Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Все эти факты подтверждались рядом разработок, осуществленных органами ОГПУ Сибири в середине 1920-х гг. Так, в июне 1924 г. в результате реализации материалов контрразведывательного отделения в отношении Союза китайских рабочих Омским губотделом ОГПУ были арестованы 12 его членов, часть которых в прошлом являлись членами РКП(б). Полученные сведения позволили в процессе следствия вскрыть разветвленную сеть «хунхузо-бандитской» организации, именовавшейся «Тайным братством». В числе арестованных был один из руководителей Союза китайских рабочих и организатор «Тайного братства» в различных городах СССР Ли Кай Цзя. Как выяснилось в ходе следствия, в 1919 г. он организовал убийство пятерых русских крестьян в Славгородском уезде, с 1921 г. являлся содержателем ряда тайногонов, курилен опиума в Омске и Славгороде, занимался торговлей наркотиками. Председатель Славгородского Союза китайских рабочих Лю Би Тан обвинялся в том, что, используя свое положение, выдавал членам шайки фиктивные документы, укрывал их от следствия, производил подлоги в процессе налогообложения китайских торговцев. Кроме того, выяснилось, что еще в 1908–1911 гг. Лю Би Тан участвовал в ограблениях почтовых поездов на Амурской железной дороге. Китаец Ма Фу Тьен участвовал в многочисленных грабежах и убийствах в Забайкалье и на Урале, занимался контрабандной перевозкой опиума из-за границы транзитом через Среднюю Азию.

Арестованы были также содержатель опиумокурилен и руководитель сети распространителей наркотиков Ян Вын Лун; исполнитель смертных приговоров, выносимых «Тайным Братством» в отношении заподозренных в сотрудничестве с органами ОГПУ и милицией, а также китайских торговцев, отказывающихся платить поборы в пользу братства, Чжан Ю Лун и другие профессиональные уголовники. Причем двое из них, согласно имевшимся данным, в 1920-х гг. были замечены в отношениях с японской разведкой.

Согласно заключению ПП ОГПУ по Сибири от 27 сентября 1924 г., дело было передано в Омский губернский суд. Тем временем разработка китайского уголовного элемента в Омске продолжалась.

В частности, чекисты выяснили, что оставшийся на свободе руководитель братства Лан Ун Ду начал работу по подкупу свидетелей обвинения: «Вновь организованная шайка в Ленинске находится под руководством Лан Ун Ду и Ван Ды. Устраиваемые за последнее время картежные игры, сбор со стола идут на пользу заключенных в тюрьме и на оплату разным лицам за ходатайство и содействие». В апреле 1925 г. организацией Лан Ун Ду в Москву был командирован китаец для переговоров со свидетелем обвинения Лю Ван Лином и «привоза его в Омск к 28 апреля, т. е. ко дню суда над Ли Кай Цзя и Ко. Лю ВанЛин… По приказанию братства в своих показаниях на суде, опираясь на подсудимых и подготовленных подставных свидетелей, каковые сейчас инструктируются в даче показаний для суда, должен изменить все свои показания в деле, упираясь на то, что они не соответствуют действительности, так как таковые сотрудниками ГПУ добивались от китайцев угрозами, под дулом револьвера, посредством избиения и т. д. Подставные свидетели готовы и заучивают свои роли на суде. Свидетели инструктируются и проверяются Лан Ун Ду. Согласование слов каждого свидетеля с подсудимым тоже предусмотрено. Каждому подсудимому «роль» его свидетеля передается в Дом лишения свободы, где подсудимый и знакомится с ней, заучивая ее. Последние дни между свидетелями и подсудимыми идет лихорадочная переписка и заучивание ролей. Лан Ун Ду и компания у защиты чуть ли не ночуют, бывают ежедневно, и дело обсуждается со всех сторон… В денежных средствах Ли Кай Цзя приказано братству не стесняться. Братство со своей стороны изыскивает средства торговлей, устройством картежных игр и просто принудительным сбором. Большое внимание уделяется на дачу показаний на сотрудников ГПУ, в особенности на то, что подписанные подсудимыми постановления в ГПУ не были им прочитаны и переведены на китайский язык и что они должны были подписаться под разными угрозами. Все подсудимые великолепно понимают русский язык и владеют им. Переводчик на суд назначен Ли Кай Цзей, каковой должен следить за ответами свидетелей и предупреждать непредусмотренное, посоветовавшись под видом перевода с подсудимыми. Имя переводчика держится в секрете…».

