Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Регистрация в Бюро являлась обязательной для всех эмигрантов, если они не перешли в подданство Маньчжоу-Го. Непризнание БРЭМ в качестве национального русского эмигрантского центра расценивалось официальными властями как неуважение к государственному порядку Маньчжоу-Го и грозило депортацией за его пределы. Первоначально в составе аппарата Бюро работали переселенческий, культурно-просветительный, благотворительный и железнодорожный отделы. К 1945 г. структура усложнилась, стала более разветвленной: возросло количество отделов, изменились их названия, появились подотделы, на местах открылись отделения и представительства.

Заметное место в подрывной работе японских спецслужб против СССР принадлежало эмигрантским организациям. В 1945 г. на допросе в Москве бывший начальник Информационно-разведывательного управления (ИРУ) КГВ генерал-майор Ш. Акикуса показывал: «…Основной базой разведывательной работы против Советского Союза, проводившейся харбинской ЯВМ, являлась русская эмиграция и, в частности, ненавидящие Советский Союз члены Российского фашистского союза, Союза казаков на Дальнем Востоке. Эти организации постоянно поставляли харбинской ЯВМ кадры агентуры» [642].

Самым тесным образом был связан с японскими специальными службами еще со времени иностранной военной интервенции на советский Дальний Восток атаман Г.М. Семёнов. В научных трудах и архивных документах можно почерпнуть много примеров взаимодействия харбинской резидентуры японской военной разведки с лидерами белой эмиграции в Китае и, в частности, с Семёновым по разведывательно-подрывной деятельности (от международных отношений до поставок вооружения и финансовой помощи), опыт которой органы спецслужбы Японии, включая ЯВМ, широко использовали впоследствии, в 30–40-е гг. ХХ в. [643] В 1945 г. уже находясь в НКВД СССР атаман заявлял, что «…как и все, возглавители бюро [БРЭМ] на местах подчинялись местным начальникам японских военных миссий и выполняли все их задания, включительно до контрразведывательных, вербовочных… военной подготовки молодежи… а также информации масс эмиграции о текущих событиях» [644].

Политический режим Маньчжоу-Го имел выраженный фашистский тип. Роль государственной партии, объединявшей многонациональный народ «империи», выполняло общество Кио-Ва-Кай, называвшееся «неофашистской организацией». Главной его задачей являлось обеспечение народу «империи» духовного фундамента для борьбы за процветание Восточной Азии: «Вместо отдельных народов, отдельных организаций будет единая мощная организация с едиными мыслями и идеями» [645]. Русских эмигрантов предполагалось объединить для борьбы с Коминтерном и достижения «заветной цели, имя которой Великая Россия» [646].

Среди антисоветских организаций особую лояльность к японцам проявляли местные фашисты. Не случайно на должность начальника 2-го (культурно-воспитательного) отдела БРЭМ назначили вождя Русской фашистской партии К.В. Родзаевского. В докладной записке начальника Управления НКГБ СССР по Хабаровскому краю С.А. Гоглидзе отмечалось, что на 29 декабря 1944 г.: «…Из всех белоэмигрантских политических организаций сохранил себя и идеологически, и организационно один лишь “Российский фашистский союз”, претендующий на роль единственного политического объединения белоэмигрантов и в этом отношении пользующийся полной поддержкой ЯВМ» [647].

Именно «Первый фашистский отряд спасения родины», созданный в 1936 г. из числа примкнувших к ВФП русских эмигрантов, представлял угрозу безопасности и территориальной целостности советского Дальнего Востока. Он готовился для ведения крупномасштабной антисоветской борьбы российского фашизма с существующим в СССР строем [648]. Введя в заблуждение сотрудников Управления НКВД СССР по Дальневосточному краю, японская военная разведка 23 августа сумела вывести к границе и перебросить эмигрантов на советскую территорию в верховье р. Амур (район устья р. Амазар). Под предводительством командира отряда М.П. Маслакова 10 из 29 русских фашистов имели особые задания, исходящие непосредственно от главной ЯВМ в г. Харбине: убийство В.К. Блюхера, Т.Д. Дерибаса, Я.Б. Гамарника и других видных военных и политических деятелей региона, сбор сведений и проведение терактов на ряде оборонных объектов, создание на территории советского Прибайкалья и Дальнего Востока надежной сети опорных пунктов активного ведения разведывательно-диверсионной деятельности накануне и в ходе планировавшейся (т. н. план «Оцу») японским руководством в конце 1936 г. войны против СССР [649]. Хорошо поставленная работа советских пограничников, чекистов и местного населения не позволила фашистам выполнить задание. Наиболее отличившегося при захвате диверсантов командира отделения К.Т. Меньшинина удостоили ордена Красного Знамени [650].

Вооруженные формирования русских эмигрантов, подготовленные на средства и в интересах японских спецслужб, предпринимали попытки проникнуть на территорию Советского Союза и в дальнейшем. Некоторые из них, в частности члены Дальневосточного центра Братства русской правды (БРП), настойчиво стремились создать нелегальные подрывные структуры в Приморье. Сотрудникам ИНО Приморского областного управления НКВД и Особого отдела ТОФ в 30-е гг. ХХ в. в рамках оперативной разработки «Организаторы» удалось слегендировать наличие подпольной организации Братства в г. Владивостоке и других населенных пунктах (в которые, якобы, входили бывшие белые офицеры и представители антисоветски настроенной интеллигенции), внедрить в ее руководящие органы в Харбине и Шанхае своих людей и тем самым перенять инициативу в тайном противостоянии на себя [651].

Кроме того, отряды из русских эмигрантов задействовались в провокационных акциях Японии, направленных на отторжение части советских островов в долинах рек Амур и Уссури [652]. Члены т. н. отряда «Асано» в составе японских войск принимали участие в вооруженных конфликтах у оз. Хасан и р. Халхин-Гол против советской группировки войск. Так, например, в период боев на р. Халхин-Гол японская военная разведка засылала в расположение РККА агентов и диверсантов, вербуя их из числа проживавших в Маньчжурии русских эмигрантов и военнопленных [653]. Содержавшиеся японской военной разведкой русские подразделения в полном составе в боевых действиях не участвовали, но отдельные военнослужащие со вспомогательными функциями радистов, переводчиков, пропагандистов направлялись на передовую. Как рассказал на допросе 18 октября 1945 г. К.В. Родзаевский: «…в 1939 г. некоторая часть отряда [Асано] была командирована под Халхин-Гол, для участия в боях против Красной армии. Из числа командированных мне известен член “РФС” Витвицкий Юрий Евгеньевич, в задачу которого входил выпуск антисоветских листовок, призывавших красноармейцев переходить на сторону японцев» [654].