Станислав Славин - Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Впрочем, самому фюреру хотелось бы одного — потихоньку отправить Фрича в отставку. Если тот уйдет сам, никакого суда не будет. Гитлер просил своего адъютанта Хоссбаха намекнуть об этом опальному генералу. Тот же резко оспаривал все обвинения: «Я обосран и оболган!»

Канарис внимательно выслушал доклад. С этого дня его сотрудники помогают следствию, заодно перепроверяя все данные. Вечером 31 января Остер узнает от Гизевиуса удивительную новость. Директор уголовной полиции Небе сообщил, что в «так называемом деле Фрича» произошла путаница. Гестаповцы спутали Фрича совсем с другим человеком. «Гейдрих и Гиммлер знали об этом. Однако они приняли все мыслимые меры, чтобы скрыть подлог». Этот ляп дорого может стоить гестапо.

Произошло следующее. Майзингер находился в отпуске, и к материалам по делу Фрича допустили старшего инспектора уголовной полиции Франца Йозефа Хубера, участвовавшего в новом расследовании. 27 января тот стал рыться в бумагах и вскоре нашел поразительный документ.

Ему на глаза попалась выписка из сберегательной книжки № 10220 (Дрезденский банк, депозитная касса 49). Владельцем книжки был ротмистр в отставке Ахим фон Фриш. В сроки, указанные мошенником Шмидтом, оттуда были сняты названные им суммы. Хубер понял: гестаповцы давно знают, что генерал-полковник Фрич невиновен, что Шмидт вымогал деньги совсем у другого офицера! Правда, Хубер решил, что во всем виноваты люди Майзингера. Поэтому он отправился к самому Гиммлеру и рассказал о находке. Шеф СС поблагодарил своего не в меру усердного сотрудника: «Спасибо, вы хорошо сделали свое дело». И снова воцарилось молчание, будто и не было никакой находки.

Канарис принялся обдумывать, чем может обернуться этот ляп. Если удастся доказать подлог, гестапо оконфузится. Посрамлен будет сам Гитлер, поэтому весь его гнев обрушится на сотрудников тайной полиции. Нужно воспользоваться этой минутой, чтобы приструнить Гейдриха с Гиммлером. Итак, лишь только обнаружится невиновность Фрича, руководителям вермахта надо требовать, чтобы фюрер разогнал всю верхушку гестапо.

В начале февраля Канарис рассказывает о гнусном подлоге Кейтелю и Беку. В тот же день Гизеви-ус составляет подробный отчет о «новых, выявивши-ся недавно обстоятельствах дела» и направляет его Заку, а также заинтересованным командующим родов войск.

Высшие военные чины реагируют по-разному. Так, Кейтель боится, что шеф абвера своими разоблачениями рассорит военных с гестапо и СС. Он просит Канариса быть осторожнее, сдержаннее. И все, по существу, остается, как было.

Тем временем фюрер уже подобрал замену Фричу. Новым командующим сухопутными войсками станет генерал Вальтер фон Браухич — человек слабый, честолюбивый, пообещавший Гитлеру, что «сблизит» армию с национал-социалистским государством. Итак, решено: 4 февраля нация узнаёт, что Бломберг и Фрич ушли в отставку, министр иностранных дел барон фон Нейрат заменен Иоахимом фон Риббентропом, большинство послов отозвано, 16 генералов отправлено на пенсию, еще 44 генерала переведены на другие должности. Наконец, военное министерство преобразовано в верховное главнокомандование вооруженными силами; его начальником штаба сделался Кейтель. Фюрер избавился от всех, кто мешал ему играть ва-банк. Военным министром стал он сам.

Канарис тоже получил повышение по службе. Он стал руководителем управления при верховном главнокомандовании, сохранив за собой отдел абвера. В приказе, подписанном Кейтелем 7 февраля, говорится, что Канарису «подчиняются отделы абвера, снабжения и внутренних дел». Теперь наряду с Кейтелем он также отвечает за отношения между главнокомандованием и партией, полицией, прессой и общественностью.

Когда полномочия Канариса расширились, ему стало легче возбуждать в высших военных чинах неприязнь к гестапо. Сейчас Канарису как никогда нужны были союзники в высших эшелонах вермахта. Следствие по делу Фрича продолжалось, и борьба с гестапо разгоралась с новой остротой.

Тем пикантнее становились сценки, которые можно было каждое утро видеть в Тиргартене. Шеф абвера, любитель двусмысленных игр, все так же прогуливался на лошади в сопровождении двух своих «верных друзей», Гейдриха и Беста, которые наверняка знали, кто стоит за «происками следственной комиссии». Однако постороннему наблюдателю трудно было распознать в трех этих мило болтающих людях заклятых врагов. Но вот они разъезжались по своим «штабам» и начинали строить новые козни друг против друга.

Адмирал продолжал поиски помощников в борьбе с гестапо. Он даже стал обхаживать еще одного участника этого скандала — Геринга. Тот был человеком, одинаково способным как на добро, так и на зло. Единственное, в чем он был постоянен, — предпочитал всегда сражаться «на стороне больших батальонов». Когда дело пахло поражением, Геринг без колебаний присоединялся к победителям. Теперь он остался единственным действующим генерал-фельдмаршалом в немецкой армии, самым высшим в ней чином, и уж кому, как не ему, надо было защитить армию от нападок. Вдобавок он сам был в этой истории несколько обижен, ведь военным министром стал все-таки не он. Почему бы ему с досады не помочь сделать пакость С С?

10 февраля Канарис вместе с Кейтелем приехал к Герингу, и тот с видимой благосклонностью выслушал их.

На следующий день, 11 февраля, Зак принес хорошие новости. Наконец следователям удалось разыскать свидетеля Вайнгертнера. Его считали исчезнувшим, но на самом деле он был арестован гестапо. Вайнгертнер настойчиво уверял, что ни с каким «генерал-полковником» не вступал в связь. Президент военного суда генерал Хайтц был теперь уверен, что Фрича оговорили. Он собирался просить фюрера, чтобы тот прекратил следствие.

Хайтц, Бирон и Зак уже готовились ехать к Гитлеру, как вдруг Канарису пришлось на время выйти из этой игры. Ему приказали срочно «заняться Австрией».

Некоторые. историки утверждают, что Гитлер решил аннексировать Австрию, чтобы отвлечь военных от скандала с их бывшими руководителями. Это не так. Кризис в Австрии спровоцировал человек, который когда-то помог Гитлеру прийти к власти, а теперь стал одной из жертв той перестановки кадров, что разразилась 4 февраля: Франц фон Папен, германский посол в Вене. Узнав, что его увольняют, он решил во что бы то ни стало отстоять свое теплое место. Он побывал у Гитлера и плакался перед ним: его отзывают в тот момент, когда он убедил федерального канцлера Австрии Курта фон Шушни-га пойти на тесное сближение с рейхом.

Фюрер внимательно выслушал его. Он всегда умел извлечь пользу из таких слезных просьб, поэтому вернул Папена в Вену с наказом побыстрее подготовить визит Шушнига. Гитлер решил добиться от него новых уступок. Для этого надо было оказать на Австрию военное давление. Фюрер немедленно вызвал к себе Кейтеля.