В связи с переходом в 1921 г. к новой экономической политике перед органами ВЧК — ГПУ встали дополнительные задачи по борьбе с различными злоупотреблениями в области экономики. На чекистские органы возлагались наблюдение за порядком сдачи в аренду и концессию отдельных предприятий, контроль за сохранностью и распределением дефицитного сырья и многое другое. Продолжали органы ГПУ и всесторонний анализ и оценку настроений различных социальных слоев населения, их отношения к НЭПу, чего постоянно требовали партийные органы. Так, Омский губком РКП(б) в апреле 1922 г. отмечал в одном из своих писем: «…в этом отношении Госиноформация должна быть особенно внимательной и чуткой. Течение революции заставляет советскую власть прибегнуть к мерам, во многом противоречащим установленным четырехлетним традициям, революционному укладу. Для губкома является необыкновенно важным знание того, как принимаются эти меры различными группами населения». Уполномоченные экономического отделения ГОГПУ вели оперативную работу в торговых, финансовых, кооперативных и других хозяйственных организациях. Одновременно велось освещение деятельности советского государственного аппарата в губернии — губсовнархоза, губпродкома и др. Чекистами выявлялись многочисленные экономические преступления сотрудников госорганов, о недостатках в их работе информировалось партийное руководство. В самом начале своей деятельности ЭКО проделало огромную работу по учету всех хозяйственных единиц на территории губернии, был «учрежден надзор за всеми спецами, занятыми в продорганах и кооперации», введен объектовый принцип обслуживания экономической сферы — оперработников «прикрепили» к отдельным отраслям промышленности. В середине 1920-х гг. эта работа приобрела упорядоченный характер.

С использованием оперативных возможностей отдельные предприятия изучались «по линии наиболее важных их составных частей», велось тщательное наблюдение за их персоналом, состоянием орудий производства, охраны, устраивающимися на работу подозрительными лицами.

Особое внимание на протяжении всего этого периода обращалось на вопросы аренды частными лицами национализированных предприятий, хода государственных заготовительных кампаний, сбора налогов с предпринимателей. Сложившаяся в хозяйстве страны экономическая ситуация, отсутствие топлива, сырья, необеспеченность рабочих заставила советскую власть перейти к сдаче ряда предприятий в аренду частным лицам, в том числе бывшим их владельцам. «Имея ввиду эти условия, — указывал в декабре 1921 г. в одном из циркуляров начальник Омгубчека В.Ф. Тиунов, — мы все же не можем забыть, что даже и сданные в аренду предприятия нас должны по-прежнему интересовать, дальнейшая их судьба должна быть для нас далеко не безразлична». Ряд сведений, полученных оперативным путем, указывал на то, что зачастую предприятия сдавались в аренду явным спекулянтам, которые старались извлечь из них сиюминутную выгоду. В связи с этим получили большое распространение взятки служащим государственных органов, от которых зависело решение вопросов аренды. «Также нужно отметить и то, — сообщал В.Ф. Тиунов, — что в стремлении сдать предприятия тем, кто дает взятки, спецы и другие враждебные нам элементы прибегают к методам наглядного доказательства от противного — не сданные в аренду предприятия почему-то работают плохо, производительность их ничтожна, снабжение рабочих отвратительное, одним словом, создается искусственная картина безысходности предприятия». Наличие злого умысла удалось установить омским чекистам в деле государственного текстильного треста, во главе которого оказался бывший крупный владелец суконных фабрик. С целью разложить суконный трест и получить его обратно на правах аренды, он под разными предлогами завышал годовую смету расходов, отказывался от приема заказов, задерживал поставки сырья, без надобности перебрасывал оборудование из одной фабрики на другую и т. д. Нацеливая омских чекистов на борьбу с подобными явлениями, В.Ф. Тиунов писал, что они должны быть в курсе хозяйственной жизни губернии, знать ее особенности, положение и недостатки, иметь все данные о производительности предприятий, степени их снабженности, контролируя тем самым вопросы аренды. «Своевременная информация поможет воздействовать в случае необходимости на хозяйственные органы и предотвратить те дефекты, кои имеются на наших государственных предприятиях, учась у капиталистов, как надо строить промышленность».