Станислав Славин - Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Однако ход событий в мире настолько убыстрился, что военные опять не поспевали за ним. В начале 1936 года Гитлер нарушает последние военные ограничения, наложенные на страну Версальским договором. По нему левый берег Рейна — так называемая Рейнская зона — был демилитаризованной территорией. Ее статус основывался не только на версальском документе, но и на Локарнских договорах 1925 года, подписанных Германией, Францией и Бельгией (гарантами выступали Италия и Великобритания). Согласно им, западная граница Германии объявлялась незыблемой. Германии, утратившей часть своих земель на западе — например, Эльзас, Саар и Лотарингию, — пришлось согласиться на это; в ответ Франция заверила, что вероломно не начнет войну против Германии.

Легко понять, почему страны-победительницы придали Рейнской зоне такой статус: если бы между Францией и Германией вспыхнула война, то французы оккупировали бы демилитаризованную зону, «прежде чем передовые части немецкой армии переправились по мостам через Рейн».

Гитлер и его генералы не могли с этим далее мириться. Слишком уязвим был их западный фланг.

И все же Бломберг ужаснулся, когда узнал, что замыслил Гитлер: внезапно, без всякого предупреждения, перейти Рейн и занять весь его левый берег. Такой молниеносный поход мог кончиться большой войной. 10 дивизий вермахта не сумели бы выстоять против 200 дивизий, которые могли мобилизовать остальные участники Локарнских договоров; вдобавок войну пришлось бы вести сразу на нескольких фронтах.

Однако Гитлер верил в свою звезду. Он надеялся, что французы опять — как и год назад — преподнесут ему какой-нибудь предлог для решительных действий. Так и вышло.

2 мая 1935 года их правительство заключило с Кремлем договор о союзе и взаимопомощи. Две недели спустя такой же договор (по совету Парижа) заключила с Советским Союзом и Чехословакия. Гитлер без церемоний заявил, что франко-советский пакт обязывает Францию напасть на Германию, этот пакт есть «прямое нарушение Локарнских договоров».

По какому-то наитию летом 1935 года Гитлер не стал вводить войска в Рейнскую зону. Он еще побаивался Лиги Наций и держав-гарантов. Фюрер лишь поручил Бломбергу провести маневры и отрепетировать оккупацию левого берега. Планы строились в таком строгом секрете, что даже начальник генерального штаба сухопутных войск Бек не подозревал, к чему готовится армия, участвуя в маневрах под кодовым названием «Шулунг».

Бломберг по-прежнему не верил, что войскам вскоре придется перейти Рейн. Он не обратил внимания на события, происходившие осенью 1935 года в Африке: там Италия развязала войну против Абиссинии, что было как нельзя на руку Гитлеру. Лига Наций объявила Италию агрессором и пыталась применить против нее экономические санкции, но неудачно. Итак, женевское содружество выказало свое бессилие, а державы-гаранты — Великобритания и Италия — рассорились. Пришел час Гитлера.

27 февраля 1936 года парламент Франции ратифицировал договор с Москвой.

На два дня Гитлер уединился в своем кабинете в рейхсканцелярии. Затем он вызвал Бломберга. Наивный главнокомандующий вермахта был ошарашен, получив приказ «выступить и занять». Операция называлась «Зимнее учение». 2 марта Бломберг продиктовал указания командующим всех трех родов войск: «Подразделения армии и авиации внезапно и одновременно перебазируются на новые места постоянной дислокации, находящиеся на территории Рейнской зоны». Дату намеченной акции он не сообщил.

Бломберг медлил трое суток. Может быть, он надеялся, что Бек и Фрич сумеют отговорить фюрера? Действительно, оба они тоже были поражены приказом. Бек советовал Гитлеру после ввода войск заявить, что никаких укреплений в Рейнской зоне возводиться не будет. Сам Бломберг убеждал фюрера вывести армию назад, если Франция согласится отодвинуть часть своих войск от границы. Рейхсканцлер резко отверг все советы. Тогда Бломберг распорядился начать «Зимнее учение» 7 марта.

Правда, в последний момент дрогнул и фюрер. 5 марта он спрашивает своего адъютанта Хоссбаха, можно ли остановить операцию. Ответ был утвердительным. Однако через пару часов к Гитлеру снова вернулась решимость. 7 марта 1936 года 19 батальонов и 13 батарей вермахта численностью 30 тысяч человек промаршировали по мостам на левый берег реки. Рубикон, то бишь Рейн, был перейден.

Теперь Гитлер и высшие военные чины в тревоге ждали сообщений от агентов Канариса. Какой-то будет реакция соседних стран? Чем ответит Франция? В любой момент властители рейха готовы были повернуть армию назад. Бежали минута за минутой. Войска продвигались к границам Франции. В берлинском «доме на набережной» читали первые донесения агентов из Парижа и Брюсселя.

Так, войска на «линии Мажино» доведены до штатов военного времени… Генштаб приказал перебросить североафриканские дивизии с юга Франции к германской границе… В гарнизонах Северной и Восточной Франции отменены отпуска и увольнительные… Других сообщений не было. Франция не собирается начинать войну. В Англии никакой мобилизации войск не наблюдается.

В аппарате Канариса все успокоились. Зато Бломберг начал нервничать не на шутку. Канарис вводит всех в заблуждение; агенты потчуют его сплошной дезинформацией. Как можно верить этим насквозь лживым донесениям, когда еще в канун Нового, 1936 года удалось узнать, что французский и британский генштабы разработали план совместной боевой операции на тот случай, если немцы займут Рейнскую зону?

А Канарис продолжал присылать одинаково бодрые известия. Бломберг не выдержал. «Надо срочно отводить войска из Ахена, Трира и Саарбрюккена! — запаниковал он. — Действовать как можно быстрее! Французы вот-вот нанесут удар! Нам их не остановить!»

Но Гитлер уже не слушал его.

Впрочем, министр, уверенный в скором ударе союзников, продолжал спасать свою армию. Трижды он наседал на Хоссбаха, требуя переубедить фюрера. Тем более что 13 марта из Лондона пришла телеграмма от трех военных атташе: «Положение серьезное, 50:50 мир/война. Гейр, Васснер, Веннингер». Бломберг был в ужасе.

Он снова кинулся к Гитлеру, но тот, не читая, сунул телеграмму в карман. Министр не подозревал, что несколькими минутами ранее Геринг познакомил фюрера с копией этой телеграммы. Министру же снова было указано на дверь.

Чутье не подвело Гитлера: Англия и Франция так и не решились на военные действия. Фюрер был вне себя от счастья. «Как я рад! Боже мой! Как я рад, что все прошло так гладко», — признавался он.

Не забыл Гитлер и о так досаждавших ему в эти дни людях. Они были… повышены в званиях — Бломберг стал генерал-фельдмаршалом, а Фрич — генерал-полковником. Фюрер как бы намекал военным: «Доверьтесь мне, я лучше вас разбираюсь в кухне мировой политики».