Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Не могу не упомянуть о ещё одной части "книжного подарка”. Друзья недавно скончавшегося талантливого историка и архивиста Александра Серебренникова выполнили его последнюю волю: богатая библиотека и архив покойного отплыли в Россию на том же корабле. Не стану никому навязывать свою точку зрения, но думаю, что многим моим коллегам-эмигрантам следовало бы присоединиться к тем, чьи имена перечислены выше. По некоторым подсчётам между Иерусалимом и Лос-Анджелесом живёт и творит не менее четырёх сотен людей, считающих литературный труд делом своей жизни. Найти зарубежного читателя, как известно, нашему брату нелегко. Тем, кто желает найти читателей на родине, следует вступить в контакт с президентом Комитета "Книги для России". Адрес Людмилы Сергеевны Оболенской-Флам:

BFR P.O. Box 354 / Port Tobacco, MD 20677 / Tel.: (301)934-1412

He забывайте только, коллеги, о пожертвованиях. Без материальной поддержки с нашей стороны добрая эта идея попросту рухнет.

Я не имею возможности перечислить всех наших литераторов, чьи произведения уже находятся на пути к российскому читателю. Важнее, как мне кажется, та удивительная закономерность, которая открылась мне при знакомстве с документами и перепиской Комитета "Книги для России". Впервые, может быть, за многие десятилетия люди из России и эмигранты разных волн нашли общий язык. Директор "Русского зарубежья" (Москва), объясняя назначенье своей организации, пользуется сугубо политической формулой. По его мнению массовой переброской эмигрантских книг, документов, архивов "можно поддержать слабую ещё российскую демократию и уменьшить шансы на установление в России нового "красного" или "коричневого" режима". Аргументация Людмилы Флам, готовой тратить своё время и силы на собирание и отгрузку русских книг из Америки в Россию, базируется на логике человека доброго и неравнодушного к своей родине. "Библиотеки тамошние обнищали, а библиотеки школьные, библиотеки домов престарелых и вовсе в ужасном состоянии. Мы должны им помочь", — говорит она. Людмилу Сергеевну особенно вдохновляет то обстоятельство, что дубликаты присланных книг будут рассылаться по библиотекам пятидесяти городов страны.

Мне понятна и симпатична точка зрения и директора "Русского зарубежья" В. А. Москвина и Людмилы Флам. И тем не менее я отправляю и собираюсь впредь отправлять свои произведения с помощью "Книги для России" по другой причине. Думаю, что профессиональные литераторы, оказавшиеся как и я в эмиграции, позицию мою поймут. За сорок с лишним лет, прошедших со времени выхода моей первой документальной книги ("Когда врач мечтает", 1957 г.), я никогда не мог рассказать читателю всю правду о судьбе своих героев. Цензоры и редакторы терзали авторский текст, как только хотели. Три последние книги в 1977 году были выброшены по команде КГБ уже после завершения типографского набора. Иными словами, как и у всякого порядочного литератора, у меня не было прямого пути к моему читателю. Казалось бы, эмиграция должна была разрешить эту проблему. Да, на Западе вышло полдюжины книг без цензурных помарок, Но и живя в Америке, прорваться к массовому российскому читателю не удавалось. Лишь после наступления "горбачевской весны" мы обрели возможность послать несколько экземпляров своим друзьям. Комитет "Книги для России" со своими контейнерами разрушает наконец этот последний барьер и соединяет нас с нашим читателем. За что поклон ему до земли.

Конечно, нелёгкие проблемы эмигрантского "самиздата" никто, кроме нас самих, разрешить не может. Приветствуя открытие в Москве первой эмигрантской библиотеки, это точно отметила Наталья Солженицына: "Книги, изданные в эмиграции, коммерческими никак не назовешь. Их было очень трудно издавать. Причина — бедность, нищета эмиграции. За каждой вышедшей книжкой стоит какая-то суровая необходимость и мощный духовный посыл. Поэтому этот книжный ручеёк, как родник: он чище, быстрее, сильнее реки, в которую впадает". ("Известия", 24 октября 1997 г.).

Итак, все три подхода к "книжному подарку" — политический, гуманитарный и творческий — объединились. Не станем льстить себе: далеко не всё из того, что уже уплыло из нью-йоркского порта в Россию, окажется гениальным и даже просто талантливым. Но, может быть, авторов наших утешат слова английского философа Френсиса Бэкона (1561–1626): "Пусть люди критикуют и порицают вашу книгу, лишь бы они имели возможность внимательно и вдумчиво прочитать то, что в ней говорится".

Пост Скриптум. На наш вопрос о том, что изменилось в жизни организации "Книги для России" за последние месяцы, Людмила Флам сообщила следующее. "Год назад мы отправили 400 ящиков книг и уже заготовлено примерно столько же для отправки этой осенью (1999 г.). Так что более тысячи ящиков и в каждом ящике в среднем 35 книг! Материально мы продолжаем работать за счёт бесплатного труда и благодаря небольшим пожертвованиям добрых людей. Нам очень помогло посольство США в Москве, покрывшее расходы по прошлогоднему (1998 г.) транспорту, благодаря чему у нас есть средства на отправку книг в дальнейшем”.

Впервые имя Леночки Фроловой прозвучало для меня в доме моего доброго нью-йоркского знакомого. Этот успешный бизнесмен в возрасте за сорок решил жениться. Среди прочих хлопот, связанных со свадьбой, вспомнил он, что последний раз танцевал чуть ли не два десятка лет назад. Решил обновить своё мастерство и вместе с будущей женой стал посещать уроки танцев, где они и познакомились со своей учительницей, прибывшей из России Леной Фроловой. Жених-бизнесмен, весьма дельный в своей области, большого таланта в танцевальном искусстве не проявил. Ему более всего полюбился вальс, и какую бы музыку на свадьбе не исполняли, он неизменно пытался вальсировать. "Нет, Лена не виновата, — шутила по этому поводу невеста, — она учила нас очень хорошо, но мы заупрямились и застряли на Венском вальсе".

Другая моя знакомая, живущая в Бруклине, водит свою дочь-школьницу на уроки танцев всё к той же Елене Фроловой. Детям занятия эти очень нравятся, особенно выступления на конкурсах, где случалось им даже получать награды. "Мы с мужем сопровождаем нашу девочку на эти конкурсы, но, как и другие родители, мы несколько раз попадали в неудобное положение, — вспоминает моя знакомая. — В какой-то момент устроители конкурса объявляют: "Дженерал дане" — танцуем все — и дети, и мамы, и папы!" Мы с мужем на приглашение не откликались, танцевать не умели. Дочь сердилась, тащила папу на середину зала. Он упрямился, дело доходило до слёз. Вот и решили мы с мужем не позориться и взять у Лены Фроловой несколько уроков. Теперь мы ходим в группу "взрослых студентов" и призывом "дженерал дане" нас уже не испугаешь".