Николай Борисов - Василий Темный

Скучая бездельем в своей пропахшей гарью нижегородской ставке, «царь» решил вновь развлечься войной. Весной 1445 года он отправил в набег на московские земли сыновей — Мамутяка и Ягупа. Василий II вновь вынужден был сесть на коня. 23 мая он встретил «Петрово заговение» (канун Петровского поста) в Москве, а уже на другой день выступил в поход против разбойничавших во владимирских и суздальских землях «царевичей».

Василий II никогда не умел совершать стремительных переходов. Его войско за месяц пути добралось лишь до Юрьева-Польского. Здесь великий князь 29 июня 1445 года встречал праздник апостолов Петра и Павла. Сюда, к Юрьеву, подтянулись со своими отрядами и удельные князья московского дома — братья Иван и Михаил Андреевичи, Василий Ярославич Серпуховской. Однако так и не явился главный воитель — князь Дмитрий Шемяка. Замешкался где-то в пути и служивший Василию II татарский «царевич» Бердедат со своим отрядом (69, 104).

От Юрьева московское воинство двинулось к Суздалю. Во вторник 6 июля полки подошли к городу. Здесь, на просторном лугу у речки Каменки, под стенами Спасо-Евфимиева монастыря, ратники стали лагерем. Желая проверить боеготовность своих сил, князья устроили «всполох» — нечто вроде учебной тревоги и общего построения. Выяснилось, что войско весьма немногочисленно и насчитывает лишь около полутора тысяч бойцов. (По-видимому, печальный опыт зимнего набега литовцев заставил удельных князей оставить больше сил для прикрытия собственных владений на западе и юго-западе Московского княжества). Теперь Василию II оставалось лишь уповать на прибытие новых сил и поднимать боевой дух своей братии традиционным способом — хмельным застольем. Вечером он устроил пир для князей и воевод, затянувшийся далеко за полночь. Наутро великий князь, собравшись с силами, отстоял заутреню в походной церкви. Но вчерашний хмель всё же брал своё. «И по заутреней възхоте князь великий ещё поопочинути» (24, 66).

Однако поспать ему в это утро так и не пришлось. В лагерь примчался гонец с известием о том, что татары уже совсем близко и вброд переправляются через речку Нерль. Вновь, как и в памятной битве с Василием Косым под Ростовом, Василий II стал в суматохе отдавать приказы и натягивать на себя многочисленные доспехи. К счастью, московские воеводы знали своё дело. Стряхнув остатки вчерашнего хмеля, они успели до появления татар выстроить полки и приготовиться к бою. Первый натиск «поганых» был отбит. Но тут татары применили свой любимый приём — притворное отступление. Отсутствие единоначалия и твёрдой дисциплины в разнородном московском войске привело к тому, что часть ратников кинулась преследовать бегущих, а другая часть осталась собирать трофеи и торжествовать победу. Между тем татары неожиданно остановились и, развернувшись, ударили на москвичей. Не ожидавшие такого поворота событий, русские воины дрогнули и обратились в бегство.

Преследуя их, «поганые» ворвались в московский лагерь. Итог сражения оказался катастрофическим: московское войско было наголову разбито. Сам Василий II вместе со своим двоюродным братом Михаилом Андреевичем Верейским попал в плен к татарам. Князья Иван Андреевич Можайский и Василий Ярославич Серпуховской, раненные в бою, «в мале дружине утекоша» (27, 188). Такой позор московскому войску никогда прежде испытывать не доводилось...

Московские летописцы (возможно, стараясь хоть как-то скрасить тягостное впечатление от поражения) указывают на подавляющее численное превосходство татар (3,5 тысячи — против 1,5 тысячи русских). Наряду с этим они рисуют картину героического поведения Василия II во время Суздальской битвы. «А на великом князе многи раны быша по главе и по рукам, а тело всё бито вёл ми, понеже бо сам мужествене добре бился бяше» (24, 65). Хочется верить в личное мужество первого воина тогдашней Руси. (О его достоинствах как полководца и организатора в этой ситуации говорить, конечно, не приходится). Но как часто придворные льстецы всех времён переписывали историю во славу своего Хозяина! Впрочем, как бы ни вёл себя московский князь в то июльское утро — суть дела от этого не менялась. Суздальское похмелье оказалось тяжким. «Царевичи» безнаказанно разграбили Суздаль и всю Владимирскую землю. Не решившись штурмовать Владимир, они простояли три дня под его стенами, а затем ушли в сторону Мурома. Оттуда «поганые» с огромной добычей и множеством пленных вернулись в Нижний Новгород.

Пленённый татарами, Василий II подвергся унизительной процедуре. С него сняли нательные кресты. Некий «татарин Ачисан» отвёз их в Москву и передал жене и матери великого князя. Этот зловещий «подарок» привёл в ужас весь двор. Весть о случившемся мгновенно распространилась и по городу. Началась паника, порождённая слухами о скором приходе татар. Город наполнился беженцами, надеявшимися пережить нашествие под защитой белокаменных стен. В довершение всего на столицу обрушилась новая беда — страшный пожар, вспыхнувший чуть ли не в самый день приезда татарина. «Того же месяца июля в 14 день, в среду, загореся град Москва внутри города в нощи и выгоре весь, яко ни единому древеси на граде остатися, но и церкви каменые распадошася и стены градные каменые падоша во многих местех; а людей многое множество изгоре, священноиноков, и священников, и иноков, и инокинь, мужей, и жён и детей, понеже бо отселе огнь, а из заградия татар бояхуся; казны же многи выгореша и безъсчислено товара всякого, от многих бо градов множество людей бяху тогда ту в осаде» (22, 113). Одних только задохнувшихся в дыму насчитали 1500 человек (41, 87).

Повреждённые пожаром московские стены уже не могли служить надёжной защитой. Жена Василия II, княгиня Мария Ярославна вместе с детьми, боярами и свекровью, княгиней Софьей Витовтовной бежали из города и отправились в Ростов. Оттуда в случае опасности они могли быстро выйти к Волге и скрыться от татар в дремучих заволжских лесах.

В июле 1445 года в Москве повторилось то, что она уже пережила в августе 1382 года при нашествии Тохтамыша. Не привыкшая к татарским набегам, да к тому же и оставшаяся вдруг без правителя, столица оказалась во власти паники. Страх перед татарами и обезумевшей толпой заставил знать бежать из города. Теперь его защита перешла в руки охваченного яростью отчаяния простонародья. Горожане, которым некуда и не на чем было бежать, стали спешно приводить в порядок повреждённые огнём городские стены. Даже уцелевшие от пожара дома превращались в своего рода укрепления. Люди готовы были до конца защищать своё родное пепелище.

К счастью, страхи москвичей оказались напрасными. «Царевичи» и не думали идти на Москву. Кажется, они и сами порядком перетрусили, ненароком пленив Василия II. Обычный грабительский набег оборачивался чем-то гораздо более серьёзным. На выручку великому князю Московскому должна была прийти вся боевая сила Северо-Восточной Руси. Опасаясь погони, Мамутяк и Ягуп со своей невиданной добычей — великим князем Московским — поспешили вернуться в Нижний Новгород к своему отцу Улу-Мухаммеду.