 12 февраля 1944 года. Я приказываю: 1. Создать единую германскую секретную разведывательную службу. 2. Руководство этой германской разведывательной службой я поручаю рейхсфюреру СС. Таким образом, рейхсфюрер СС и начальник штаба верховного главнокомандования с обоюдного согласия примут все необходимые меры, касающиеся военной разведки и контрразведки. Подпись: Адольф Гитлер».

Абвер был уничтожен, его шеф повержен. В последний год войны власть СС в рейхе стала почти безграничной.

В середине февраля 1944 года к воротам военного городка «Майбах-II» подъехал автомобиль. Часовой, увидев двух офицеров, сидевших внутри, немедленно пропустил машину. Этих людей знал любой немецкий солдат: генерал-фельдмаршал Кейтель и генерал-полковник Йодль. Автомобиль остановился перед неприметным бункером, офицеры вышли. Чувствовали они себя не очень хорошо. Через несколько минут им предстояло зачитать опальному адмиралу Канарису приказ фюрера о его смещении.

Вот и дверь кабинета. Пожилой усталый человек поднялся им навстречу. Все трое старались побыстрее разделаться с формальностями — Канарис уже догадался о главном. Осталось прояснить детали.

Когда чтение закончилось, Канарис облегченно вздохнул. Что ж, диктатор мог обойтись с ним куда суровее. В последнее время он то и дело разражался бранью, услышав имя Канариса. Теперь же даже благодарит за доблестный труд.

Проводив теперь уже бывшее начальство, Канарис быстро собрался. Хорошо еще, не надо прощаться с родными. Жена, спасаясь от бомбежек, уехала в Риде-рау, на берега озера Аммер. Дочери тоже жили за городом: Бригитта — в интернате, Ева — в спецшколе.

Итак, багаж собран, осталось взять обоих такс, Каспара и Сабину, и вперед, в неизвестность!

Он поехал в служебном «мерседесе» — последняя любезность вермахта. Берлин остался далеко позади. Вот и Франконский лес. Климат в этом краю суровый, пейзажи — мрачные, неуютные.

Здесь и стоит замок Лауэнштейн. Его построили в XIII веке, но потом многократно рушили, восстанавливали и перестраивали. А теперь вот приспособили для нужд абвера. Здесь расположилась одна из секретных служб абвера — типографии по изготовлению фальшивых документов, лаборатории, готовившие чернила для тайнописи и прочие нужные в шпионском деле химикалии, мастерские, где собирали микрофотоаппараты и множительную технику. Хозяйничал тут подполковник Альбрехт Фоке, ярый национал-социалист, прежде служивший в кельнском филиале абвера.

Ему и доложил о своем прибытии бывший шеф абвера. Фоке уже получил соответствующие инструкции из Берлина: внутри крепости адмиралу предоставлена полная свобода передвижения, но — ни шагу за пределы теорритории. И никаких контактов с посторонними лицами.

Сообщив об этом Канарису, комендант провел адмирала и его шофера Людеке в предоставленные им помещения. Перед своим бывшим начальником он держался вежливо и почтительно, хотя ему, Фоке, и трудно было взять в толк, как такой умный человек, каким считался адмирал, мог сомневаться в гении фюрера. Канарис же с тоской посматривал на услужливого офицера, шедшего рядом с ним. Вот он каков, его тюремщик!

Недели проходили за неделями. Канарис мало что знал о происходящем за стенами замка. Наконец, 10 марта его давний недруг Дениц, теперь главнокомандующий ВМС Германии, известил адмирала, что тот будет «уволен в запас 30 июня 1944 года».

Конечно, Канарис втайне надеялся, что Гитлер еще вспомнит о нем. Быть может, опыт его еще пригодится… Однако никаких других вестей больше не приходило. Ни коллеги, ни друзья не пытались встретиться с ним. Как-то приехала жена Эрика, но и она не сумела рассеять хандру почетного узника.

Адмирал целыми днями прогуливался по замку со своими таксами. На фоне деловито сновавших офицеров этот старик, сюсюкавший с собачками, выглядел жалким чудаком. И, увидев его, офицеры только пожимали плечами: зачем он здесь?..

Но вот однажды в Лауэнштейне появился гость. То был подполковник Шрадер — один из немногих друзей Остера, остававшихся на свободе. Он стал рассказывать адмиралу, что творится теперь в абвере: полковник Хансен еще правит бал, но эсэсовцы захватывают одну позицию за другой. Кальтенбруннер, Шелленберг и шеф гестапо Мюллер все переиначивают. Кейтель и еще несколько офицеров пытаются хоть что-то сохранить. Заместителем Хансена на время этой реорганизации стал Бентивеньи.

У экс-начальника абвера-III было свое мнение о будущем абвера. Он хотел, чтобы прежние отделы и впредь остались цельными структурами — это пойдет на пользу общему делу. Пусть абвер-I (разведка) и абвер-II (диверсионная работа) сольются в «военное управление», и оно станет новым отделом РСХА. Свой же абвер-III Бентивеньи и вовсе не желал уступать эсэсовцам. Он предлагал оставить его при верховном главнокомандовании, объединив с зарубежным отделом Бюркнера. Что касается центрального отдела Якобсена, то Бентивеньи даже не знал, как с ним быть: и отдавать жалко, и самому не нужен.

В марте Бентивеньи вместе с генерал-лейтенантом Паулем Винтером, который при дележе абвера отстаивал интересы вермахта, поехал со своими предложениями на Принц Альбрехтштрассе. Но вожди РСХА и слышать ничего не захотели. Все абверовские филиалы надо побыстрее передать РСХА, и дело с концом.

Однако Кейтелю не хотелось целиком терять абвер. Не считаясь с протестами противной стороны, он в конце марта присылает Кальтенбруннеру свой вариант реорганизации. РСХА получает абвер-I и абвер-II. Что же касается абвера-III и фронтовой разведки, то они останутся в распоряжении вермахта.

В начале апреля Кальтенбруннер наносит ответный удар: он потребовал передать РСХА все службы абвера до единой и разделить их между СД и гестапо. Обычно нерешительный Кейтель не выдержал и обратился непосредственно к Гиммлеру.

Тот, учитывая положение на фронтах, ссориться с вермахтом не захотел и согласился с усеченным вариантом реорганизации. Было создано военное управление «Mil», руководитель которого в отсутствие Шелленберга мог замещать главу VI управления РСХА. Кальтенбруннер, в свою очередь, согласился с тем, чтобы солдаты и служащие абвера пока по-прежнему считались состоящими на службе в вермахте и подлежали лишь дисциплинарной власти СС.