Станислав Славин - Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Судя по хронологии событий, всей операцией руководили из Москвы. Судите сами: в конце сентября 1936 года Ежов становится наркомом внутренних дел. В том же месяце арестовывают одного из помощников маршала Тухачевского, Путну. 27 января 1937 года на показательном процессе против Карла Радека маршала впервые открыто называют другом «изменника Родины» Путны. 3 марта 1937 года И. В. Сталин, выступая на заседании ЦК ВКП(б), говорит о том, что горстка шпионов, прокравшаяся в ряды Красной Армии, может нанести ей непоправимый урон. И мая Тухачевский снят с должности первого заместителя наркома обороны. Три недели спустя он арестован.

А вот в СД «систематическую работу над фальшивкой» начали лишь в апреле 1937 году. К этому времени Путна давно уже пребывает в застенках НКВД, Сталин вот уже месяц как готовится разгромить «горстку шпионов, прокравшуюся в ряды». В середине мая СД подбрасывает документы Советам, но еще 11 мая Тухачевский оказался в опале. Иными словами, люди Ежова расправились с военной верхушкой, не прибегая к помощи своих гестаповских коллег. Хваленые фальшивки Гейдриха не понадобились чекистам: на процессе по делу Тухачевского о них даже не упоминалось.

Канарис, конечно, не знал об этих тонкостях кремлевской политики. Он верил россказням Гейдриха и кипел от злости. Ни один немецкий офицер, человек чести, сражаясь со своими врагами, не имеет права поступать так подло, так бесстыдно, как Гейдрих. Руками советских палачей он истребил почти всех высших офицеров России, среди которых были и люди, гостившие в Германии, дружившие с офицерами вермахта. Да, Канарис был страстным антикоммунистом, но ничто не могло убедить его в том, что надо беспощадно уничтожать людей, живущих в коммунистической стране. Впервые моралист Канарис замечает, в какую бездну зла готовы ринуться вожди, возглавляющие Германию.

Впрочем, положа руку на сердце, надо отметить, что Канарис возмущался поступком Гейдриха и по другой причине. Он почувствовал, что служба безопасности решила оттеснить абвер.

Действительно, с этого времени начинается их беспощадное соперничество. Прежде Гейдрих, погруженный в дела гестапо, мало уделял внимания СД. Теперь же он решил, что все политические и военные спецслужбы надо объединить в одну мощную организацию. Получится что-то вроде немецкой Интеллидженс сервис. Руководить ей, конечно, будет он, Гейдрих. Уже сейчас его служба, СД, представляла внушительную силу. В доме № 102 на Вильгельмштрассе работало 3 тысячи сотрудников. Еще 50 тысяч человек добровольно (или под угрозой) ходили в осведомителях.

Сотрудники СД были беспощадными дилетантами. Так, например, там были убеждены, что террор 1937 года в СССР стал делом рук «коварных евреев». Тухачевский, по их мнению, принадлежал «к западническо-еврейско-масонским силам и действовал в том же русле, что и остальные троцкисты, хотя и с большей осмотрительностью».

Сотрудники Гейдриха и организаторы кремлевских процессов оказались на деле ягодами одного поля. Канарис опасался их беспринципности, напористости и железной хватки.

Главным событием той зимы стала свадьба военного министра. Канарис узнал о ней 22 января 1938 года, вернувшись из Испании. Контр-адмирал не был особенно удивлен. Он слышал, что вдовец Бломберг любил ночами шататься по злачным местам Берлина. Шептались и о том, что у него шашни с официанткой из ресторанчика «Белый олень». И вот сообщение: «Военный министр генерал-фельдмаршал Бломберг вступил в брак с фройляйн Грун. Свидетелями выступали фюрер и генерал-полковник Геринг».

После короткого свадебного приема молодожены тотчас отправились в путешествие. И никто, даже «хитрый лис» Канарис, не почувствовал запаха жареного. А между тем скандал уже разгорался.

Утром 22 января Хельмут Мюллер, однофамилец знаменитого шефа гестапо, получил конверт с порнографическими снимками. Бегло глянув на карточки, он хотел отправить их, как обычно, в архив, но помощник остановил шефа: «Посмотрите-ка внимательно, кто на них изображен…»

Мюллер всмотрелся: блондинка, стриженная под мальчика, хорошо сложенная. Из одежды на ней лишь жемчужное ожерелье… Подпись на обороте объяснила многое: «Грун Луиза-Маргарита». Неужто новоявленная жена Бломберга?!

Мюллер поспешил к своему шефу — директору уголовной полиции, штурмбанфюреру СС Артуру Небе — и доложил ему о том, что разузнал. Небе склонился над снимками и побледнел: «Подумать только, эта баба целовала руку фюреру!»

Небе был бы рад уничтожить эти фотографии, поскольку хорошо сознавал, как скверно придется вождям вермахта, когда станет известно о пламенной любви генерала и проститутки. Однако осторожность, опыт советовали ему не уничтожать улики: слишком многим о них уже известно.

И все же что делать с этими снимками? Кому их передать? Субординация предписывала ему вручить находку своему начальнику, Гейдриху. Однако делать это было никак нельзя. Эсэсовцы давно пытаются подмять вермахт, и такие снимки им только на руку. Гейдрих примется шантажировать Бломберга и иже с ним.

В раздумьях Небе решил посоветоваться с начальником управления берлинской полиции графом Вольфом Генрихом фон Гелльдорфом, благо уголовная полиция помещалась в том же здании. И граф помог. Он вспомнил, что в последнем номере «Дойче альгемайне цайтунг» было объявление о том, что генерал артиллерии Вильгельм Кейтель извещает о помолвке своего сына, Карла-Хайнца, с дочерью фельдмаршала, Доротеей фон Бломберг. Вот к кому надо обратиться, чтобы предостеречь министра!

Гелльдорф поехал в министерство, разложил перед генералом снимки и досье на Луизу-Маргариту Грун. «Можете ли вы подтвердить, что женщина, запечатленная на снимках, и есть фрау фон Бломберг?» — спросил начальник полиции. Кейтель развел руками: он еще ни разу не видел новую жену фельдмаршала. Тогда полицейский потребовал: немедленно предъявите снимки Бломбергу! Кейтель попробовал разыскать министра по телефону, но того не было ни на работе, ни дома. В ту субботу министр выехал в Эбервальде, где хотел уладить проблемы с наследством.

Постепенно до Кейтеля начало доходить, какая буря надвигается на министерство. Но вместо того чтобы дейстововать, он беспомощно вцепился в свой стол. «Быть может, мы уничтожим их?» — пролепетал он, глядя на полицейского. Тот лишь покачал головой: нет, это не выход.

В конце концов полицейский покинул министерство — долго находиться здесь было небезопасно для него самого.

А генерал так и не собрался с мыслями. Он даже не предупредил Бломберга, когда тот вернулся в Берлин, не удосужился проверить догадки полицейских. Ему бы снять телефонную трубку, набрать номер Канариса, позвать его на помощь! Абвер за час бы выяснил, на какой-такой фройляйн Грун женился министр. В телефонном справочнике Берлина имелись всего четыре женщины по фамилии Грун, причем Луиза-Маргарита жила по соседству с абвером — на Айзенахерштрассе, 118.