Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Своё отнюдь неглупое и небезграмотное письмо деревенский священник завершает грустным, но достаточно убедительным пассажем. "Ведь вся надежда у простого русского человека сейчас только на Бога и на землю-кормилицу; от правительства ждать хорошего разучились и разуверились, поэтому помощь православного "Сеятеля” весьма и весьма своевременна".

Письма, письма…. Ассоциация фермерских хозяйств (есть сегодня и такая! — М.П.) Ульяновского района Калужской области, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС, сердечно благодарит за гуманитарную помощь в виде семенного материала. "Выражаем глубокое уважение Президенту Фонда г-ну Новосильцову. Восхищаемся его истинно русским патриотизмом и подвижничеством." "Троицко-Сергиевская Лавра благодарит за получение семян. Они оказались крайне нужны для хозяйства Лавры и относящихся к Лавре скитов." "Это всё истинная правда, — комментирует Игорь Леонидович, — Сергиевская Лавра, так сказать, столица русского православия (бывший Загорск), место, где ежедневно готовят обед более чем на две тысячи человек. Там большое число монастырских обитателей, семинаристов, учащихся духовной академии и просто прихожан. Так что овощи, выращенные из наших семян, им нужны буквально позарез."

А вот ещё одно письмо-благодарность. Монашенки Свято-Андрониевского женского монастыря сообщают, что в знак благодарности преподносят председателю общества "Сеятель" икону Казанской Божьей Матери. Но, разумеется, большинство пишущих что-то просят, рассказывают о том, в каком ужасном положении после семидесяти пяти лет советской власти оказались церкви, монастыри, как трудно живётся вчерашнему колхознику, уволенному из армии офицеру. Новосильцов тут же записывает в тетрадь адреса нуждающихся. На сегодня "Сеятель" отправляет свои дары по 170 адресам.

Оказались среди облагодетельствованных "Сеятелем" и учёные. Игорь Леонидович созвонился с несколькими научными центрами в пригородах Москвы, и в том числе со знаменитым Пущино. Тамошний священник сообщил, что часть семян передал научным сотрудникам, которые буквально голодают. Кто покрупней и с учёной степенью — норовят удрать за границу, а, так сказать, среднее лабораторное звено решительно не знает, чем кормить свои семьи. То же самое сообщил из посёлка Борок Ярославской области, где не по дням, а по часам пустеет научный центр Академии сельскохозяйственных наук. Новосильцов записал и эти адреса. Когда поплывёт через океан очередной контейнер со всякого рода подарками, найдётся в нём место и для учёной публики.

Мой собеседник конечно же знает себе цену. Личность он во всех отношениях незаурядная. Но та повышенная истеричность, с которой его подают российские газеты, радио и телевидение, вызывает у него ироничную улыбку. "Они делают из меня фигуру." И действительно, спрос на американского гостя в Москве был беспредельный. Его приглашали в Общество русских художников, которое роздало многим сотням своих членов прибывшие из Америки семена; звали на открытие Дома Учёных, на церковные праздники. С ним охотно беседовал у себя в квартире на Тверской Александр Солженицын, писатель Игорь Солоухин. Им, судя по всему, симпатичны русские чувства приезжего эмигранта. Игорь Леонидович не спорит: "Я русский патриот и тем горжусь". Но жизнь, проведённая на Западе, позволяет ему видеть нынешнюю ситуацию в России более объективно, чем она видится некоторым тамошним общественным деятелям и в том числе Солоухину. Писатель-монархист считает, что все проблемы России будут разрешены, как только страна посадит на трон очередного Романова. Российский дворянин Новосильцов относится к монархии значительно более сдержанно. Да и взгляды Александра Исаевича Солженицына он разделяет далеко не полностью. "Попадались мне на родине и другие люди, те, что спрашивали: "А зачем вам вся эта возня с "Сеятелем"? Вы карьеру делаете?" — вспоминает Игорь Леонидович. — "Какая же карьера в 90 лет, — смеялся я в ответ. — Если что и делаю, то лишь для того, чтобы дать шанс моему народу выжить…".

Я гляжу на этого рослого интересного мужчину, слушаю его богатый интонациями голос и снова, в который уж раз, удивляюсь отпущенной ему энергии. В России его занимали отнюдь не только дела "Сеятеля". Он с энтузиазмом воспринял тот факт, что там стремительно нарастает интерес общества к вере в Господа. За последние годы в стране возникло 15 тысяч новых храмов. Священников повсеместно не хватает. "Едва местным энтузиастам удаётся возвести крышу и смастерить хотя бы из фанеры подобие иконостаса, люди приходят на литургию. И так по всей стране." В Пушкинских горах его обеспокоило состояние могилы великого поэта. Она явно разрушается. Новосильцов приложил немало сил, чтобы привлечь к этой проблеме и местное и московское начальство. И кое-чего добился.

Не оставляют его раздумья и о дальнейших путях страны. "Ужасает зрелище пустых деревень, незасеянных полей”. Покидая советскую Россию подростком, сын помещика видел и запомнил совсем другие деревни. Я спросил его: "Вы ощущаете обиду за то, что Россия сделала с вами и вашей семьей?" — "Обиды нет, есть горечь. Мне даны от Бога кое-какие способности, может быть, даже таланты. Горько думать о том, что пришлось раскидать их по множеству стран от Чехословакии до Аргентины и Соединённых Штатов, вместо того, чтобы они послужили моему народу. Вот о чём я переживаю…". Игорь Леонидович верит: Россия, российская экономика возродятся. За счёт чего? "За счёт того, что народ одумается, начнёт работать. Страну может спасти лишь напряжённый, сознательный и созидательный труд, а не массовая спекуляция." Я далеко не во всём согласен с моим собеседником. Но главное в нём не суждения и рассуждения, а стремление, не откладывая, разрешить каждую возникшую проблему. Возвращаясь в Америку, Игорь Леонидович каждый раз спешит объехать страну и выступить с отчётом перед российской эмиграцией, населяющей восточное побережье от Бостона до Вашингтона. "Я должен дать этим людям отчёт, ведь они поддерживают наш "Сеятель" своими деньгами." Затем, после короткого отдыха, он спешит также объехать на машине колонии на западном побережье, в районе Сан Франциско. Он снова и снова с гордостью повторяет, что по масштабам другой такой организации в русской иммигрантской среде нет. Более тысячи соотечественников постоянно подтверждают пожертвованиями своё членство в "Сеятеле". Новосильцов, однако, спешит добавить, что хотя сторонников у "Сеятеля" немало, практическую работу по отправке контейнеров и т. д. несёт в основном семья его личных друзей — Людмилы Дмитриевны и Ростислава Марковича Гаркуша. Без них ему одному со всеми этими "посевами" справиться не удалось бы.