Марк Поповский - «Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Я эмигрант со стажем: двадцать с лишним лет живу в Америке, а точнее — в "столице мира" Нью-Йорке. Живу — не жалуюсь. Что-то в эмиграции потерял, что-то приобрёл. Потерял лучшее в мире метро и худшую в мире цензуру, лишился обдирного хлеба, дома творчества в Коктебеле и необходимость писать слово "родина" с большой буквы. Кое-что приобрёл. Например, американское гражданство, ломаный английский язык, концерты в Карнеги-Холл, привычку отдавать рубашки в китайскую прачечную и по любому поводу произносить "сорри”. Есть, однако, в нашей эмигрантской жизни одно обстоятельство, смысл которого понять мне никак не удаётся. Мы, новая, или так называемая "третья” волна эмиграции, те, кто приехал сюда за последние тридцать лет, живём рядом с другой русскоговорящей колонией, члены которой именуются "первой" и "второй" волной. Они добрались до Соединённых Штатов вскоре после Октябрьского переворота 1917 года или после Второй мировой войны. Так вот, между старыми и новыми россиянами в массе нет никакой связи. Мы почти ничего не знаем о них, они не интересуются нами. С обеих сторон я наблюдаю подозрительность и недоверие. Мы для них — "советские”, они для многих членов "третьей" волны — "белогвардейцы" и, конечно же, антисемиты.

Время от времени я беру интервью у наших "соседей". Люди как люди. Есть умные и глупые, интеллектуалы и серая публика, добрые и не очень. Антисемитизма у своих собеседников не замечал. Может быть, кто-то кого-то не любит. Но обществ, где все любят всех, как показывает мой журналистский опыт, не так уж и много. Зато беседы со "старыми русскими" приносят, как правило, много интересной, прежде мне неведомой информации. Я не всегда разделяю их взгляды, но в споры не ввязываюсь: у них свой мир, своя судьба. Тем не менее, чтобы лучше понять корни нашего "разночтения”, я опросил недавно шесть общественных деятелей "первой" эмиграции. Вот краткое описание того, что мне довелось от них услышать.

Первое знакомство — князь Алексей Павлович Щербатов. Этот крупный, я бы даже сказал, величественный господин пользуется среди "старых русских" особым почтением. И не только потому, что он князь. Наибольшее уважение вызывает то обстоятельство, что историк Щербатов, три десятка лет читавший лекции в американских университетах, кроме прочего, является крупнейшим знатоком российской генеалогии, той исторической дисциплины, что занимается изучением родов, установлением родственных связей, происхождением отдельных лиц. Он покинул Россию в день своего рождения, когда ему исполнилось десять лет. Сейчас ему без малого 90. Вот уже треть столетия Щербатов возглавляет Русское дворянское объединение Америки и Канады.

Мы беседуем в комнате, где книжные полки до потолка уставлены томами по истории российских дворянских родов. Оказывается, на исходе XX столетия вопрос о принадлежности к тому или иному роду по-прежнему волнует людей во всём мире. "Я получаю сотни писем из России и стран Европы, из Южной и Северной Америки, — говорит Алексей Павлович, — рассеянные по миру соотечественники интересуются, кто их предки, каково их происхождение." Пишут нередко и авантюристы, носители фальшивых титулов. Щербатов не стесняется разоблачать таких обманщиков. Забавно, но среди претендентов на высокие титулы оказываются подчас и члены "третьей" волны, "беженцы".

Биография князя Щербатова выглядит довольно пёстро. После бегства в двадцатом с белой армией из Крыма семья Щербатовых два года провела в Константинополе: ждали вестей от оставшихся в России родных. Выяснилось: восьмидесятилетняя бабушка была расстреляна по личному приказу Троцкого. Погибли от рук коммунистов и другие родственники. Но жизнь шла своим чередом: гимназия в Софии (Болгария), Университет в Брюсселе (Бельгия). Переезд в 1938 году в Америку. Служба в армии США. "Я мог бы сделать неплохую армейскую карьеру, — говорит Щербатов, но американцев раздражало то обстоятельство, что я с юных лет принадлежал к Центру борьбы с коммунизмом. Они же пытались во что бы то ни стало сохранять мир со Сталиным.

"Каковы цель и назначение возглавляемого вами Русского дворянского объединения?" — поинтересовался я. "В том, чтобы члены его ни на минуту не забывали свою родину, — ответил князь. — Для этого служат наши собрания, выходивший до недавнего времени "Бюллетень", а также лекции об оставленной нами стране." Общественно-политические взгляды моего собеседника для него вполне естественны: он монархист и противник распада империи (СССР).

Более подробно рассказал о характере и каждодневной жизни объединения дворян Америки секретарь организации Игорь Владимирович Васильев. "Мы — организация не политическая. И это не случайно. Не ввязываемся в политические свары, чтобы не рассориться между собой. Предпочитаем сохранять единство и помогать нуждающимся русским людям. Моё дело — собирать деньги и раздавать их." Основной источник доходов российских дворян в Нью-Йорке — ежегодный бал с очень дорогими билетами. Бал приносит объединению от десяти до двадцати тысяч долларов. Желающих провести вечер в обществе русских князей и графов в нашем городе, оказывается, сколько угодно. Покупают билеты в основном американцы. Их на балах бывает до девяноста процентов. Представлена на этих балах и "третья" волна. Наши преуспевшие "беженцы" не останавливаются перед тем, чтобы приобрести билетик за 150–180 долларов. Собранные деньги предназначены в первую очередь для помощи русским студентам, которые избрали для обучения богословский факультет. Деньги идут бедным российским вдовам (не обязательно дворянского происхождения), а также направляются в приюты Москвы и в монастыри Санкт-Петербурга. Секретарь объединения гордится своей организацией, но весьма скептически относится к подобному же объединению дворян в Москве. Поначалу в Московское объединение допускались лишь люди, готовые документально подтвердить своё происхождение. Но теперь москвичи решили создавать собственные дворянские книги и объявлять дворянами всех "достойных и заслуженных". Результаты не замедлили сказаться: московское дворянское объединение сегодня раздулось до пяти тысяч членов! Ньюйоркцы грустно иронизируют: в их Объединение входит всего лишь восемьдесят человек, да и в лучшие времена дворян настоящих тут насчитывалось не более ста пятидесяти….

Беседы со "старыми русскими" убеждают: эта национальная группа эмиграции в общественном отношении действительно показала себя на редкость активной. В Нью-Йорке и его окрестностях функционирует сегодня более десяти объединений и организаций. К сожалению, время не щадит "старых". Особенно жестоко обошлось оно с галлиполийцами. Боюсь, что мало кто из наших читателей помнит тот трагический эпизод российской истории, который датируется 1920-21 годами. Тогда, осенью двадцатого, из Севастополя, Евпатории, Ялты и Керчи почти одновременно двинулись к турецкому берегу 126 больших и малых судов. Корабли увозили 136 тысяч вооружённых воинов армии генерала Врангеля. Этим людям пришлось провести ужасную зиму в продуваемых палатках, на полуголодном пайке. Особенно мучительным оказался тот год для тех, кто поселился около турецкого городка Галлиполи. Но вместе с тем общие переживания сблизили этих русских. Они почувствовали себя связанными в единое братство. Возникло "Общество галлиполийцев”.