Константин Ковалев - Евдокия Московская

«Смоленцы» думали по-другому. Во-первых, многие из них предполагали сохранение Великого княжества Смоленского независимым. Во-вторых, они думали о независимом и сильном будущем Москвы. Но были и другие планы. При активном давлении Литвы, если независимость Смоленска могла быть под угрозой, — возможен был вариант присоединения его к Москве. В этом случае мы получали бы ключ от двери в Европу в свои руки, а также исторически удобные земли в самом центре «всея Руси».

К «смолянам» относились некоторые московские и другие церковнослужители, отчасти даже князь Дмитрий Донской, а значит, и его жена — Евдокия Дмитриевна, затем — остававшиеся в живых потомки великих князей Смоленских, их родственники, а по нашему мнению, ещё и князь Юрий Дмитриевич. Его женитьба на дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича — Анастасии — это косвенно подтверждает.

Необходимо ещё раз напомнить, что под «партиями» мы имеем в виду не специальные группы людей, не какие-нибудь активно действующие объединения, а совокупность мнений и те исторические реалии, которые можно заметить в летописных или иных текстовых источниках той эпохи.

Не всем нравилось появление дочери Витовта Софьи в Москве. Литовцы, как известно, в 1395 году прихватили Смоленск, Василий его отдал легко и без споров. А из тех противодействий, альтернатив, оппозиционных настроений, которые существовали тогда в связи с этим и с правлением Софьи в Москве, «смоленская партия» была одна из наиболее значимых.

За этим стоял вариант развития Руси.

Поэтому стоит рассмотреть всё, что связано со «смолянами», подробнее и даже забежать немного вперёд во времени.

Это прибавит некоторые не замеченные ранее и не совсем обычные штрихи к портрету и жизнеописанию великой княгини Евдокии.

Итак, в 1392 году скончался преподобный Сергий Радонежский. Он хоть и был соратником митрополита Киприана, но как-то сдерживал влияние при Москве «литовской партии» и благоприятствовал Евдокии.

В момент кончины сам Киприан в столице отсутствовал, он был в Литве. С уходом игумена Сергия начался период более напряжённых отношений между родственниками Московского правящего дома. Именно в эти годы появляются новые веяния — составляются договоры между братьями и удельными князьями, которые могли бы хоть как-то упорядочить любые возможные в будущем споры или недоразумения.

Гарантом спокойствия в Московском доме была как раз княгиня-мать — Евдокия.

Ещё одна женитьба в Москве — на Анастасии, дочери великого князя Смоленского Юрия Святославича, осуществлённая в 1400 году, хоть и не впрямую, но хотя бы косвенно давала возможность сыну Евдокии Юрию и его потомкам стать потенциальными претендентами на великокняжеский престол Смоленска. А то, что этот город и само княжество тогда уже быстро «прихватили» литовцы, делало отношения Юрия со своим старшим братом ещё более сложными. Ведь Смоленск всегда играл для Литвы роль отмычки, с помощью которой можно было отпереть широкие ворота прямо в Восточную Русь. Василий, как мы помним, был зятем великого князя Литовского, а Юрий теперь — великого князя Смоленского. Кому был более важен и выгоден захват Витовтом Смоленска? Явно не Юрию.

Другое дело — стал ли младший брат делать что-нибудь в то время против старшего? И делал ли? Скорее всего — активно нет, так как он чтил договор с ним и завещание своего отца — Дмитрия Донского («А дети мои молодшая, братья княжы Васильевы, чтите и слушайте своего брата старишего, князя Василья, в моё место, своего отця»).

Как и чтил он мнение своей матери Евдокии. Известно, что Юрий выполнит свои обещания перед отцом до конца, вплоть до кончины вдовы Донского. Перед её лицом он никак не мог нарушить клятвы, данной отцу на его смертном одре. Но… обещания эти мог легко нарушить старший сын Василий, не оказывая необходимого сопротивления Витовту, находясь в некотором роде «под каблуком» у своей жены Софьи. Её своенравный и твёрдый характер ещё проявится позднее, после смерти Василия, во время выяснений — кому править на Руси.

Однако корни «смоленской проблемы» надо искать в более отдалённых исторических реалиях.

Как писал в своей «Истории России с древнейших времён» С. М. Соловьёв (XIX век), «происшествия не давали князьям литовским возможности думать о наступательных движениях на Северо-Восточную Русь, но они со славою и выгодою успели уничтожить попытку смоленских князей к наступательному движению на Литву. В 1386 году смоленский князь Святослав Иванович с сыновьями Глебом и Юрием и племянником Иваном Васильевичем собрал большое войско и пошёл к Мстиславлю, который прежде принадлежал смоленским князьям и потом был у них отнят литовцами. Идучи Литовскою землёю, смольняне воевали её… Десять дней стояли смольняне под Мстиславлем и ничего не могли сделать ему, как в одиннадцатый день поутру показался в поле стяг литовский: то шёл великий князь Скиргайло (Скиригайло) Олгердович… Наконец, показалась и рать Витовтова. Литовские полки быстро приближались; смольняне смутились, увидавши их, начали скорее одеваться в брони, выступили на бой и сошлись с литовцами на реке Вехре под Мстиславлем, жители которого смотрели на битву, стоя на городовых забралах. Битва была продолжительна, наконец Олгердовичи одолели; сам князь Святослав Иванович был убит одним поляком в дубраве; племянник его Иван был также убит, а двое сыновей попались в плен. Литовские князья вслед за бегущими пошли к Смоленску, взяли с него окуп и посадили князем из своей руки Юрия Святославича, а брата его Глеба повели в Литовскую землю».

Это краткий рассказ о событиях, которые стали началом конца Великого княжества Смоленского. Ещё не так давно оно было грозной силой для Литвы. А теперь — превратилось в ничто. Главное — погиб великий князь Святослав Иванович — дед будущей жены Юрия, невестки Евдокии Анастасии.

В те трудные для смолян дни литовское войско преследовало их до самого Смоленска. Князь Скиригайло вёз с собой тело Святослава Ивановича, чтобы родственники великого князя Смоленского могли выкупить его и похоронить с почестями. Что и было сделано.

Одного из сыновей Святослава — Юрия — Скиригайло затем сделал правителем Смоленска. Хотя наследником великого княжения номинально оставался его старший брат — Глеб.

Смоленцы не случайно пошли воевать на Литву. За два месяца до этого тогдашний великий князь Литовский Ягайло принял в Кракове католичество, после чего принял имя — Владислав и, тут же венчавшись с польской королевой Ядвигой, совершил неожиданное превращение — в польского короля!

Для православной части Литвы это стало настоящей угрозой. С целью помочь собратьям и выступал тогда князь Смоленский Святослав Иванович. Его союзником неожиданно стал Тевтонский орден, страшно боявшийся усиления нового короля Польши. Вот почему потом в Ордене будут радушно принимать многих смоленских отпрысков, включая брата невестки Евдокии, Анастасии, — Фёдора Юрьевича.